Они действительно выросли. Теперь Перевелл понимала чувства Минервы Макгонагалл, всегда радующейся появлению своей студентки в стенах школы. Ее дети, в которых она вложила столько труда, с которыми связаны самые теплые, самые нежные и веселые воспоминания. Они всегда останутся для нее детьми, она всегда будет видеть на месте рыжеволосой красавицы Эванс смешную девчушку с носиком-кнопкой, а Северуса будет помнить стеснительным мальчишкой, угловатым и нескладным. Они все ее дети. И почему-то промелькнуло перед глазами видение черноволосой, темноглазой девчушки. Гарри на миг задумалась, каким будет их с Гиппократом ребенок. Ну, что непоседливым, это гарантировалось наверняка.

Да, кажется она все больше превращается в романтично настроенную натуру, так что надо брать себя в руки, ей еще за факультетом приглядывать.

Дел у декана факультета всегда невпроворот. Помимо своих уроков, она следит еще и за факультативами, за правильным заполнением документации, за соблюдением правил, норм поведения. Слизерин вел насыщенную жизнь. Аластор Грюм так и остался на должности младшего преподавателя Защиты, а потому начальные курсы проходили дополнительные занятия в специальном дуэльном зале. После них, два раза в неделю, наступало время дуэльного клуба, в котором состояли уже взрослые ребята. Занятия объединялись с Когтевраном, их вел профессор Флитвик, как мастер и знаток кодекса. Первую часть урока все повторяли кодекс, его соблюдение, сражались по всем правилам, а вторую часть — просто сражались. Шел бой с использованием всех известных заклинаний, под куполом, разумеется. Победитель получал пять очков и шоколадную лягушку, и неизвестно еще, что радовало студентов больше.

Факультатив по Истории магии, вернее, по взаимодействию с маглами, тоже требовал времени и сил. Каждая лекция обязана завлекать, представлять живой интерес, и Гарри билась, крутилась, составляя план каждого урока. Этого не требовалось на первых порах, когда она выводила из-под удара будущий-бывший костяк Пожирателей, но теперь им на смену пришли совсем другие дети, и нужно было дать понять, что в мире не одни только маги, что простецов гораздо больше, и два мира тесно связаны, переплетены, как ветки дикого шиповника.

Но в обязанности декана входило не только обучение, Гарри следила за внутренними настроениями своего факультета, за взаимоотношениями студентов, за их общением с представителями других факультетов. И просто за реакцией на Хогвартс, на уроки. Некоторые особенно чувствительные студентки могли получить нервный срыв, готовясь к экзаменам, некоторые первокурсники плакали по ночам или не имели достаточно хорошей одежды, как в свое время Северус, и декан должна проследить, увидеть все это, понять и помочь. Так незаметно, чтобы это не выглядело милостью. Снейп уже давно понял, что никакого брата у профессора нет, что она просто захотела и купила ему новую одежду на свои деньги. Но для других студентов Гарри выбивала деньги из фонда школы и Попечительского совета.

Ей повезло, на Слизерине не было сирот, разве что несколько учащихся, которых воспитывал один родитель. Тогда профессор писала ему, в вежливой форме сообщала, что требуется запасной комплект обуви или ученических мантий.

Были еще такие студенты, как Барти Крауч-младший. Талантливый парнишка, обожал учиться, буквально проглатывал книжки, но страдал из-за этого своего стремления, считал себя чуть ли не заучкой и ботаником, отчего прятался по углам с книжкой и не общался ни с кем.

Очень помогали старосты. После ухода Андромеды, ими стали Нарцисса Блэк и Северус Снейп, и ребята как-то сразу разделили между собой сферы влияния. Гарри не успела оглянуться, как у каждого из них появился свой список обязанностей. Нарцисса заведовала общественной жизнью факультета, следила за поведением, склоками между гриффиндорцами и слизеринцами. Последних становилось с каждым разом все меньше и меньше: пугала не столько потеря баллов, сколько способность юной мисс Блэк к невербальным весьма пакостным проклятиям.

Северус гордо сверкал значком, радовался жизни. И помогал студентам с уроками. С малышами занимался по выходным, объяснял непонятные вещи и явления, отвечал на вопросы подробно и развернуто. Старшие всегда могли подойти к нему, если окончательно убедились, что не в силах справиться с заданием. Северус никогда не давал списывать, но мог подсказать, как лучше написать, где взять источник.

