Рык не питался овощами.

Мясо – вот всё, что его интересовало.

Сдвигаю засов и толкаю дверь. Поддаётся с трудом – за сутки ее основательно завалило снегом. И откуда он только берётся?

Вхожу.

Просторная комната, намети сугробов. Вместо каменного потолка над головой – острые шипы северных звёзд. И резко очерченные полумесяцы лун. Куда ни глянь – одно и то же. Бесконечная тундра. Очертания стен и углов почти незаметны. Отменно поработал маг, что и говорить. Цену заломил знатную, но то, что меня окружает, выше всяких похвал.

Рык подбегает ко мне.

Обмениваемся мысленным приветствием.

Нет, его не обмануть иллюзиями. Он понимает, где находится, но благодарен мне за осколок родного края.

И за мясо.

Смотрю, как рлок ест, вгрызаясь в мёрзлую плоть. Процесс не затянулся – ведро опустело в два присеста.

Посылаю ему образ Коэна. И картины длинного неведомого пути. Ты скоро покинешь уютный подвал, друг. Утро может застичь нас там, где жарко.

Рлок оскалился.

Какая разница, друг. Там свобода. Там леса и просторы. Там мои жертвы. Отбрось колебания. Ты знаешь, мой разум давно уже там. А когти и клыки отстают.

Мы решаем.

Я поворачиваюсь к Рыку спиной и бреду прочь. Цепочка следов на снегу ведёт к горизонту, в который врезан прямоугольник двери. Над звёздами и лунами распластывает крылья северное сияние.

Меня провожают глаза зверя.

Дверь выглядит совершенно инородно в подвальном пейзаже. В моей правой руке факел. В левой – пустое ведро.

Снаружи сумерки.

Остаток вечера я провожу с кувшином пива и воспоминаниями. Небо окрашивается оттенками красного. Мне не даёт покоя одна мысль: кто этот путник? Не разыскивают ли его королевские тайные службы? Всё это время я жил с надеждой, что меня простят и вернут в Ламмору. Или магистр пришлёт из Трордора новое назначение. Но годы шли, и надежда таяла. Ни вестовых, ни почтовых голубей. Про меня забыли.

Ты никому не нужен, кроме этого путника.

Отбросив сомнения, я пошёл спать. Долго ворочался с боку на бок. Окно следило за мной суженными зрачками двух видимых лун. Уснул я далеко за полночь.

С первыми проблесками зари я был на ногах.

Упаковал в большой заплечный рюкзак бельё, инструменты и запасной набор ножей. Подумав, уложил туда комплект тёплой одежды. Второй тюк забил солониной, копчёной колбасой, сухими лепёшками, крупами, солью и специями. Взял огниво и маленький топорик для рубки дров. Примотал к рюкзаку походный котелок и мех с колодезной водой.

Теперь предстояло одеться.

Широкие штаны, холщовая рубаха. Лёгкие сапоги. Кистевые щитки, один из которых раскладывается в баклер – подарок трордорских умельцев. Кожаный нагрудник с нашитыми чехлами – для метательных ножей с простым металлическим обухом. Кривой керамбит с кольцом-шипом и двусторонней заточкой – в поясные ножны за спиной. Нож-кастет – на голень. Неразлучную пару дуэльных клинков – на бедра. Завершающий штрих – грязно-серый неприметный плащ, скрывающий всё моё снаряжение.

Осматриваю себя в зеркало.

Среднего роста человек, худой, с короткой стрижкой. Никакой зримой угрозы. Впечатление серьёзного бойца я не произвожу. Так и надо.

Выхожу за ворота.

Дом мирно отдыхает в рассветной полумгле. Надо бы попросить Валдиса присмотреть за ним. Но тогда придётся рассказать ему, что я уезжаю. И он догадается – с кем. Что для моего нанимателя нежелательно.

Экипаж, запряжённый четверкой лошадей, подан к самым дверям постоялого двора. Возница дремлет на передке – здоровяк с двуручным мечом за спиной.

Коэн ждёт, прислонившись к столбу навеса.

– Я не сомневался в тебе, парень.

Рукопожатие.

– Мы отправляемся сейчас? – я критически осматриваю экипаж. Двухэтажный, с лесенкой, ведущей на крышу.

– Да. Смотрю, ты без поклажи.

