– Сорок первый, а у вас?

– А у меня сорок пятый, но они, кстати, совсем рядом находятся. Мой желтый стоит напротив вашего серого!

– Мне это особо ничем не помогло, желтый ваш дом или серый, – по-доброму усмехнулся Кирилл. – Тем более мы с родителями совсем недавно сюда переехали, я еще толком не изучил район, и как быстрее всего добраться отсюда до библиотеки…

– Библиотеки? – переспросила Маша, удивившись.

– Ну да, я же не могу учиться… – Кирилл на секунду замолчал, но потом продолжил, – как все. Вот и стараюсь найти другие способы, чтобы быть чуть умнее пробки.

– А я бы, наверное, и не стала особо усердствовать, если бы не училась в институте, – пошутила Маша. – Часто вы ходите в библиотеку?

Ей хотелось хотя бы немного разговорить парня, и она выбрала удачную тему. Кирилл тут же оживился.

– Раз в неделю, но сразу беру несколько книг. Вот сегодня как раз иду оттуда, потому что дома скука смертная – мама носится вокруг меня как угорелая, пытаясь угодить, а папа каждый день говорит одно и то же. Он уверен, что сможет вернуть мне зрение, но я знаю, что он просто успокаивает и нас с мамой, и себя. Я навсегда останусь слепым и даже смирился с этим, – Казалось, Кирилл произнес давно разученную для себя фразу. Наверное, он ни раз убеждал себя в этом.

– Не говорите так! – воскликнула Маша.

– С чего вы вдруг так переживаете за меня? – улыбнулся он краешком губ.

– А что, вы никогда не встречали людей, которые могут сопереживать другим?

Маша пыталась разглядеть за темными очками его глаза. Она считала, что в них можно увидеть то, чего человек не скажет вслух, но в случае Кирилла было немного сложнее. Буквально за секунду он разозлился.

– Просто я не понимаю, зачем тебе это! – Кирилл резко перешел на «ты». – И вообще, чего мы стоим? Я устал и хочу домой. Ты идешь, раз нам в одну сторону?

Он сдвинулся с места, и Маша пошла за ним. Она поражалась тому, как уверенно Кирилл идет по узкому тротуару. Ей иногда хотелось поддержать его, чтобы он не упал с бордюра или не запнулся о выступающую плитку, но Кирилл так ловко обходил все препятствия, что Маше оставалось только удивляться этому. Все время до дома ребята шли молча. Маша почувствовала, что сейчас ей лучше помолчать, потому что у ее спутника слишком часто менялось настроение. Кто знает, что он скажет в следующую секунду?

Двор, где жили Маша и Кирилл, представлял собой типовой кусочек советского прошлого. Ведь если убрать спутниковые тарелки, пластиковые окна и домофоны, можно было бы подумать, что мы вернулись лет на пятьдесят назад.

Четыре пятиэтажки создавали кирпичный квадрат, внутри которого располагался большой общий двор. Летом он утопал в зелени от огромных деревьев и небольших, но очень объемных кустов. Между ними было протоптано несколько дорожек, которые вели к остановке, школе и мусорным бакам. Ближе к Машиному дому находилась небольшая детская площадка, где стояло две старенькие наспех покрашенные качели, чуть покосившаяся песочница и железная горка. Ее Маша помнила с детства, она сама с нее каталась. Тогда эта горка казалась настоящим Эверестом, на который так хотелось взобраться, а потом с замиранием сердца скатиться вниз, но сейчас все изменилось. Маша выросла, у нее появились новые интересы, однако каждый раз, когда она шла домой мимо этой горки, то невольно улыбалась своему счастливому детскому воспоминанию.

– Ну вот и твой дом, – Маша оглядела серую пятиэтажку.

– Я знаю, – сказал Кирилл и, больше ничего не говоря, направился к подъезду.

– И тебе пока… – ответила Маша сама себе.

Она смотрела вслед этому загадочному парню в потертых джинсах и черной майке, чтобы убедиться, что тот нормально добрался до дома. А ведь если бы не трость, она бы никогда в жизни не подумала, что он слеп! Почему так происходит, что некоторые люди лишены этой прекрасной возможности – видеть мир?! Почему так несправедливо? Ведь все мы должны быть одинаковыми, у каждого должен быть шанс!

