Однако военных опередили торговцы. Почти все селянки выхватили бейсбольные биты, косы на коротких рукоятках, зазубренные топоры, шипастые дубины и толпой бросились к чудищу. Подбежав к дому, они принялись колотить своими ужасными орудиями по стенам и громко кричать. Монстр взревел еще громче, оттолкнулся задними лапами от крыши и взмыл в небо. Часть крыши отделилась от перекрытия и с глухим стуком обрушилась на землю. Торговки ловко отскочили в сторону. Монстр рывками поднимался ввысь, стремительно уменьшаясь в размерах.

- Так,- сказал Семен Борисович.- С меня хватит! Объявляю приказ по десанту - все на Одессу! Ускоренным маршем! Больше ни одной остановки под страхом смертной казни! За мной!

Контр-адмирал бросил миллион карбованцев на землю и вытер руки о сюртук, а затем бегом бросился к джипу. За ним бежали Зайчонко и Биндюга. Зайчонко по дороге оправдывался:

- Это летуны из Чернобыльской зоны. Они совсем безобидные. Вот чупапокабары - совсем другое дело. По ночам к девкам подкрадываются, и глаза им лапами закрывают!

- Но предупредить-то можно было заранее?- кричал на бегу Биндюга.- Адмирал нервничает.

- Да их даже Центральная Касса в Красную Книгу Окраины занесла - хотела туризм с Русландом развивать! Говорю же - они безвредные!- оправдывался Зайчонко.

***

Колонна въехала в Одессу только во второй половине дня. Семена Борисовича поразило странное безлюдье одесских улиц. Лишь изредка навстречу колонне двигались конные отряды вооруженных пиками и саблями всадников, да иногда проносились пулеметные тачанки с пьяными на вид людьми в полосатых блузах и бескозырках. Окна старинных особняков были либо забиты толстыми бревнами, либо заложены мешками с морским песком. Иногда из-за мешка с песком выглядывало дуло станкового пулемета какой-то древней конструкции. Тревожное настроение создавали также надписи белой краской на стенах домов и воротах: "Здесь нет москалей!", "Здесь нет жидов!", "Все ушли на Брайтон-Бич!", "Осторожно - во дворе крупнокалиберный пулемет!". Иногда между домами быстро перебегали какие-то темные личности, по дороге они прятались за кустами и озирались, приложив ладонь к глазам.

- Мрачновато,- заметил Семен Борисович.

- Да, обстановка сложная,- ответил Биндюга.- Но это только осенью. Все остальное время здесь вполне можно не только жить, но и заниматься бизнесом в свое удовольствие. Может, заедем в центр? Я знаю несколько вполне приличных рестораций. Отдохнем, пообедаем?

- Нет уж, увольте!- отозвался Семен Борисович.- Едем прямо к Земляничке!

Вскоре колонна приблизилась к одному из типичных одесских двориков. БМП заблокировали въезд, а снайперы заняли позиции на крышах домов. Горь, Биндюга и Зайчонко прошли во двор и начали подниматься по металлической лестнице. Биндюга поднялся на второй этаж и остановился перед бронированной дверью.

- Кажется здесь,- сказал он, сверяясь с записью в записной книжке.

Зайчонко расстегнул застежку на ножнах и нажал на кнопку звонка. Дверь не открывали довольно долго. Наконец, над переговорной панелью замигал зеленый огонек и сиплый голос спросил:

- Кто там?

- Простите за беспокойство,- вежливо произнес Биндюга.- Нам нужно повидать мадам Земляничку. Это возможно?

- Станьте точно перед объективом и покажите руки,- сказал голос.

Биндюга пригладил волосы, поправил галстук и исполнил требование. После непродолжительного перерыва дверь открылась, и на пороге появился упитанный молодой человек в белой рубахе и черных брюках с подтяжками. Вид у него был довольно растрепанный, а волосы на голове взлохмачены и торчали в разные стороны.

- А, так вы к бабушке?- спросил молодой человек.- Восьмая дверь по правой стороне.

