Гарри чувствовала, как ворочаются в голове тяжелые, словно жернова, мысли. Нет, ей определенно надо поспать, иначе камни превратятся во взрывчатку и взорвут ей голову.

— Проходите, профессор Певерелл.

Гарри удобно устроилась в кресле, приняла уже ставшую привычной чашку чая. И также привычно не стала пить, рассматривая обстановку и директора. Тот лучился благодушием, однако глаза не могли обманывать. Смотрел он пристально и цепко, оценивающе, отчего по спине пробегала дрожь. Ее позвали не просто так, и Гарри словно вновь очутилась в своих школьных временах, когда каждый такой визит оканчивался игрой на выживание и лекцией о пользе всеобщего блага. А она слушала и верила, потому как хотелось верить в чудо, в доброту. В сказку.

— Я хотел поговорить с вами об очень серьезных вещах, — начал Дамблдор.

— Я тоже, директор. Хотелось бы узнать, будут ли проводиться беседы наподобие той, что состоялась с Лили Эванс, с остальными маглорожденными студентками. Неплохо было бы и полукровкам послушать о своих будущих перспективах, особенно пятому курсу, у них в этом году профессиональная ориентация и СОВ.

Директор слегка растерялся под напором, на что Гарри приподняла брови.

— Так я могу предупредить остальных девочек, что вы будете проводить с ними беседы? Мне кажется, это не совсем честным по отношению к ним, выделять кого-то одного, вы не согласны, директор?

— Да, да, конечно, — он загнал себя в ловушку. Теперь вынужден будет проводить лекции. Наверное, это займет его на какое-то время. Гарри просмотрела личные дела всех студенток, подходящих под требования "для беседы". Неглупые девицы, старательные и упорные, в основном, с Пуффендуя. Таких не заманишь в Орден, борьба их не очень интересует, и практически все они уже поинтересовались своими дальнейшими перспективами у декана, профессор Стебль упоминала об этом. Подумать заранее о будущем и трудиться на намеченный результат — так в духе основательных барсуков.

Директор покачал головой, поправил очки.

— Но я хотел побеседовать не об этом. Как вы знаете, появилась террористическая группировка, ее члены ведут деятельность, направленную против маглорожденных. Ни для кого не секрет, что вы являетесь полукровкой, поэтому я хотел бы предупредить вас о возможной опасности.

Гарри склонила голову. Что это? Намек? Предупреждение? Скрытая угроза? Или попытка напугать и завербовать? Директору не может не нравиться тот факт, что слизеринцы стали гораздо, гораздо терпимее по отношению к маглорожденным и полукровкам. И не рвутся вступать в ряды того самого общества.

— Благодарю за беспокойство, директор, но поверьте, я могу за себя постоять.

— Хм, профессор Певерелл, — Дамблдор погладил бороду, откинувшись в кресле, — я наблюдаю за вами с первого дня работы в школе. Вы очень талантливы и молоды, полны сил. И тем опаснее для вас общество, как они называют себя, Пожирателей смерти. Они не отступятся ни перед чем, чтобы заполучить выгоду, которую вы можете им принести.

— Директор, я не единственный Мастер Артефакторики в стране, пусть и самый молодой. И я предпочитаю соблюдать строгий нейтралитет. Как полукровка, я не на стороне чистокровных, хотя понимаю и принимаю многие традиции и ритуалы. Но и не на стороне маглорожденных, так как проживаю только и исключительно в магическом мире, я тесно связана именно с ним. Я не против этого общества, но и не за него. И мне не импонируют методы, которые они выбрали для достижения своих целей, но ввязываться в борьбу я не собираюсь. На моих плечах род, пока что я единственный представитель Певереллов, и не имею права бездумно рисковать.

Взгляды скрестились, Гарри прекрасно поняла, чего на самом деле добивался Дамблдор. Держать поближе возможного наследника Старшей палочки и всех остальных Даров смерти, Мастер мог бы придать вес его тайному обществу, раскрыть широкие горизонты в защите и нападении.

И, возможно, он уже предполагал, что придется разбираться с чем-то вроде крестражей, потому как давно отслеживал увлеченность Тома вещами Основателей. Гарри не верила, что воспоминания можно собрать за один год, даже за четыре их так просто не выбить, нет здесь нужен кропотливый, многолетний труд.