Кирилл одной рукой достал из кармана ключи, а другой нащупал на двери домофон, к которому прислонил круглый брелок. Услышав одобрительный писк, он взялся за ручку и потянул ее на себя, но вдруг остановился.

– Почему ты не уходишь? – спросил Кирилл, не оборачиваясь.

– Откуда ты знаешь, что я еще тут? – Вырвалось у нее. Она сама испугалась того, что смотрит ему вслед.

– Я чувствую это. Уходи, слышишь?! Мне не нужна твоя жалость! Ничья жалость!

Эхо от его голоса разносилось по всему подъезду и от этого звучало еще более устрашающе. Маша чувствовала себя ужасно, у нее даже подкосились ноги от его грозного голоса. Она еще буквально несколько секунд смотрела вслед, но потом пересилила себя, развернулась и пошла домой, пытаясь успокоиться.

Весь вечер и всю ночь Маша думала о загадочном парне и никакими делами не могла заглушить яркие воспоминания прошедшего дня. Сначала села за компьютер, чтобы подготовиться к семинару, написала пару строк, но тут же закрыла файл и пересела на диван. Под подушкой лежала недочитанная книга, и Маша попыталась с помощью нее переключиться на приключения отважного рыцаря, но, прочитав две страницы, поняла, что ничего не поняла. Мысли о Кирилле преследовали ее и не давали отвлечься ни на секунду. В сердце не было обиды за то, что он так резко разговаривал с ней, ведь его злость можно понять. Мысленно Маша ставила себя на его место. Как бы она себя вела, если бы была… слепой? Но ответ на этот вопрос не приходил в голову.

На следующий день Маша вышла из дома, невольно оглядываясь по сторонам. А вдруг он сейчас где-то рядом? Она сама не понимала, что с ней, но все мысли были заняты странным слепым парнем. Однако двор был пуст, только стайка голубей копошилась возле старушки, по доброте душевной подкармливающей птиц крошками хлеба.

– Ну что, мать Тереза, проводила своего слепого? – Наташа кинула сумку на парту рядом с подругой. Маша невольно вздрогнула от резкого звука, который вывел ее из облака мыслей.

– Чего ты к нему пристала? – мягко спросила она, убирая свои вещи на противоположный край парты.

– Да он псих какой-то! Ненормальный! – воскликнула Наташа и села на стул, поправив джинсовую юбку. – Черт, ну вот что за стулья! Я опять колготки зацепила…

Подруга переключила внимание на капроновые колготки, на которых появилась пара микро-дырочек. Конечно, их никто не увидит, кроме самой Наташи, но девушка всегда очень ревностно относилась к своему внешнему виду, поэтому даже самые мелкие зацепки могли испортить ей настроение. Машу же колготки подруги волновали в последнюю очередь, ей больше всего хотелось заступиться за Кирилла.

– И ничего он не псих, – тихо сказала она и добавила уже более громко. – А ты вот поставь себя на его место! Ведь я даже себе представить не могу, как это – не видеть… – Маша задумалась и отвела взгляд в окно.

– Сплюнь! – Наташа три раза плюнула через левое плечо, постучала по парте и снова все свое внимание обратила на колготки. Маша мудро решила больше не поднимать эту тему и успокоить подругу, что никто не увидит недостатков ее внешнего вида.

Отсидев пары, подруги как всегда вместе пошли домой. Маша взглядом искала Кирилла в толпе, особенно когда подошла к тому самому перекрестку, где они встретились вчера. Ее внимательная подруга уловила ищущий взгляд и, когда они встали у светофора, усмехнулась:

– Да нету твоего психа, нету. Хватит уже его выглядывать!

– Никого я не выглядываю! – воскликнула Маша, но прозвучало это неубедительно. – Просто смотрю, есть машины или нет! Пошли уже…

Дальше они отправились по своей обычной дороге и вскоре расстались на том же месте возле продуктового магазина с романтическим название «Мечта». Маша решила пройти мимо дома Кирилла – а вдруг он где-нибудь поблизости? Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить. И как же радостно забилось сердце, когда на скамеечке возле подъезда она увидела его! Кирилл сидел, выпрямив спину, его руки лежали на коленях, создавая впечатление монументальной статуи.