– Это больше не нужно, – сказал профессор. – Исследования завершены, скоро начнем курс лечения. И, надеюсь, ты будешь здорова.
«Настолько здорова, как может быть здоров только труп», – промелькнуло у Тани. Самое стабильное состояние – пульс не прощупывается, зрачки не расширяются.
– Извините, я сейчас. – Таня сделала движение в сторону ванной комнаты (батарейки лежали в ее кармане).
Профессор понимающе прикрыл глаза с деланно-веселым смущением.
Таня вошла в ванную и прикрыла за собой дверь. Поясом от халата она обвязала свое импровизированное взрывное устройство. Взрывчатку она укрепила на себе, подобно террористу-смертнику. Для этого ей послужили тонкие, но прочные пластиковые ленты, составлявшие занавеску перед ванной. Концы двух оголенных проводов Таня обмотала вокруг большого и указательного пальцев и соединила их, после чего подала на переделанную ранним утром схему питание. Экипированная таким образом, она предстала перед Колесниковым. Профессор воззрился на нее, точно увидел привидение.
– Таня, что это такое?!
– Вы хоть немного разбираетесь во взрывном деле, профессор?
– В чем? Таня, да что…
– Придется прочесть вам краткую лекцию. Вот эта штука у меня на поясе – не мыло, а четыре бруска сверхмощной взрывчатки, которой набиты ваши подвалы. А вот детонатор. Смотрите, какие усовершенствования я внесла в схему. Видите, мои пальцы сомкнуты. Это значит, что по цепи идет электрический ток. Но если я хоть на мгновение разомкну пальцы, чем нарушу контакт между намотанными на них проводами, ток из этой цепи… Смотрите, смотрите! Пойдет сюда и активизирует детонатор. И я, и вы – оба мы превратимся в пыль, а вместе с нами половина «Террариума». Конечно, это произойдет лишь в том случае, если меня, скажем, огреют чем-нибудь по голове или выстрелят в меня из пистолета. Да просто испугают резким движением. Я ведь могу вздрогнуть. Все понятно?
Ошеломленный профессор молча смотрел на девушку.
– Таня, – заговорил он наконец. – Ты, кажется, не понимаешь…
– Замолчите. – Она смерила Колесникова презрительным взглядом. – Ночью я побывала в компьютерном центре. Там я узнала кое-что интересное…
Ее перебил механический голос, раздавшийся из скрытого динамика.
– Профессор, говорит Бета-66. Мы видим и слышим вас. Ситуация анализируется. Рекомендуем вести себя спокойно и выполнять все требования.
– Идиоты, – простонал Колесников. – Сперва прошляпили, теперь дают советы.
– Алло, Бета-66, – сказала Таня. – Хотите, выдам экспресс-анализ? Ваш единственный шанс – напасть на меня молниеносно, так, чтобы перехватить мою руку и не разорвать цепь. Но, во-первых, я училась восточным единоборствам и была прилежной ученицей. Во-вторых, быстрота моей реакции намного превышает скорость реакции любого из вас. Если есть сомнения, обратитесь к медицинскому разделу базы данных проекта «Коршун», а пока заткнитесь и не мешайте. Сыграйте в шахматы…
Ответа не последовало. Таня вновь обратилась к Колесникову:
– Вы уполномочены отдавать распоряжения полковнику Лысенко?
– Кому? – искренне изумился профессор.
– Тьфу… Тогда мне понадобится генерал Курбатов.
– С генералом можно связаться из компьютерного центра.
– Идемте. Помогите мне надеть куртку. Только очень осторожно…
– Учту, – с горечью усмехнулся профессор. – Но от кого прятать твою бомбу? Весь персонал объекта оповещен.
– Не ваше дело! – закричала Таня. – Исполняйте!
– Ладно, успокойся, – проворчал профессор.
– Бета-66, – позвала Таня, облачаясь в куртку с помощью Колесникова, – вы еще не уснули? Не торопитесь докладывать о происходящем генералу Курбатову. Если я что-нибудь заподозрю… Усвоили?
– Вас поняли.
– Умницы. Пошли, профессор!