– Верно. Надо заехать ко мне. Видишь ли… я не совсем один.

Коэн хлопнул меня по плечу.

– Твой лохматый друг.

Пора прекратить чему-либо удивляться. Мой работодатель, кажется, знает всё.

– И без него, – продолжал Коэн, – ты никуда не поедешь. Вы вместе росли и всё такое.

Мне оставалось лишь кивнуть.

– Что ж. Лютый зверюга всегда пригодится в пути. Садись.

Он любезно распахнул передо мной дверцу.

Внутри экипаж оказался значительно просторнее, чем казался на первый взгляд. Тут явно не обошлось без магии, раздвигающей пространство. Очень сложной магии, с которой мне не доводилось раньше сталкиваться. Мы оказались в роскошном кабинете, освещённом лампами с жидким пламенем, с широким кожаным диваном, парой кресел, шкафом и письменным столом. На передней стене висела подробная карта континента.

– Располагайся.

Экипаж тронулся.

Мы разместились в креслах. За окнами проплывали пыльные улочки Мглистого Брода.

Коэн откашлялся.

– Прежде, чем ехать дальше, мы уладим мелкие формальности, – сказав это, он приблизился к письменному столу. Достал из ящика серый свиток с неизвестной мне гербовой печатью. – Это контракт. Внимательно прочитай. И подпиши, если со всем согласен.

Он протянул свиток.

Я взял документ и расправил на коленях. Вначале было скучно. Потом начались «ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН». Я должен сопровождать работодателя в «любую точку пространства нашего и иных миров», защищать его от всех видов угроз «всеми доступными мне способами». Не сообщать третьим лицам о его планах, не сотрудничать с третьими лицами одновременно с выполнением основных обязанностей. Добросовестно выполнять приказы в случае, если они не противоречат моим моральным принципам и соображениям личной безопасности. Коэн, в свою очередь, обязуется своевременно выплачивать мне жалованье в размере ста крон в неделю, несёт расходы по питанию и проживанию на постоялых дворах, прислушивается к моему мнению в вопросах охраны. В разделе «ПИТОМЕЦ» оговаривалось, что принадлежащий мне рлок не имеет права есть случайных прохожих и деловых партнёров нанимателя, а также самого нанимателя и его слуг. Наниматель предоставляет питомцу «временную среду обитания». Контракт действителен до тех пор, пока одна из сторон не пожелает его расторгнуть. Ниже следовал перечень санкций, которые ко мне могут применить в случае грубого нарушения условий, изложенных в документе: от лишения премиальных до умерщвлений жуткими методами. В конце значилось: «Коэн из Предельных Чертогов, странствующий посредник». И стояла размашистая подпись.

– Справедливо. – Я шагнул к столу. Взял перо, обмакнул в чернильницу и подписал контракт.

Коэн забрал свиток. Свернул, перевязал серебряным шнуром и убрал в один из выдвижных ящиков.

Экипаж остановился напротив моего дома.

– Времени мало, – сказал странствующий посредник. И тронул скрытый рычаг под столом. В полу кабинета образовался чёрный провал. Потянуло холодом. – Апартаменты для твоего четвероного товарища.

Основательная подготовка.

Не знаю, кто передо мной. И чем мне грозит нежданное сотрудничество. Но этот человек вызывал невольное восхищение.

Я покинул экипаж.

Чтобы вывести Рыка из подвала и забрать тюки.

И в последний раз взглянуть на свой фермерский домик, сад и скрипящий на крыше флюгер.

Едва Мглистый Брод скрылся из виду, Коэн скинул сапоги и завалился на диван. Пейзаж за окном страдал провинциальным однообразием – бескрайние возделанные поля, зубчатая кромка леса на горизонте и ясное безоблачное небо. Кони мчались по запущенному Эрнскому тракту, ведущему в Озерный Край, однако пыль в экипаж не проникала, и тряска не беспокоила нас. Рык спал на нижнем ярусе, под полом нашего кабинета – там было ещё просторнее, чем в моём подвале. Без излишеств, наподобие искусственной зимы, зато довольно прохладно.

– Как ты это делаешь? – вырвалось у меня.

Коэн недоумённо уставился в мою сторону.

– Что именно?

– Изменяешь мир внутри кареты.

Он хмыкнул.

– Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов.