— Есть все, кроме свидетельства о браке, – сказал Билл.

— Оно особо не нужно, – отмахнулся Джонатан, улыбаясь.

— Хорошо.

— Я сегодня же пошлю запрос. Оставьте мне ваши координаты, я позвоню сразу, как только будет информация.

— Спасибо большое, – Билл торопливо записал на листе бумаги свой телефон и адрес квартиры, где будет жить.

— Пока не за что, – доброжелательно ответил Купер. – До встречи, Билл.

— До свидания.

Оказалось, что квартира, которую любезно предоставил друг Густава, находилась совсем недалеко от Эйфелевой башни. Дом, в котором она располагалась, был вполне типичен для старого городского квартала – невысокий – четыре этажа плюс мансарда — обвитый плюющем так, что каменной кладки приятного серого оттенка было почти не видно.

Оглянувшись по сторонам, Билл подошел к парадному входу и поднялся на пятый последний этаж пешком, не решившись воспользоваться древним на вид лифтом. Площадки и лестницы были очень чистыми, на стенах, покрашенных светло-желтой краской, периодически встречался причудливый золотистый орнамент, а окна были украшены кружевными занавесками, красиво присобранными атласными лентами цвета корицы.

Билл, как и было сказано, нашел ключ код цветком на подоконнике, и открыл простую деревянную дверь. Перешагнув порог, юноша оглядел место, где ему предстояло провести почти месяц.

Интерьер был очень стильным, очень французским, но при этом не лишенным уюта. Белая мебель в прованском стиле очень необычно смотрелась на фоне темных стен, покрытых фактурной штукатуркой цвета зеленого бутылочного стекла. Билл бросил сумку у двери и прошел в комнату, присаживаясь на белый велюровый диван, на который был небрежно наброшен мягкий плед, и расслабленно откинулся на спинку, впервые за последние дни чувствуя, как расслабляются подрагивающие от нервного напряжения мышцы.

Юноша еще несколько минут просидел на диване, не меняя позы – сказывалась общая усталость, но потом все же собрался с силами и поднялся – Биллу очень хотелось полежать в горячей воде. Скинув одежду прямо на пол, юноша набрал полную ванну и погрузился в воду, предварительно добавив лавандовое масло. Подложив под голову полотенце, юноша отсутствующим взглядом уставился в потолок, стараясь отключить сознание и не думать о Томе, который все еще властвовал его мыслями.

Спальня была выдержана в спокойных светло-бежевых тонах, а кровать манила мягкой периной. Юноша поменял постельное белье и забрался в кровать, надеясь впервые за последнее время выспаться. Но стоило ему закрыть глаза, как его одолели картинки-воспоминания: вот Том смеется, пытаясь догнать его, убегающего вверх по лестнице в одном тонком халатике, а вот Том несется за поездом, и его глаза, как лазеры, прожигают яростью. Билл вспоминал нежные поцелуи, которые прерывались жестокими укусами, нежные прикосновения, ласкающие чувствительную кожу, сменялись пощечинами и ударами.

Перевернувшись на спину, Билл зажмурил глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы, уговаривая себя быть сильным, но нервная система, практически уничтоженная за последние месяцы «супружеской жизни», не справлялась с напряжением. Соленые капли заскользили по щекам, оставляя следы на бледной коже. Билл уже в который раз плакал по своей разбитой жизни, плакал от обиды за то предательство, которое совершил Том.

Звонок телефона заставил его встрепенуться, Билл сел на кровати и взял с прикроватной тумбочки, покрашенной белой краской, сотовый – звонил Густав. Билл прокашлялся, пытаясь вернуть себе нормальный голос, и только после этого ответил на звонок.

— Да?

— Билл, как у тебя дела? – голос Шеффера был очень озабоченным.

— Нормально. Я уже спать собирался.

— Как прошла встреча с Купером?

— Он сказал, что гражданство мне обеспечено, только документы будут готовы примерно через месяц, – ответил Билл.

— Ты продержишься так долго?

— Я постараюсь, Густ. У меня нет иного выхода, – обреченно ответил юноша.

— Билл, я вот что подумал, – смущенно начал Шеффер. – Я хочу, чтобы ты через три недели приехал ко мне в Фес.

— А как же документы? – изумился Билл.

— Я попрошу Джонатана переслать их дипломатической почтой, – отмахнулся Густав. – Это не проблема. И я тут разузнал относительно работы.

— Работы? – Билл не понимал, к чему клонит друг.

— Да. Тебе же надо будет на что-то жить в Америке. Ко мне как раз приедет один друг из Лос-Анджелеса, я ему говорил про тебя, он обещал устроить для тебя собеседование прямо здесь, в Фесе.

— И какую работу он подразумевает? – Билл был несколько растерян напором Шеффера.

— Переводчика, конечно, – усмехнулся Густав. – Ему как раз требуется человек, знающий арабский, но при этом не имеющий отношения к арабам в плане национальности.

— Хорошо, но я не представляю, как мне выбраться из Парижа незамеченным, – пожал плечами Билл.

— Я постараюсь это устроить, ты, главное, приезжай, – взволнованно сказал Густав.

— Густ, что у тебя там случится через три недели? – Билл сел в кровати, он чувствовал, что у друга что-то произошло.

— Я женюсь, – тихо ответил друг.

— Что?! – юноша почувствовал, как его челюсть встретилась с мягким одеялом.

— Женюсь я, – буркнул Густав. – Что в этом такого?

— И как ее зовут? – азартно спросил Билл, он не мог себе представить, что его друг детства наконец решился на такой важный шаг.

— Амира, – мечтательно ответил Густав.

— Она из арабской семьи? – изумился Билл.

— Да, – подтвердил Шеффер.

— И они готовы отдать девушку за иностранца? – не поверил Каттерман.

— Она младшая дочь, и ее мать немка, – пояснил Густав. – Ее отец – крупный клиент нашего банка, мы познакомились еще три месяца назад.

— Ты ее лицо-то видел? – подколол друга Билл.

— Дурак! – ухмыльнулся Густав. – Я не то, что лицо видел, она даже платок сняла для меня.

— Вас даже оставляли наедине?

— Ага, – Густав смутился. – На пять минут, и дверь оставили открытой.

Билл не выдержал – он немного отодвинул трубку и рассмеялся, откидываясь на подушки и слушая возмущенный голос друга.