- Так вы потомственный военный моряк? - задала вдруг вопрос Амико и стукнула о камни последним осколком. - Кажется, все. Теперь надо обработать, эм, следы.

- Вон пластырь лежит в аптечке. Залепить и все дела. А моряк я не то, чтобы потомственный. Мы вообще-то из рабоче-крестьян, в основном, хотя вон, дворяне тоже затесались, как ни странно. Военных, конечно, полно в роду, но в основном сухопутных. Вон, отец полковник, занимался самыми нашими страшными ракетами, чтоб нести тепло и свет всем, кто на нас хвост поднимет. Но вы особо не бойтесь, первыми не станем кидаться. А вот ты сама, интересно, не из родовитых? Впечатление такое создается...

- Сейчас Ами-тян будет расспрашивать про династии, - скривила носик Кейко.

Акеми тем временем уже лепила пластырь на мужские раны.

- Если хотите знать, матрос-сан, то я не то чтобы из родовитых...

- Она скорее из бла-ародных, - саркастически заметила подруга. - Она по матери из старого самурайского рода. А по отцу у нее предки из промышленников и всяких бизнесменов. Половина боссов наших дзайбацу с ее отцом и дедом раскланиваются.

- Кейко-сан преувеличивает, - только и сказала Амико. - Мои предки действительно имеют славную родословную, и в период экономических перемен кому-то из них многое удавалось, но ничего такого уж грандиозного...

- Хм, - благодарно кивнув, матрос натянул на залепленную пластырем задницу мокрые штаны, и принялся собирать свое снаряжение. - К аристократии у нас в России сложное отношение. Некоторые на них прямо-таки кон... молятся, а кто-то несет нехорошими словами. Больной вопрос. Глядя на тех, кто ныне пытается изображать из себя аристократов, я лично склоняюсь ко второй позиции. Но это у нас, а вы-то не берите в голову. А тебе, Амико-тян, большое человеческое спасибо. Да...

Иван вдруг задумался и почесал в затылке.

- Я вот подумал, у вас же не принято с незнакомцами по именам. Извиняйте, я, вообще-то не нарочно. Просто раз уж так сумбурно познакомились, то и звал, как запомнилось. Но вам же некомфортно, наверное? Так что как скажете, так и буду обращаться - это уж самое малое, чем могу сейчас отблагодарить. И - все-все-все, ухожу, освобождаю...

- Мы недолго, - пообещала Амико.

- Принято. - Иван коротко поклонился - совсем не по-японски, незнакомым и четким наклоном головы, в котором было и уважение, и чувство собственного достоинства. Возможно, именно так поступали те канувшие в пучину времен блестящие морские офицеры. Кто знает?

Иван подхватил автомат и быстро нырнул в заросли. Девушки, наконец, остались одни. Кейко тут же судорожно вздохнула и громко фыркнула. Русский неожиданно утомил ее своей смесью внушаемой опасности и добродушной насмешки. Но, по крайней мере, прошел первоначальный страх.

Амико же не теряла времени даром. Избавившись от плиссированной школьной юбочки, она выпустила изорванную форменную матроску и принялась стягивать налипшую пропитанную потом тряпочку. Только теперь подруга заметила, что на Акеми нет трусиков. И словно пуля в голову ворвалось воспоминание: да ведь Ами-тян же изнасиловали! А та, по большому счету, и виду не подавала. Но как же это так?

Акеми тем временем спустила в воду ноги и соскользнула с камней. Она вошла в воду неслышно, будто была невесомым перышком на поверхности. Набрав в ладони пригоршню очищающей холодной жидкости, девушка принялась омывать тело. Кейко видела, как плавные точеные линии тонкой девичьей фигуры отражаются в кристально чистой воде и почему-то чувствовала горечь. Ее подруга была красивой, чистой, доброй. И невинной. Но невинность у нее отняли. Отняли вместо ее, Кейко, девичьей чести.

- Ами-тян... - пролепетала она, чувствуя, что надо что-то сказать, чтобы скребущий комок в горле рассосался. - Тебе... тебе, может, помочь?

- Нет, спасибо, - ответила подруга. - Я скоро освобожусь.

- Л-ладно.

Амико и впрямь закончила быстро. Выбравшись на камни, она выглядела и ощущалась чистой как сказочная фея. Под конец девушка все же окунулась с головой и сейчас стряхивала тяжелые капли воды с густых темных волос.

- Тебя подождать?

- Н-нет, - мотнула головой Кейко. - Иди в заросли, отдыхай.

Вернувшись к импровизированному бивуаку, Амико увидела, что Иван уселся по-турецки и принялся чистить свой странный автомат с толстым стволом. Он быстро и ловко орудовал шомполом с маленьким ершиком на конце, не забывая настороженно прислушиваться, когда доносился особенно громкий птичий крик.

Не заговаривая с русским, девушка опустилась в 'гнездо' и поерзала, устраиваясь удобнее. Повернувшись спиной, она легла на бок и затихла. Казалось, Акеми заснула. Только едва заметно подрагивавшие плечи навевали подозрение.

Вычистив и собрав обратно бесшумный автомат АС, Иван проверил работу механизма и занялся пистолетом, время от времени озабоченно поглядывая на девушку. Минут через десять он почесал в затылке и пробормотал себе под нос:

- Мается, бедняжка. Похоже, надругались над ней, с-сучары. Бойцы за веру, бля. Борьбу за независимость и секир-башка американским прихвостням я могу понять. Но какого хрена, спрашивается, обижать достояние мировой культуры - японских школьниц? Ох, верно Иван Антоныч Ефремов говаривал про религии, где на женщин напяливают паранджу. Ближневосточное солнышко башку напекло, да еще и спермотоксикоз в придачу. Что-то там такое было... вспомнить бы... Не помню уже, но, кажется, типа: 'Если женщина - существо второго сорта, то что удивляться, если у нее рождаются жестокие и невежественные дикари'. Тьфу. Ну, парочку я точно положил... а, нет, даже тройку - первый-то, который из хижины выскочил... да вот только ей от этого не легче. И что тут делать-то? Не подходить же с американской улыбочкой: 'Вас изнасиловали? Хотите об этом поговорить?' И вторая еще куда-то запропастилась... нет, чтобы подружке помочь...

- Вы что-то сказали, Иван-сан? - полуобернулась, не поднимаясь, Амико.

- Да это я сам с собой... хотя нет, пожалуй. Смотрю, тебе не спится? Отдохнуть-то нужно обязательно - идти придется всю ночь - но если сон не идет, лучше отвлечься, по опыту знаю. Сделать что-нибудь полезное или уж поболтать, на худой конец, если есть с кем.

- Если у вас найдется что-нибудь, чем я могла бы заняться, я с радостью, - девушка говорила все так же, не повернувшись к нему лицом. - Однако я, к сожалению, не знаю подходящих тем для разговора.

- Заняться всегда есть чем. Могу нитку с иголкой дать... ну там - рубашку зашить... - неуверенно предложил он, потом вдруг заговорил гораздо бодрее, - Или хочешь, научу из автомата стрелять? Вот я сижу, носом клюю, спать охота - сил нет. Но нас учили, что без часового дрыхнуть нельзя. Не то проснешься, а вокруг уже - ангелы, ангелы. А так я бы на вас свалил это дело, и отработал бы взаимодействие щеки с подушкой... - он помедлил, сдерживая неодолимый зевок, - ... минуток так на двести.

- Из автомата? - теперь девушка приподнялась, придерживая рукой изодранную одежку. В ее глазах появился совершенно неожиданный интерес. - Я буду очень признательна, если вы обучите меня с ним обращаться. И с радостью дам вам возможность отдохнуть.

- Хе-хе, какая уж там признательность, у меня же корыстный интерес, - Иван, удивившись, насколько быстро сработала его нехитрая уловка, с готовностью перебрался поближе и положил на колени автомат. - Ты как, с оружием вообще знакома? В ани... в кино, как ни посмотришь, так любая одзёсан из самурайского семейства с мечом обращается не хуже, чем с расческой. Сочиняют, или правда?..

- К сожалению, с оружием я знакома очень и очень плохо. Хотя понимаю основные принципы действия огнестрельного оружия, практический опыт и знание подробностей использования у меня отсутствуют. С мечами я тоже не обращаюсь, эм, в быту.

- Еще не хватало иметь практический опыт. Тогда уже я бы за ваши юбки прятался. Значит, в быту не обращаешься... хммм. А не в быту?

- Дедушка, когда был жив, ради интереса учил меня... кое-чему. Совершенно ничего серьезного - как держать меч, как браться за винтовку. У нас была старенькая 'Арисака'. Дедушка умер год назад.