– Вот и наступил тот момент, который предвидел мудрый мистер Слейд, – сказал Борис. – Ситуация испортилась окончательно.

– Думаешь, Бек не прекратит охоту?

– Насколько я его знаю, вряд ли. Скорее распалится еще больше. Хотя инстинктивно я чувствую, что какой-то способ остановить Бека есть. Но не могу сосредоточиться. Меня тревожит не только Бек, но и «коршуны». Кто знает, чего от них можно ожидать?

– Тогда сдаемся англичанам?

– Конечно. Но сперва надо продумать, как вести себя со Слейдом… с Долтоном – что говорить ему, а о чем и умолчать. И еще: сколько у тебя денег?

– На телефон?

– На телефон у меня есть, но надо же знать наши ресурсы.

Иллерецкая обшарила карманы джинсов и куртки, вытащила смятые бумажки.

– Вот… Мелочь.

– Не так плохо. Давай-ка зайдем вон в тот магазин.

– Зачем?

– Увидишь.

Прелесть подобных ситуаций, как считал Джек Слейд, заключается в том, что в них совершенно ничего нельзя понять, а если в чем-то и разберешься, воспользоваться этим пониманием невозможно. Кодированная депеша из Лондона свидетельствовала, что мнение Слейда разделяет и руководство «Сумеречного Странника».

Депеша за подписью Марстенса представляла собой растерянный отклик на отчет Слейда о последних событиях. В своем отчете британский специалист упоминал и о телефонном звонке с предложением купить стилет, и о грубоватой уличной слежке. Марстенс соглашался с тем, что утечка информации о нелегальном прибытии Слейда в Россию, скорее всего, исходит из Лондона, и сообщал о начале негласной проверки причастных к операции лиц. Но никаких указаний Слейд снова не получил, если не считать таковыми заботливые призывы соблюдать осторожность. Это было похоже на спасение утопающего, когда вместо спасательного круга с берега летят советы измерить температуру воды и активнее махать руками.

Слейд сидел за столом и передвигал по полированной крышке высыпанные из пачки сигареты. Он решал журнальную головоломку. Требовалось разложить шесть сигарет так, чтобы каждая соприкасалась с пятью другими. Это оказалось чертовски нелегкой задачей. В конце концов Слейда осенило, что сигареты следует разместить не на плоскости, а в пространстве. Воплотить теорию в практику он не успел, так как затрещал телефон. Слейд снял трубку.

– Долтон слушает.

– Здравствуйте, мистер Долтон, – сказал мужской голос по-русски.

– Добрый день.

– Вам звонит тот, кого вы просили позвонить.

– О… Я очень рад.

– А я нет, потому что вы были правы. Дела идут хуже некуда.

– Где мы встретимся с вами?

– Гм… Ваш телефон прослушивается?

– Нет.

Слейд сказал это с чистым сердцем. Предоставленная ему мистером Блейком из посольства техника надежно защищала его телефон, и не было никаких подслушивающих устройств ни в квартире Слейда, ни в его машине. Это он знал. Он не знал другого: в доме напротив с некоторых пор сняли квартиру обходительные молодые люди, заплатив хозяину огромные деньги и обеспечив того временным жильем в центре Москвы.

Сейчас один из тех молодых людей располагался за портативным пультом в глубине комнаты. Перед ним на треноге возвышался прибор, напоминающий телескоп. Невидимый сверхчувствительный луч лазера был направлен на оконное стекло квартиры Слейда. Каждое слово, произнесенное англичанином не слишком тихо, вызывало незаметное дрожание стекла Цифровые значения частоты и амплитуды этих колебаний передавались в компьютерный анализатор, превращающий их в человеческую речь. К сожалению для молодого человека, поданные по телефону реплики лазерный микрофон уловить не мог, так что записывалась только половина беседы.

– Тогда вот что, – произнес Градов. – Подберите нас на углу Николоямской и Земляного Вала.

– Вы не один?

– Нет. Вы все увидите, но не медлите, ради бога.

– Ситуация так серьезна?

– Пока нет, но нам некуда деться. Если мы будем гулять по городу…

– Значит, вам нужно убежище?

– Да.

– Хорошо, я выезжаю. Моя машина…

– Не надо, я узнаю вас в лицо. За вами следят?