— Если это все, позвольте мне покинуть вас, так как у меня еще не проверены эссе пятого курса.

— Леди Певерелл, это ваш окончательный выбор — нейтралитет? — в спину, когда женщина находилась уже у дверей.

— Да, директор, я не играю в подпольную войнушку и слишком стара для раздачи листовок на улицах. Доброго вечера.

— Доброго вечера.

Вечером пятницы Гарри предвкушала выходные дни. Она специально освободилась от дежурств, засиживалась допоздна, чтобы проверить все работы и выделить время. Попросила Горация приглядеть за змейками, предупредила старост, что ее не будет до вечера воскресенья.

Выходные она собиралась провести с Гиппократом Сметвиком в теперь уже их особняке. За парой бокалов вина у горящего камина, на толстом ковре. А еще — сходить вечером в театр.

Камин вспыхнул.

— Леди Певерелл, — прокричал знакомый бас ведущего целителя Мунго, — Гиппократ ранен. Нужен ваш артефакт. Перенести Сметвика не можем, поэтому вот название места, — выпал местами обгоревший, в пятнах крови кусок пергамента.

Сердце ухнуло в груди, Гарри, не теряя времени, подскочила, бросилась к камину, выхватывая листок. Бросила Порох и выкрикнула адрес. В спешке она даже не выставила привычную защиту, все мысли сосредоточились на Гиппократе, на том, чтобы успеть вовремя.

Уже когда она выходила наружу, пришла запоздалая мысль, что главный целитель никогда не называл ее леди, он признавал только обращение мисс.

А потом наступила тьма.

Дверь, напротив которой она сидела, связанная, заскрипела. Гарри подняла тяжелую голову и усмехнулась.

Его-то она и ожидала.

27

— Леди Гарри Певерелл, — мужчина прошел внутрь комнаты, дверь за ним закрылась. — Знаете, вы очень проблемная особа, хотя и симпатичная женщина.

Голос его звучал вкрадчиво, длинная мантия тихо шелестела, когда он неспешно прохаживался перед пленницей.

— Вы доставили мне немало неприятностей. У меня были большие планы на наследника Малфоя, на милую Беллу Блэк и ее жениха. И вы их разрушили. Вашими стараниями ко мне пришло всего три выпускника Хогвартса.

Гарри усмехнулась.

— Давайте я не буду извиняться за то, что помогла своим студентам избежать участи клейменного скота, мистер Реддл.

Пощечина обожгла щеку, в голове даже немного зазвенело, а медный привкус во рту стал сильнее.

— Круцио!

Главное — глубоко дышать. И не кричать, ни за что не кричать. Как бы сильна ни была боль, нельзя доставлять такое удовольствие противнику. Моральная победа стоит намного выше физической. Можно на коленях смотреть гордо.

Гарри казалось ее разрывает на части, нервная система заходилась импульсами боли. Пробитая грудина, порванная рука, разорванная спина — эти и многие другие травмы, которые она получала в своей жизни, усилились и накатывали волнами, мозг захлебывался в сигналах, а женщина только могла сжимать зубы.

Она даже не сразу осознала, что все прекратилось, когда кулем рухнула на холодный, влажный пол. Волосы упали на лицо, но у нее не хватало сил даже мотнуть головой, чтобы убрать их, дыхание с хрипом вырывалось из истерзанных легких, в них словно щедрой рукой насыпали песок. Тело еще потряхивало.

Единственный раз, когда к ней применили пыточное, ее уберегло собственное самопожертвование, там, в Запретному лесу, с тех пор Гарри старалась не рисковать и под Непростительные не соваться, как бы ни велико было искушение попробовать на себе Аваду еще раз. Просто из любопытства, отобьет ли лоб ее в третий раз?

— У вас небольшой выбор, леди Певерелл, — Том поднял ее палочкой, вновь привязал к стулу. — Присоединиться ко мне или умереть. Есть еще третий вариант — ребенок. Знаете, я не отказался бы от малыша, в котором слились бы наши наследия, древняя кровь Певереллов, ведь я — потомок Слизерина и второго из братьев. Малыш наверняка унаследует и ваш чудный дар. Это был бы невероятно сильный маг.