- Ну, когда приезжает папа, они с мамой всегда сидят вместе и обнимаются. А раз вы скоро поженитесь, вы тоже должны!

Вот, блин, мама. И кто ее просил рассказывать близнецам об этом вранье?

Тяжело вздохнув, Андрей положил руку на спинку дивана, а близнецы подвинулись, освобождая мне место.

- Давай, любимая, иди сюда. Не будем рушить традиции твоей семьи.

Я села рядом с парнем, и тут же его рука мягко обняла мое плечо.

Вот что странно: Андрей, как бы, знает, какие чувства я к нему испытываю, и, вроде как, их не разделяет, но моментов, когда мы оказываемся так близко, становится все больше. Это действительно странно, но в то же время очень.. тяжело. Когда я прижалась щекой к его теплой груди, благо мне это в данный момент не запрещалось, Андрей, наконец, продолжил чтение.

- Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.

И, как ни странно, на этой истории, которую очень люблю, и которую сама перечитывала уже несколько раз, сейчас я сосредоточиться не могла. Голос Андрея звучал плавно, читал он не запинаясь, а когда делал вдохи, его грудь чуть поднималась, а рука чуть поглаживала мое плечо. Мягко, осторожно, чуть касаясь.. От всего этого мои руки начали мелко дрожать, а в груди стало очень больно, от понимания того, что все это.. лишь постановочная нежность.

- В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены, - все так же спокойно продолжал читать Андрей, от чего меня начало клонить в сон.

Где-то на середине первой главы я заметила, что близнецы навалились на меня с левой стороны и уснули, чуть приобняв друг друга. Глядя на эту картину я улыбнулась и остановила Андрея, который, кажется, не замечал вообще ничего.

- Можешь больше не читать, - тихо сказала ему я.

- А? - он отвлекся и кинул взгляд на близнецов, - Уснули? - спросил он, понизив голос, - Какие же они все-таки дети.

- Хорошо, что Костя сейчас тебя не слышит, - тихо усмехнулась я.

- Надо вытащить Сашу, - сказал брюнет, собираясь подняться с дивана, но я его остановила.

- Можешь еще вот так посидеть немного?

- С чего бы?

- Просто.. Не хочу их будить, - я указала парню на то, что мальчики лежали прямо на мне.

- Нашла оправдание, - фыркнул Андрей, все-таки оставляя попытки подняться.

- Это не оправдание! - возмутилась я, забываясь и чуть повышая голос.

- Тихо.. разбудишь.. Еще скажи, что тебе теперь все равно, что я сейчас нахожусь рядом с тобой.

- Я не хочу разговаривать на эту тему.

- И что тебе не хочется сейчас поцеловать меня, - Андрей приблизился к моему лицу ближе и говорил уже все это чуть ли не прямо в мои губы.

- Андрей, - тихо сказала я, - Будь последовательным.

- Последовательным?

- Не надо снова давать мне надежду, если знаешь, что не сможешь ее оправдать.

Андрей еще пару секунд смотрел мне в глаза, а потом приблизился и легонько поцеловал меня чуть выше брови.

- И что это значит?

- Ничего. Видишь, я сразу оправдал свой поступок, то есть надежды тебе не давал. Все правильно?

- Придурок, - ответила я, кладя голову ему на плечо.

- Знаю, Рыжая. Прости за это.

- За поцелуй, или за то, что ты придурок?

- За все. Из-за меня у тебя большие проблемы и вообще жизнь превратилась во что-то совершенно непонятное. Давно хотел попросить прощения, только вот как-то не удавалось.

Мало сказать, что я была удивлена словам Андрея. Что это за приступ сентиментальности? Неужели у парня проснулась совесть?

- Я.. давно тебя уже простила.

- Ну, вот и хорошо. Потому что ты вряд ли услышишь от меня это еще когда-нибудь.

А, нет. Показалось.

29. Комната.

От третьего лица.

Комната.

Комната, в которой никто никогда не был. Никто, кроме ее обладательницы. Маленькая комната в коммунальной квартире, в большинстве своего времени запертая на замок. Нет, никто там не жил. Но, тем не менее, она не пустовала.

Комната несбывшихся надежд. Комната переливающихся через край эмоций. Комната, в которой Мария Шутова оставляет все, что мешает ей жить и мыслить.

Никто об этой комнате не знал. Ни близкие, ни родные. Только она. Это было что-то вроде запертой части ее души, в которой было место только для одного. Для нее.

В голове девушки совсем не укладывалось то, что произошло накануне. Это сбивало ее с толку и селило внутри разнообразные, но совершенно неясные эмоции, которые вихрем сносили все, о чем стоило волноваться. Поэтому она и пришла сюда снова.

Ничего лишнего. Голое окно, неприкрытое шторами и огромная кровать, на которой девушка когда-нибудь спала едва ли.