- Да ну?- отозвался Семен Борисович с иронией.- Всего несколько? Надо же, кто бы мог подумать?! И каких же это, интересно знать?!
- Ну, есть еще летающая клубника. Это свойство оказалось очень полезным, потому что ее теперь проще собирать - нужно только накрыть поляну сеткой и громко хлопнуть в ладоши. И еще я видел поля пасущейся сои, которые во время цветения издают острый чесночный запах - вот, пожалуй, и все.
- Это радует,- заметил Семен Борисович,- Изменения и впрямь невелики. И далеко еще до Одессы?
- Часа три,- сказал Зайчонко,- Это если на селян не нарвемся. Оппанас говорит, что в окрестностях Одессы шастает несколько крупных конных банд. Уже два обоза с гарбузами пограбили.
Через час колонна миновала прямоугольный щит с надписью "Шлемасловка" и въехала в село, которое тянулось по обеим сторонам от чумацкого шляха. По обочинам сидели дородные селянки и торговали разной нехитрой снедью - вареной кукурузой, солеными огурцами, вишнями и мочеными яблоками. Семену Борисовичу вдруг страшно захотелось вареной кукурузы, вкус которой он уже успел позабыть, скитаясь по разным монтекарлам и мировым океанам. "Где не крикнет ни зверь, не поет соловей", - подумал Семен Борисович про себя и обратился к Биндюге:
- Послушайте, Адам, а как здесь обстоят дела с кукурузой - она не лает, не кусается?
- Про кукурузу я ничего такого не слышал,- ответил Биндюга.
- Тогда остановимся, пожалуй,- решился, наконец, Семен Борисович.
Он выбрался из джипа и пошел вдоль торгового ряда, разминая ноги и осматривая лежащую на земле снедь. Селянки не обращали на него никакого внимания, увлеченные громким содержательным разговором со своими товарками и случайными прохожими людьми. Наконец, Семен Борисович, остановился возле тучной селянки, которая торговала вареной кукурузой.
- Сколько за кучку?- спросил он, указывая тонким пальцем на оранжевые початки.
- Мильен карбованцев,- ответила селянка и, сощурившись, бросила в покрытый железными зубами рот подсолнечное зерно.
- Что?- растерянно спросил Семен Борисович.
- Один миллион карбованцев,- медленно проговорила селянка и сплюнула лузгу прямо под ноги адмирала.
- Да это же чистый грабеж!
- А ты хоть знаешь, паныч, сколько раз над той кукурудзой нужно согнуться? Сколько раз ее нужно потом своим полить? А вам, городским, все дорого! Понаехали тут, понимаешь, и носы воротят!- во время этой тирады селянка как бы горестно покачивала головой из стороны в сторону, совершенно однозначно принимая торг близко к сердцу - в конце тирады она уже встала на крепкие ноги и уперла руки в бока. Мощные груди селянки тревожно колыхались под белой запаской.
- Та все в порядке, шеф,- вмешался в торги Зайчонко.- По курсу это два шустригоря будет.
- А-а, тогда понятно,- сказал Семен Борисович и полез в задний карман панталон за портмоне. Он вынул купюру с сеятелем, пощелкал ею в воздухе, растягивая за концы, и протянул селянке.- Вот, извольте.
- Ты, барин, видно совсем глупый дурак,- сказала селянка и снова бросила в рот подсолнечное зерно,- и нашего языка совсем не понимаешь. Вот скажи - что ты мне суешь?
- Как это - что?- возмутился Семен Борисович,- Это деньги! И смею вас заверить - очень хорошие деньги, можно сказать мировые! Вы только посмотрите - какой видный мужчина на них изображен!
- А ну пошел отсюдова!- закричала селянка и выхватила из-за спины огромную бейсбольную биту, утыканную гвоздями.- Щас горб сломаю!
Семен Борисович отскочил назад, едва не выронив из рук купюру, Зайчонко выхватил из ножен мачете, а морпехи вскинули к плечам автоматы.
- Та ну ее, в самом деле!- воскликнул Зайчонко, убирая мачете в ножны.- Экая вздорная баба!
- Но я хочу вареной кукурузы!- закричал Семен Борисович визгливым голосом и топнул ногой.
- Тогда нам лучше наменять местных денег,- вмешался в торги Биндюга.- Где у них тут обменный пункт?
- Обычно полицмейстер меняет,- сказал Зайчонко,- Слышь, ведьма, где у вас тут полицмейстер обитается?