Колесников вышел первым. Таня направила его в сторону подземных коридоров. Он открыл дверь своим ключом. Они шагали вдоль смертоносных ящиков, профессор лихорадочно размышлял. Проклятие! Не далее как сегодня утром состоялось совещание у Курбатова, обсуждалась текущая фаза проекта, обычные дела. И вот… Но кто такой Лысенко и чего добивается Таня?! И можно ли что-то предпринять?
В компьютерном центре не было ни души. Входная дверь осталась распахнутой настежь. Разбежались, трусы… Впрочем, почему трусы? Разве отойти подальше от эпицентра взрыва – признак трусости?
Профессор вызвал генерала Курбатова по кабельной линии.
– Алексей Дмитриевич…
– Что случилось? – проворчал генерал.
– Прошу тебя немедленно прибыть в «Террариум».
– Там что, пожар?
– Хуже.
По голосу Колесникова генерал понял: действительно хуже.
– Выезжаю.
Потянулись долгие минуты ожидания. Таня, развернув кресло, села спиной к стене – так она одновременно держала под наблюдением и профессора, и входную дверь, и дверь, ведущую в подземелье. Колесников молчал, молчала и Таня. Наконец она негромко проговорила:
– Скажите, профессор… Ну, военные – это я понимаю. Но как вы, ученый, образованнейший человек, пожилой, а значит, мудрый… Не какой-нибудь амбициозный мальчишка, не попавший в аспирантуру… Как вы ввязались в эту отвратительную историю? Зачем? Колесников тяжело вздохнул:
– Так сразу не объяснишь, Таня.
– Время есть.
– Видишь ли, ты правильно сказала: я ученый, русский ученый. У меня болит сердце за мою страну, оказавшуюся в лапах шайки авантюристов, болит сердце за судьбу российской науки. А проект «Коршун» вернет России былое могущество, приумножит его…
– Но проект запущен не вчера, а в восемьдесят третьем году, когда удалось прочесть иероглифы на египетском кубке, хранящемся в этом сейфе.
– Ты и в сейф залезла?! – поразился профессор.
– Семнадцать лет назад, – продолжала Таня, – когда в России было другое правительство и могущества сколько угодно…
– Да… Первоначально это было просто научное любопытство, естественный зуд ученого: а что получится, если… Ну а потом… Шаг за шагом, шаг за шагом…
– Но неужели, – глаза Тани наполнились слезами, – неужели вам было совсем не жалко меня?
– Бог мой, конечно, жалко! Ты можешь спросить Курбатова: я решительно выступал против ликвидации.
– Убийства.
– Да, я против убийства! – вскричал профессор. – Ты мне как дочь…
– Дочь вампира! Если бы вы были против убийства, то остановили бы их, все свои усилия бросили бы на это… Разве у вас нет никаких возможностей? Есть! Да ведь проект «Коршун» предусматривает уничтожение тысяч людей! Об этом вы задумывались?!
– Смерть тысяч незнакомых людей – всего лишь статистика, – возразил профессор. – К тому же это в отдаленной перспективе, я вряд ли доживу. А смерть одного близкого человека – личная трагедия.
– Личная? Да вы бы лично отправили меня в пасть машины!
– Какой машины? – изумился Колесников.
– Это тоже личное… А теперь помолчите, мне надо сосредоточиться.
До прихода Курбатова они не проронили больше ни слова. Генерал ворвался в компьютерный центр минут через сорок после звонка профессора.
– Что происходит?! – зарычал он с порога. – Почему у всех такой вид, будто у них в задницах по гранате с выдернутой чекой? Почему никто не хочет со мной разговаривать?
Тут он заметил Таню.
– А, доктор Ковальский, – усмехнулась девушка. – Насчет гранаты вы почти угадали.
Она в нескольких словах обрисовала ситуацию.
– Черт знает что, – фыркнул генерал.
– Пожалуйста, посерьезнее, – предостерегла Таня. – Я не шучу.
– Она не шутит, – поспешно подтвердил Колесников. – Терять ей нечего, она знает все.
– Но как, каким образом?.. – начал генерал.
– Стоп, – громко и отчетливо прервала его Таня. – Делайте, что я прикажу. Свяжитесь с полковником Лысенко.
– Это невозможно.
– Тогда взлетим на воздух по счету «три».
– А… Дьявольщина… – Генерал поколдовал над устройством кодированной связи. – А дальше что?
– Пусть доложит обстановку на данный момент. Генерал надавил на кнопку, поднес к уху телефонную трубку.