Молодой человек повернулся на каблуках и пошел по тускло освещенному коридору, а Семен Борисович собрался было считать двери, но был остановлен Биндюгой:

- Айн момент, Сеня! Я должен предупредить тебя и Петра - эта человеческая особь очень опасна! Она в молодости попадала из нагана в пятак с тридцати шагов. После падения Крыма лично отправила на тот свет несколько казачьих полков вместе с офицерами и штандартами. Говорят, что у нее от непрерывной стрельбы сильно уставала рука, поэтому товарищ Троцкий самолично распорядился изготовить для ее правой кисти специальную подставку на колесиках. А про те изменения, которые, скорее всего, постигли ее психическую организацию за последние сто лет, я вообще лучше умолчу.

Зайчонко только пренебрежительно хмыкнул, а Семен Борисович задумался. Наконец, было решено пустить вперед группу спецназовцев. Через минуту после того, как морпехи скрылись за восьмой дверью справа, раздался резкий хлопок и крики: "Гад дэмед! О, гад!". Биндюга с Зайчонкой быстро переглянулись, а затем ринулись в дверной проем, Семен Борисович осторожно последовал за ними. Внутри стояли два спецназовца. Один прижимал к левому уху окровавленный марлевый тампон, а второй целился из автомата в самый темный угол комнаты.

- Что здесь произошло, капитан?- спросил Биндюга, перейдя на английский.

- Сэр, Биндюга-коммандер, сэр!- воскликнул спецназовец.- Проклятая ведьма прострелила голову сержанту Пирксу вот из этой штуки!

Спецназовец передал Биндюге револьвер системы "наган" с дымящимся стволом. Биндюга взял наган в руки, резко обернулся, посмотрел в глаза Зайчонке и Семену Борисовичу, а затем снова обратился к спецназовцу:

- Где она?

- Да вот же она, сэр, прямо перед вами, сэр!- морпех указал стволом автомата в темный угол.

Только теперь все заметили в углу сухонькую старушку. Она сидела в кресле-каталке и прижимала к груди раскрытый старомодный ридикюль. Вдруг старушка несколько раз сильно ущипнула себя за руку, а затем достала из ридикюля огромную английскую булавку и принялась колоть себя во все подряд. Совершая эти манипуляции, старушка бросала быстрые взгляды сначала на Горя и Биндюгу, а затем куда-то вправо. Семен Борисович проследил взглядом за направлением глаз старушки и понял в чем дело - на стене висел огромный, написанный маслом, групповой портрет основоположников в тяжелой золоченой раме. Карл Маркс сидел, вальяжно развалившись и скрестив ноги в глубоком кресле, а Фридрих Энгельс стоял за его спиной, положив ладонь на спинку сиденья.

- Успокойтесь, товарищ Земляничка!- воскликнул Семен Борисович.- Мы - не они! Это просто обычное сходство! Совпадение, так сказать!

- Ну, я бы не стал утверждать, что совсем уж обычное ...- попытался возразить Биндюга, но Горь его перебил.

- Товарищ Земляничка, нам нужно переговорить с вами по архиважному вопросу!

- Правда?- старушка всплеснула руками и улыбнулась.- Но кто вы такие?

- Мы странствующие немецкие философы-экономисты. Нас очень интересует история революции в Русланде, и мы бы хотели с вами поговорить на эту тему. Как с живым свидетелем, так сказать.

- И участником,- снова вмешался Биндюга.

- Конечно-конечно, я до сих пор все прекрасно помню!- воскликнула старушка.- Присаживайтесь, пожалуйста. Располагайтесь поудобнее. Нет, ну кто бы мог подумать! Просто одно лицо! И кстати верните мой револьвер - я к нему так привыкла.

- Но вы ведь не будете больше...?- начал, было, Биндюга.

- Ну, что вы! Я просто решила, что ко мне ворвались империалистические наймиты, вот и шмальнула не целясь. Привычка, знаете ли. Но уже давно нет в мире той силы, которая заставила бы меня стрелять в товарищей!

Биндюга перевернул наган рукояткой вперед и подал его Земляничке, а она быстро спрятала оружие в ридикюль.

- Итак, с чего начнем, товарищи?- деловито осведомилась Земляничка.- С задач, методов или конечной цели?

- Видите ли, товарищ,- сказал Семен Борисович, оглаживая бороду,- Задачи, методы, а особенно конечная цель изучены нами уже достаточно глубоко. Нас интересуют в первую очередь биографии великих людей революции, ее вождей, так сказать, а также интересные факты из их жизни.