И он взял шефство над Барти Краучем, доказал, что не стоит бояться своей любви к знаниям, стремления к учебе.

Один раз прослушав "лекцию" Северуса, Гарри захотелось проклясть директора. Крепко, от всей души. Потому что раньше она считала профессора Снейпа, если честно, не самым лучшим преподавателем. Ему бы больше подошли исследования, варка серьезных зелий по специальным заказам. И даже Гильдия не понимала, что забыл молодой Мастер в школе, когда одно сваренное им многосоставное противоядие стоило бешеных денег.

Раньше она считала именно так. Пока не услышала, как молодой Снейп объясняет Трансфигурацию новичкам.

Он обожал делиться знаниями, он восхищался не только Зельями — самой способностью колдовать. С легкостью манипулировал палочкой под восторженные оханья окружения, объяснял каждый взмах. Не терпел глупости и лени, но снисходительно относился к чужому непониманию. Хотя Гарри и видела, что ему проще с товарищами, которые понимали его буквально с полуслова. Но это не заставляло его срываться на студентах.

И в груди болело за то, что директор и Том убили этого мальчишку, убили в нем потрясающую особенность, вдохновенный блеск глаз, яркий румянец на щеках. Превратили его в мрачного профессора Зельеварения, хотя все, что нужно было Снейпу — почувствовать себя необходимым, нужным, важным для кого-то. Это стремление не просто быть полезным, быть нуждой кого-то, оправдать само свое существование…. Гарри прекрасно понимала. Помнила, как сама рвала жилы ради волшебной сказки о школе чародейства и волшебства.

Старосты как всегда отчитались вечером, обсудили некоторые важные вопросы и ушли. Гарри устало потерла веки и виски, ей еще предстоит разобрать документы, включая медицинские предписания по диете и зрению, кого лучше куда сажать, чтобы студенты не портили глаза. Тоже обязанности декана. А еще проверка эссе седьмого курса. И пара личных писем от Люциуса Малфоя и Беллатрисы Блэк. Бывшие ученики поддерживали контакт с преподавателем, теперь уже не как с деканом, а как с Мастером.

В дверь тихонько постучали. Гарри взмахом палочки сняла защитные заклинания, открыла их. Отбой уже давно наступил, но ее рабочий день еще не закончился. Минерва, сегодняшний дежурный, никогда не патрулировала подземелья. Оставляла их на откуп слизеринскому декану. В свою очередь, Гарри закрывала глаза на мелкие проделки особо активных гриффиндорцев.

На пороге стояла Лили Эванс, взволнованная, с лихорадочно блестящими глазами.

— Мисс Эванс? Проходите, — Гарри захлопнула дверь, снова запечатала ее чарами.

Заварила чай и поставила чашку перед ученицей. Как разговоры о погоде в Англии являлись универсальной темой общения, спасающей буквально любую беседу, так чашка чая являлась универсальным угощением. Она да пара сэндвичей, пусть даже с простым паштетом, уже являлись прекрасным ужином по мнению всех англичан.

— Мисс Эванс, что привело вас ко мне?

Девочка замялась, она нервно ломала пальцы и кусала губы. Гарри нахмурилась, такое поведение слишком нетипично для бойкой и активной Лили Эванс.

— Профессор, мне нужно с вами поговорить.

Конечно, она могла отослать девушку к декану ее факультета, но в первую очередь она профессор, преподаватель, а уже потом — глава Слизерина. И если студентка пришла сама, в нарушение всех правил, значит, дело действительно серьезно.

— Конечно, мисс Эванс, я постараюсь вам помочь.

Плечи Лили немного расслабились, она подняла голову.

— Профессор Певерелл, на днях меня вызвал к себе для беседы директор Дамблдор. Он рассказывал о роли маглорожденных в магическом обществе, о том, как тяжело им устроиться на работу, если за спиной они не имеют достаточно влиятельного покровителя. А еще упоминал об опасности для… для таких, как я. Сейчас в обществе действует некая террористическая группировка, борющаяся за идеалы чистоты крови, а я… я грязнокровка.