– Полагаю, да.

– Оторветесь?

– Нет смысла. Я смогу привезти вас только в свою квартиру, а она им известна.

– Тогда что же делать?

– Ничего. Ждите и положитесь на меня.

Слейд закончил разговор. Молодой человек в квартире напротив нажал несколько клавиш на пульте, поднес трубку к уху.

– Говорит «Карат-2». У Британца назначена встреча.

– Где, когда, с кем? – прозвучал в ответ голос Свиридова.

– Сейчас, но где и с кем – установить не удалось. Ему звонили по телефону. Тембр определенно мужской, но амплитудно-частотные характеристики смазаны. Как насчет наружного наблюдения?

Подполковник сморщился, как от скрежета бормашины в больном зубе. Слейд – профессионал и, если он обнаружит хвост, может отменить встречу.

– Из реплик Британца вытекает, – добавил «Карат-2», – что он доставит контакт в свою квартиру.

– Ах вот как, – облегченно вздохнул Свиридов. – Тогда не надо наблюдения. Ждите его.

– Есть. Конец связи.

Слейд вышел на улицу и сел в машину. Угол Николоямской и Земляного Вала – совсем недалеко, но англичанин двинулся в протяженный объезд через Красноказарменную и набережную Академика Туполева. Да, ему придется привезти тех, кто его ждет, к себе, но это вовсе не означало, что он может расслабиться и не контролировать обстановку. Слежки он не заметил, и это встревожило его. Сомнительно, чтобы они вот так запросто отстали, скорее перешли к более утонченным методам, а это плохо. Впрочем, предыдущая слежка могла иметь демонстративно-предупредительный характер, такое тоже бывает.

Если последнее предположение правильно, рассуждал Слейд, это означает, что информационная брешь не могла образоваться в Лондоне, ибо никакая спецслужба не станет так подставлять своего агента.

Слейд ошибался. Хвост был настоящим, то есть имел целью сбор сведений о маршрутах англичанина. Преследователи прокололись по двум причинам, о которых Слейд, конечно, догадываться не мог. Первая: вечная головная боль генерала Курбатова – беда с контингентом, нехватка высококвалифицированного персонала в сфере действия проекта «Коршун». И вторая, пересекшаяся с первой и умножившая ее разрушительный заряд, – бегство Тани из «Террариума». Все занимались поисками и спешными мероприятиями, перебрасывать людей было нельзя, как нельзя было и оставлять Слейд а без присмотра. В результате, пока группа «Карат» изыскивала точку для установки лазерной аппаратуры прослушивания, другая группа вела англичанина на одной машине, что само по себе являлось грубейшим нарушением всех правил игры. Нет, оперативники не были клиническими ротозеями, но обстоятельства помогли Слейду переиграть их в тот момент.

Узнав о провале хвоста, генерал Курбатов успокоил себя следующим соображением. Слейд, по мысли Курбатова, должен был принять слежку за демонстративную акцию, а значит, отбросить идею о вероятном лондонском источнике. В такой интерпретации неудача выглядела элегантным замыслом, маневром прикрытия.

Подъезжая к условленному месту, Слейд издали увидел Градова, озиравшегося по сторонам. Иллерецкая держалась за его руку, как маленькая девочка за руку отца.

Затормозив возле них, Слейд распахнул дверцу.

– Садитесь. И давайте знакомиться.

– Я Борис Градов, – сказал Борис, усаживаясь сзади и помогая устроиться Ольге. – Это Ольга Иллерецкая, а это… Взгляните.

Он вынул из кармана куртки стилет и протянул англичанину. Слейд сразу узнал египетский экспонат по фотографии, которой снабдил его в Каире начальник полиции. Повернув рукоятку на девяносто градусов, Слейд отделил ее от лезвия.

– А содержимое? – осведомился он.

– Утрачено, – произнес Борис. – Боюсь, навсегда, но это не важно. Информация записана на дискете, она у меня с собой. И поехали поскорее, сэр. Отдавая себя под покровительство британской короны, мы руководствуемся самыми низменными побуждениями. Крыша над головой, простая и здоровая английская пища, отдых… Боже, главное – отдых! Мы устали как собаки.