Маша невольно улыбнулась, увидев случайного знакомого, и почувствовала, как вспотели ее ладони. Но что ей делать? Подойти к нему? Зачем? Вчера они расстались не на самой положительной ноте. Маша никак не могла придумать, как начать разговор, хотя ноги уже сами шли к старой скамейке. Оставалось сделать буквально пару шагов и сказать «привет», но Кирилл опередил ее.

– Кто здесь? – напряженно спросил он.

Маша вздрогнула от его голоса. Неужели, у него настолько развит слух?

– Я… в смысле, Маша! – Ей не хотелось напугать его, поэтому она поспешила отозваться, не медля ни секунды.

– Маша? – повторил он, и показалось, что голос его дрогнул. – А я ждал тебя…

Уже не было тех резких ноток в интонации, раздражения и злости, вместо этого Маша услышала приятный мужской голос, звуки которого достигали самых потаенных уголков ее души. Это странное ощущение она испытала впервые, и пока не знала, радоваться или бояться его.

– Ждал? Меня? – Она не двигалась с места.

– Да! Знаешь, вчера я был очень груб с тобой. Присядешь? – Кирилл указал рукой на место рядом с собой.

Маша повиновалась просьбе и, сев на край скамейки, украдкой взглянула на его лицо. Тонкие губы были плотно сжаты, словно боялись выпустить наружу лишнее слово, а чуть выступающий подбородок выдавал сильного и волевого человека. Маша со школы увлекалась психологией, поэтому могла по лицу очень многое узнать о человеке, но Кирилл все равно оставался для нее тайной за семью печатями. Единственное, что она могла сказать наверняка – он очень красив. Кирилл обладал правильными чертами лица, которые в народе называют «точеными»: тонкие линии скул, ровные надбровные дуги и прямой аккуратный нос создавали по-мужски красивый образ. Вдобавок у него были густые темные волосы, чуть прикрывающие уши, которые при определенном падении солнечных лучей становились еще более насыщенного цвета. Для завершения образа не хватало одного – цвета и формы глаз.

Кирилл оставался неподвижен, словно дал Маше время присмотреться к себе, но она все же отвела взгляд от его лица и заметила, что к спинке скамейки прислонена трость. Она находилась неподалеку от правой руки парня, видимо, чтобы он мог с легкостью воспользоваться ею, если понадобится.

Воцарилось молчание. Маша не знала, что ей делать, о чем говорить с Кириллом, и как вообще себя вести. Она ждала, что он сейчас начнет разговор, и все само образуется, но ничего этого не происходило. Минуты проходили томительно долго, и тишина, повисшая между ними, все больше усугубляла ситуацию.

Первой не выдержала Маша. Она и сама не знала, зачем пришла сюда, а молчание Кирилла только подтвердило догадку, что она навязывает ему свое общество. Поэтому, взяв сумку, лежащую на коленях, она сказала:

– Ладно, я пойду, а то еще курсовик делать…

Но только она попыталась встать, как вдруг почувствовала на своем запястье его холодные пальцы, и этот жест сказал гораздо больше слов.

– Стой! – На секунду Кирилл ослабил хватку, будто давая понять, что Маша может уйти, если хочет. Но она не хотела, поэтому села обратно и плавно вложила свои пальчики в его ладонь, чтобы показать – она рядом, ей можно доверять.

– Ты сильно торопишься? – Прозвучал его голос.

– Не очень, а что?

– Покажи мне парк, – Вдруг попросил он.

– Парк? Там же ничего интересного, – Маша ходила туда практически каждые выходные, поэтому знала место отдыха практически наизусть.

– Я просто давно там не был, а мама не хочет со мной идти. Может, ты мне его покажешь?

Маша задумалась и снова перевела взгляд на нового знакомого. Она видит этого странного парня только второй раз в жизни, ей еще делать курсовик и кучу практик. Но об учебе она сейчас думала в последнюю очередь. Почему бы и не прогуляться с ним? В конце концов, он обычный молодой человек. Ну почти обычный, и они даже немного знакомы.

Но пока Маша сопоставляла разум и чувства, Кирилл по-своему понял ее молчание. Он резко отдернул свою руку от ее и раздраженно сказал:

– Ладно, если не хочешь, то не надо. Обойдусь и без тебя!

