- Возможно. В таком случае я советовал бы вам подумать не о росте цены, а об увеличении объемов закупок. Почему бы вам не закупать два или три танкера с мазутом?

Шустринг побледнел и сжал кулаки. Горь уже опасался стать свидетелем скандала, который так вреден для торгового партнерства, но Шустринг сумел овладеть своими эмоциями.

- Хорошо,- сказал он холодно,- Я подумаю над вашим предложением.

- Треску доставите в Мурманский порт для таможенного досмотра и прохождения санитарного контроля,- спокойно сказал Расстрельнов, рывком поднял Ускоренного на ноги и потащил его в сторону трапа,- А сейчас позвольте откланяться, господа - неотложные государственные дела не могут ждать!

- Теперь ты видишь, Семен, в каких условиях мне приходится работать?- сказал Шустринг, когда вертолет с торговыми партнерами взлетел и взял курс на Мурманск,- Ну, ничего, я еще на таможне и в санитарной зоне пару пачек по карманам рассую. И грузчикам отсыплю шустригорей по двадцать. Там пока что киборгов нет. Руки коротки, товарищ Расстрельнов! Вернее - манипуляторы!

- Да уж,- растерянно сказал Семен Борисович,- И лоцману не забудь отсыпать шустригорей пятьдесят.

- Точно!- воскликнул Шустринг, а затем вынул из кармана калькулятор и начал производить какие-то вычисления,- Так, получается, что коэффициент внедрения после сегодняшней сессии составил ... составил 0, 066%. Этого мало, очень мало. Нужно хотя бы 0,07%, ой как нужно!

Горь уже не слушал своего товарища. "Пора уплывать,- подумал он тогда,- Биндюга, похоже, уже рехнулся. Шустринг на грани. Нетрудно догадаться - кто будет следующим. Пора, брат, пора!"

Следующий день был заполнен подготовкой к отплытию. Авианосцы обменялись запасами пищи, воды и шустригорей. С "Красного Золота" доставили небольшую клетку с двумя белыми кроликами и несколько тонн зерновой муки прекрасного качества. В приложенной к клетке записке Шустринг писал: "Семен, береги крольчиху. Толкового кроля найти не сложно, а вот толковую крольчиху - совсем другое дело! С пролетарским приветом! Твой боевой товарищ Шустринг.". Горь скомкал записку и выбросил ее за борт, а затем распорядился отправить на "Красное Золото" десять тонн кальмаров, и приказал запускать реакторы "Деньгивроста" на полную мощность.

Возвращение эскадры в ласковые воды проходило непросто - за кораблями увязался "Гусь Хрустальный". Иногда Горь своими глазами через морской бинокль наблюдал на горизонте чудовищную, увешанную вращающимися локаторами боевую рубку "Гуся Хрустального" больше похожую на четырехэтажный дом черного цвета. Капитаны "Быстросвопа" и "Фьючерса" сильно нервничали и включали тревожные сирены, чуть ли не каждый час. Отвязаться от подводного монстра удалось только тогда, когда Крысенс открыл ракетные люки и повел свой БПРК прямо на "Гуся Хрустального" имитируя боевую атаку. Даже когда "Деньгиврост" вошел в приветливое Средиземное море, Семен Борисович продолжал мучиться ночными кошмарами и часто вздрагивал за завтраком от звука открывающегося кофейника. Неудивительно, что после похода в Баренцево море его отношение к проекту "Гиперборей" сильно переменилось.

***

Миновав Геракловы Столпы, контр-адмирал Горь сделал над собой титаническое усилие и удержался от того, чтобы отдать приказ следовать в Лазурную Лагуну Монте-Карло. "Что я хочу там увидеть?- размышлял он, прохаживаясь по капитанскому мостику,- Былого не воротишь. Смотреть на то, что сотворил финансовый кризис с бедными добрыми монтекарловцами? Нет уж, увольте! Да и в Лазурную Лагуну "Деньгиврост" войти не сможет - не та осадка."

- Курс на Босфор!- скомандовал он коммодору Смиту,- Связь с Крысенсом поддерживать постоянно! Обо всех изменениях докладывать мне лично, немедленно! Радио на "Быстросвоп": "Иду на Константинополь. Держитесь по левому борту. Контр-адмирал Горь".