- В амбаре за площадью,- сказала селянка и спрятала биту, а затем как ни в чем не бывало, продолжила щелкать подсолнечные зерна.
- Пойдемте, адмирал,- тихо сказал Зайчонко.- Делать нечего.
Петро уверенно направился к сельской площади, а Горь, Биндюга и охранники последовали за ним. Вскоре они увидели длинное белое здание, стоящее на толстых деревянных столбиках. Над входом висела табличка с надписью "Шлемасловская Городская Управа" и часами приема посетителей. Компания прошла вовнутрь и оказалась в просторном помещении, заставленном раскрытыми мешками с сероватыми бумажными пачками. В глубине помещения располагался деревянный стол со щетами и основательным пожилым человеком в очках с перемотанными изолентой дужками. Семен Борисович обратил внимание на прислоненный к стене мушкет с широким стволом.
- Что угодно шанованному панству?- осведомился человек в очках, когда компания приблизилась к столу, с трудом протиснувшись через мешочные завалы.
- Нам угодно совершить валютообменную операцию,- сказал Семен Борисович и положил на стол купюру в два шустригоря.- Возможно такое?
- Почему - нет?- сказал человек и пожал плечами.- С нашим удовольствием. Он мельком глянул на купюру, а затем бросил на стол толстенный гроссбух, и начал листать его изредка смачивая пальцы языком,- Где-то я уже такое видал,- бормотал он,- Ага - вот! Денежная единица неизвестного происхождения, обменный курс на сентябрь - 1 к 500000, по пропозициям одесского банка "Бегущее Солнышко"... ага... хорошо...
Человек придвинул к себе щеты и быстро защелкал костяшками.
- Итого: 2 к 1, вас устроит?- сказал он, наконец, и встряхнул щеты.
- Как - 2 к 1?- не понял Семен Борисович.
- Та все в порядке, адмирал,- зашептал сзади Зайчонко.- На нули здесь уже давно никто не обращает внимания.
- А-а,- протянул Семен Борисович, а затем громко обратился к счетоводу.- Нас устроит! Меняйте!
Человек открыл ящик стола и ловко сбросил в него шустригорь, а на его место бросил грязную мятую бумажку, с бледным оттиском. Семен Борисович взял денежную купюру в руки и принялся ее разглядывать под тусклым светом керосиновой лампы. Бумага была настолько тонкая, что в некоторых местах уже протерлась насквозь. На краях купюры было два ротапринтных оттиска, которые изображали двух абсолютно одинаковых мужчин с намотанными на голову банными полотенцами. Мужчины указывали друг на друга шипастыми дубинами, между которыми располагался нечеткий оттиск с указанием номинала: "Один миллион карбованцев". Никаких указаний на эмитента и обеспечение Семен Борисович так и не разглядел - бумага была довольно грязной. Совершенно автоматически он прикинул - сколько шустригорей потребуется для того, чтобы приобрести хотя бы один мешок с карбованцами и ужаснулся. В голове адмирала вдруг шкалами универсальных ценностей защелкали логарифмические линейки курсов, а затем вступили в непримиримый спор друг с другом какие-то визгливые голоса.
- Скажите, уважаемый,- обратился он к счетоводу,- а один миллион - это ваш самый крупный номинал?
- Какое там,- отозвался счетовод.- Один миллион - это как раз самый мелкий, а самый крупный ... я даже затрудняюсь назвать. Впрочем, если хотите, я вам могу написать прописью.
- Не стоит,- остановил его Семен Борисович.- Бумага вам может пригодиться.
- Это верно,- согласился счетовод.
Когда компания выбралась наружу, Семен Борисович обратился к Биндюге:
- Адам, вы хоть понимаете, что по сравнению с этим сельским менялой мы просто нищие оборванцы? Мы недостойны чести, сидеть с ним за одним столом!
- Я бы не делал скоропалительных выводов Семен. Давайте дождемся результатов наших инвестиционных операций. Время покажет - кто будет сидеть за столом, а кто - под ним!
Семен Борисович хотел продолжить пререкания, как вдруг его внимание привлек странный, похожий на рев паровозного гудка звук. Он повернул в сторону звука голову и содрогнулся - на крыше одного из домов сидело огромное крылатое существо и ревело, медленно вращая безволосой головой. У чудовища были большие перепончатые крылья, мускулистые передние лапы с острыми когтями и украшенный острым шипом хвост. На торговой площади случился переполох - морпехи устанавливали треноги для крупнокалиберных пулеметов, а БМП "Брэдли" разворачивали в сторону чудища башни и ракетные установки.