– Погоди! Прости, я задумалась! – попыталась оправдаться Маша. – Конечно, я могу с тобой сходить в парк! Все равно в такую хорошую погоду мне неохота ничего учить. Идем!

Она подскочила со скамейки, но парень остался сидеть неподвижно.

– Ты опять жалеешь меня, да? – спросил он ледяным тоном.

– Что? Причем тут это? – Маша пыталась придать своему голосу беззаботные нотки. – Ты сам вообще-то предложил сходить в парк! Так что идем!

Несколько секунд Кирилл колебался, но потом резко встал и уверенным движением схватил трость. Машино сердце снова сжалось, когда она увидела в его руках этот предмет. Конечно, Кирилл был прав, когда говорил, что она жалеет его. Сама Маша не считала это чувство постыдным и ненужным, совсем наоборот, только она всегда разделяла для себя жалость и сострадание. Пожалеть можно героя книги или собачку на улице, а вот сострадание – гораздо более глубокое чувство. Ему не нужны красивые гладкие фразы, оно молча проникает сразу в сердце и живет там, не требуя дорогих апартаментов. Не каждый способен его испытать, для этого необходимо доброе и чистое сердце, потому что по дороге к нему всегда горит зеленый свет.

Они пошли по небольшому переулку между старых домов. Маша вела Кирилла самой короткой дорогой к парку, которую только знала, она специально шла медленно, чтобы ее спутнику было удобнее, но Кирилл шагал так уверенно, как будто знал эту дорогу.

– Осторожно! – воскликнула Маша, когда он чуть не запнулся о выступивший кусок старого асфальта.

– Не кричи так громко, – сухо сказал он. – Я же не упал!

– Прости… – смутилась Маша.

Она чувствовала себя неуютно рядом с новым знакомым и уже жалела, что согласилась пойти в парк. Вот зачем ей это надо? Наташка узнает, будет долго издеваться.

– Просто у слепых очень обострен слух, – Вдруг смягчился Кирилл. – Твое восклицание стало для меня как вой сирены.

– Правда? Нет, я слышала, конечно, что у вас очень хороший слух… – робко начала Маша, но Кирилл ее перебил:

– А нам долго еще идти?

– Нет, мы уже почти дошли! Сейчас дорогу перейдем, и считай, что уже в парке, – оживилась она. —Правда, тут пешеходного нигде нет, поэтому я всегда дорогу просто так перехожу! Ты не имеешь ничего против нарушения правил дорожного движения?

Только когда слова слетели с уст, она поняла, что сморозила глупость. Маша уже подсознательно ждала несколько грубых фраз в свой адрес, но в ответ Кирилл спокойно сказал:

– А, может, дойдем до светофора? Мы ведь гуляем.

– Хорошо, – согласилась она. – Тем более, сегодня отличная погода!

В этот раз страж дорожного порядка был более благосклонен к молодым людям, и, как только они подошли к краю дороги, загорелся зеленый. Маша осторожно коснулась рукава куртки Кирилла, чтобы таким образом дать понять ему, что можно переходить.

Пройдя через большие кованые ворота грязно-зеленого цвета, они оказались в парке, и Маше показалось, что Кирилл взволнован. Она молча наблюдала за тем, как он нащупывает своей тростью асфальт под ногами и прислушивается к посторонним звукам.

– Здесь есть колесо обозрения? – поинтересовался он.

– Ну да, есть, только я высоты боюсь! – По привычке сказала Маша в ответ на подобный вопрос.

– Боишься? Почему?

– Ну не знаю! Боюсь и все. С детства. Даже со второго этажа вниз страшно смотреть иногда! – призналась Маша. Ей хотелось своей фразой вызвать улыбку на лице спутника, потому что уже знала, как мужчинам важно чувствовать себя сильнее по сравнению с женщинами, но Кирилл снова ответил грубостью.

– Радуйся, что можешь вообще смотреть куда-то, – резко сказал он.

– Извини… – виновато протянула Маша, мысленно ругая себя за неосторожно вылетевшие слова.

Кирилл пошел чуть впереди, а она – за ним, словно тень. Его шаги были уверенными, он ни разу не запнулся, и как будто забыл, что девушка еще рядом. Обойдя часть парка, он случайно нащупал лавочку и сел на нее, а Маша в нерешительности остановилась рядом.