- Есть!- отозвался коммодор Смит и продублировал команду адмирала по внутренней связи.

Семен Борисович еще раз осмотрел боевую рубку опытным адмиральским глазом и направился в капитанскую каюту - переодеться в домашний халат, жесткий воротничок адмиральского мундира сильно натирал шею.

Кэптейну Крысенсу удалось нагнать эскадру только на рейде Константинополя. Как, оказалось, отвязаться от "Гуся Хрустального" помогла ударная миноносная группа "Рабочей Оппозиции" во главе с эскадренным миноносцем "Опцион". Она удерживала подлодку глубинными бомбами до тех пор, пока "Фьючерс" не отошел на безопасное расстояние, а миноносцы не вызвали у подводного чудовища никакого интереса и он вскоре убрался восвояси. Крысенс также поведал Горю об ужасном оружии "Гусей Хрустальных" - так называемых "размышляющих (раздумывающих) торпедах". Якобы такая торпеда сбрасывалась с "Гуся Хрустального" в воду и приходила в спящее состояние. Она спокойно лежала на морском дне и анализировала окружающую обстановку. В таком положении размышляющая торпеда могла находиться годами и даже десятилетиями, пока какая-нибудь цель не привлекала ее внимания. Самым ужасным было то, что никто даже не догадывался о том, по каким критериям ведется отбор приоритетов в железной головной части раздумывающей торпеды. Потенциальная жертва раздумывающей торпеды могла годами предаваться радостям жизни и веселиться, а затем вдруг просто исчезала в морской пучине.

- Адмирал, это был настоящий кошмар!- докладывал Крысенс за завтраком в кают-компании "Деньгивроста".- Я уже совсем потерял надежду избавиться от этого монстра, как очень кстати подошла эскадра наших миноносцев. По-моему на просторах Мирового Океана мы теперь имеем очень большую проблему, адмирал!

- Успокойтесь, Крысенс!- успокаивал капитана БПРК Горь,- Проблемы окружают нас всегда и со всех сторон. И что с того? Жизнь продолжается. За то теперь ясна тактика морского боя с "Гусями Хрустальными" - они боятся большого количества быстроходных маневренных кораблей. Нужно радировать на Бермуды, чтобы там немедленно приступали к формированию новых соединений, можно назвать их "Лисьими стаями". Что скажете, капитан?

- Гениально, господин адмирал! Я сейчас же приступлю к созданию новых боевых тактических методик!

На входе в Босфор, "Деньгиврост" залег в дрейф, а Смит и Горь приступили к разработке операции по переходу в Черное море. Предполагалось, сначала промерить глубину фарватера. Эту операцию поручили коммандеру Шеболтасу и его "Быстросвопу". Пустяковая, казалось бы, процедура, превратилась в настоящий кошмар - пролив был перекрыт ровными рядами фелюг с янычарами. Янычары размахивали кривыми саблями и требовали платы за проход. Горь не прочь был с ними договориться по-хорошему, но янычары сами не знали, чего хотели. На вопрос: "Чего вам нужно?" они не отвечали, а только размахивали саблями и дико хохотали. Стоящим на баке "Быстросвопа" матросам приходилось не только делать промеры глубины, но и отталкивать фелюги янычаров баграми.

Но были и приятные моменты. На территории Турции снова была образована Османская Империя во главе с султаном - очень образованным и культурным человеком. По всем признакам эта территория была "цивилизованной". Пока "Быстросвоп" пытался промерять фарватер, команды "Быстросвопа" и "Фьючерса" отдыхали в кофейнях Константинополя. Семен Борисович даже совершил несколько экскурсий по историческим местам и пополнил свою коллекцию трубок несколькими старинными кальянами и длинными серебряными чубуками. Ресурсами для обменных операций служили камушки, полученные когда-то от вождя племени бху-бху, незабываемого московского студента Мбасы.

Однажды вечером Семен Борисович сидел в прибрежном кафе, попыхивая кальяном и любуясь стройной громадой "Деньгивроста". Он приобрел себе феску и пару мягких туфель с загнутыми носками, поэтому никак не отличался от других посетителей. Семену Борисовичу было так хорошо, почти как когда-то в монтекарловском кафе. Он наслаждался цивилизацией и покоем. Вскоре к кафе подошел Биндюга: