Договорить ей не дал полный смертельного отчаяния и страха вопль, вырвавшийся из-под Ивана:
- А-а-а-а-а!!! Помогите! Ами-тян, РУССКИЙ МЕНЯ НАСИЛУЕТ!!!
Крик заглох, сменившись сипением. Похоже, Кейко израсходовала на мольбу о помощи к подруге весь воздух.
- А-а-а!!! Ты куда это залезла?!.. - глаза Ивана сделались как плошки.
- Пусти меня, животное! - хрипела тонким голоском Кейко. - Ты меня задушишь раньше, чем обесчестишь! Пусти, похотливый мерзавец! И убери руку с моей... моей... Убери руку!!!
Иван с выражением непонимания на лице скосил глаза на свою левую руку. Нет, ситуация выглядела не совсем канонично - к счастью для хрупкой японки. Если бы русский, как полагается героям аниме, избрал в качестве опоры волнующие девичьи выпуклости, то извиняться и краснеть ему бы, скорее всего, пришлось бы перед трупом - своим весом он бы наверняка сломал Кейко ребра. Но сейчас вес верхней части его тела распределялся в основном на стоящие на земле локти, и лишь ладонь левой руки все-таки нашла искомое.
- Свят-свят-свят!.. - непонятно воскликнул он, и моментально избавил Кейко от своего веса, усевшись на колени сбоку от бессильно простершейся девушки. Еще раз оглядевшись с некоторым обалдением, он утер рукавом мигом вспотевший лоб. - Вот блин, одно неловкое движение - и ты отец!..
Залившись густым багровым румянцем возмущения и стыда, Кейко громко и тяжело дышала, порываясь не то задушить себя, не то вскочить и обрушить на негодяя, посягнувшего на ее честь, кары небесные.
- А я говорила!.. - выдавила она. - ...Говорила, что он задумал недоброе!!!
Амико, тоже покраснев, попыталась успокоить спутников.
- Простите, это я виновата... Я задремала и увидела кошмар... Простите...
- Кошмар?.. - Иван помотал головой, шлепнул себя по щекам, и еще раз осмотрелся, после чего заговорил, стараясь звучать рассудительно. - Кошмар это понятно. Это запросто после таких безобразий. Мне тоже всякая дрянь снилась... поначалу. Правда, потом... потом было что-то такое... ммм... мягкое такое... пушистое...
Глаза его приобрели задумчиво-отстраненное выражение - очевидно, русский пытался вспомнить и заново прочувствовать мелькнувшие в сонной пучине образы и ощущения. Потом его взгляд упал на Кейко, которая отползла на коленках в сторону, скользнул по ее растрепанным волосам, переместился вниз, по помятому школьному пиджачку к тонкой талии... и немного ниже. Потом упал на собственную ладонь, хищно совершающую полусогнутыми пальцами хватательные движения. Надо думать, совершенно инстинктивно.
Щеки Ивана тоже слегка порозовели.
- Кхм... - он смущенно кашлянул. - В свою защиту я могу сказать только одно - я спал. Честно.
- Русские настолько звери, что насилуют женщин даже сквозь сон, - просипела Кейко, состояние которой мало отличалось от помешательства. Багряно-красная, она судорожно отряхивалась, разглаживая одежду. - ...Это все надо будет сжечь, обязательно сжечь!
- Еще раз простите, - не унималась сгоравшая от стыда Амико. - Я всем помешала.
- Черт, так ведь и жениться придется!.. - простонал Иван, схватившись за голову. - Вот они, полгода воздержания!..
- ...Же-же-же-жениться?! - В Кейко словно накачали воздуха. - Помогите! Русский хочет забрать меня в гарем!
Амико готова была разреветься от неловкости.
- Гарем?.. - это знакомое слово, казалось, дало Ивану возможность прийти в себя. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, он поднял руку, прекращая панику и гам. Потом заговорил своим обычным, твердым и решительным тоном. - Спокойно. Я не мог ее трахнуть. Во-первых, не позволяет честь краснофлотца, во-вторых, смотрите, даже штаны не расстегнуты.
- Русские настолько свирепы, что насилуют женщин прямо через штаны!!! - гнула свою истеричную линию Кейко, стуча зубами. - Мне надо было догадаться, что добром дело не кончится!.. Теперь он будет набрасываться на нас и заставлять позировать в формах горничных и купальниках! А потом выпустит щупальца, и...
- Кейко, приди в себя! - положив автомат, Амико схватила подругу за плечи и крепко тряхнула. - Ты бредишь!
- Ой, - замотала головой девушка. - Ох... В самом деле, чего это я?
Она посмотрела на русского из-за плеча подруги и, покраснев еще сильнее, юркнула обратно.
- Не подпускай ко мне этого маньяка!
- Иван-сан вовсе не пытался тебя изнасиловать, - увещевала Амико. - Просто во сне вы прислонились друг к другу. Я видела, это вышло случайно.
- То есть, он коварно подкрадывался ко мне, стоило сомкнуть глаза! Я так и знала!
Иван, получив, наконец, объективное подтверждение своей невиновности, незаметно перевел дух. На лице отразилось облегчение - видимо, сам он не был настолько уверен в своей моральной стойкости.
- Прислонились... - он помотал головой и добавил: - Вот ехидновская дочь, чуть до инфаркта не довела.
- Оно и видно, по вашей-то довольной круглой роже, как вы исстрадались! - Кейко чуть не разревелась. - Я уже с девичьей честью проститься успела!
- Простилась она, видали!.. - прищурился русский и в его тоне прозвучали мстительные нотки. - Но ты не переживай, еще не одну ночку проведешь в моих жарких объятиях.
- Убейте сразу, - могильным голосом произнесла Маэми. - Я лучше на... на пальме ночевать буду!
- Прежде чем ночевать, надо ножками поработать, - решительно заявил русский. Видимо, ему надоело нытье. - До Лаоса километров двести, не меньше, и все они наши. Через пять минут выдвигаемся.
- Уже?! - чуть не грохнулась в обморок Кейко. Амико же лишь кивнула и протянула русскому подобранный автомат.
- Уже, - Иван кивнул, принимая оружие, и, критически осмотрев спутниц, вдруг сказал: - Ну-ка, покажите ноги.
- Я так и знала, проклятый эротоман... - завела свою волынку Кейко, но Акеми все поняла и прервала подругу.
Смущенные девицы встали перед ним, демонстрируя находившиеся в довольно плачевном состоянии легкие туфли без каблуков, позволившие не переломать ноги при ночном переходе, но обещавшие жутко натереть ноги в дальнейшем.
Опустившись на колени и внимательно осмотрев длинные, стройные, и, надо признать, крайне привлекательные ножки тридцать второго размера, Иван запустил руку в ранец и вытащил оттуда две свернутые тряпицы.
- Девушки, познакомьтесь, это портянки. Портянки, познакомьтесь, это обычные японские школьницы. До сих пор вам не довелось быть вместе... но сейчас мы это исправим. Ну-ка, присядьте.
Иван ловко располосовал ножом каждую из изрядных тряпиц напополам, недрогнувшей рукой поставил себе на колени ножку Амико, стянул туфлю и принялся умело мотать толстую и грубоватую ткань. Ступни он обернул всего разок, чтобы налезли туфли, зато выше изобразил нечто вроде гетр. Композицию завершили несколько перекрещивающихся витков тонкой капроновой стропы, появившийся откуда-то из кармана. Обмотка получилась невысокой - едва выше щиколотки, но соразмерной, и как ни странно, выглядела вполне эстетичной, с легким налетом античности.
- Спасибо старшине. Носки носками, говорит, а портянки в сидор ложи. Так, теперь ты, вредная Кейко-тян.
- Ну вот, дальше он наденет на нас паранджу и будет забивать камнями, если снимем... Э, или это не русские так делают? - сердито ворчала Кейко. - И ничего я не вредная, я социально чувствительная!
- На тебя паранджу было бы очень правильно надеть, - пробурчал Иван, аккуратно наматывая портянку ей на ногу. - Или кляп вставить. Или нашлепать. Или... ладно, помолчу.
- Убегу от вас в джунгли, хентай-сан, - пообещала девушка. - Мучайтесь потом совестью, разыскивая мой обглоданный труп. Если у вас она есть.
Хентай-сан лишь вздохнул, завязал последний узелок, посмотрел, как девушки с трудом натягивают туфли, и забросил за спину свой ранец.
- Ладно, двинулись. Я впереди в двадцати метрах, в качестве головной походной заставы. Старайтесь не отстать, но и на пятки не наступайте. Мало ли что. Я слышал, тут некоторые затейники любят минировать тропки к своим любимым опиумным делянкам. В голос не болтать, переговариваться шепотом. Не шуметь, веток не качать, спотыкаться и падать физиономией в грязь молча и с достоинством. Все ясно?
