- Так лучше? - обеспокоенный голос. Засмеялась бы, если бы могла.

Нихрена не лучше.

Андрей засуетился, ища в инвентарной что-то теплое. Придурок, если бы здесь было что-нибудь теплое, я бы уже давно этим воспользовалась.

Закончив свои тщетные поиски он с мученическим выражением лица снял свой джемпер, оставаясь в серой майке, затем сел рядом, притянул меня к себе, крепко прижал и сверху укрыл джемпером.

Тело аж заломило от долгожданного тепла, но не могу сказать, что так было намного лучше. Хотя нет... все-таки намного.

Теплое дыхание Андрея было где-то на уровне моего лба. Сама мысль о том, что этот человек сейчас не пытается досадить мне, а делает все, чтобы меня согреть просто выбивала из колеи, и рождала необъяснимые чувства. Чувства непонимания и противоречия. Как будто это неправильно. Как будто Андрей не должен быть таким, или в противном случае взорвется солнце, или что-то в этом духе. Я вцепилась в его майку, прижимаясь чуть сильнее. Плевать, что эти дурацкие объятия - объятия двух людей, которые друг друга ненавидят, просто сейчас это единственный способ хоть как-то поддерживать температуру тела. Я не видела его лица, точнее я старалась на него не смотреть. Боялась увидеть там что-нибудь.

Понятия не имею, сколько мы так просидели, и, кажется, я даже окунулась в какой-то прерывистый сон, но умом понимала, что мне все еще холодно, и что я все еще сижу в этом ужасном помещении, куда больше никогда-никогда не зайду.

Дверь снова заскрипела, и я увидела тех двух идиотов, что меня сюда закинули.

- Андрей? - со вселенским удивлением на лице, одними губами прошептал один из них. Я глянула на Андрея, и увидела что его лицо просто исказилось злобой.

- Парочка имбицилов! Вы что, совсем с ума сошли? Я сижу здесь уже неизвестно сколько времени! Неужели, раньше не могли меня найти?

- Мы это... это...

- Все, пошел нахрен, ничего не говори, у тебя плохо получается. Сумку мне мою, быстро!

Эти двое куда-то удалились, оставляя дверь открытой. Андрей поднялся, а затем поднял меня и, снова, прижав меня к себе вывел из злополучной инвентарной.

Парни вернулись, держа в руках большой рюкзак. Андрей вырвал его, оставляя меня сидеть на лавочке, и стал рыться там.

- Эй, - он оторвался от своего занятия, - девушек никогда не видели, что ли? Отвернитесь!

Парни послушались.

То есть им смотреть нельзя, а ему сколько влезет?

Парень наконец выудил из рюкзака сиренево-белый спортивный костюм и подошел к невменяемой мне. Осторожно придвинул меня к себе и надел на меня теплую олимпийку. Такую же манипуляция он проделал и с трико.

- Телефон, - тихо сказал он, после чего один из его головорезов быстро достал из рюкзака смартфон и протянул его Андрею. Парень в спешке набрал номер.

- Алло, Денис, это я, - проговорил он в трубку.

- ...

- Приезжай в школу, сейчас же.

- ...

- Мне плевать, что ты спишь, если я говорю тебе приехать в школу посреди ночи, то это наверняка не просто так!

Уже ночь? Хотя и правда. За окном небо уже чернее черного.

- Зайдешь в спортзал. И быстрее.

Он отключился и засунул телефон в задний карман, затем бросил последний взгляд на меня, который не выражал абсолютно ничего, и, натянув на себя свой джемпер и повесив на плечо портфель, вышел из спортзала, прихватив с собой и свою компанию.

Я облокотилась на стену. Спортивный костюм Андрея был очень теплым и мягким, но этого все равно было не достаточно.

Андрей. Как будто есть два Андрея: один бьет, другой лечит. И еще это идиотское чувство смятения, смесь тепла и холода. Но к холодному Андрею я уже более или менее привыкла, а теплый создает у меня в голове абсолютную неразбериху.

Не хочу.

Не хочу видеть ни того, ни другого.

Пусть исчезнет из моей жизни.

7. От третьего лица.

От третьего лица.

Завязанные в тугой хвост волосы слегка покачивались в такт движениям блондина, который с остервенением размешивал сахар в чае. Это была одна из его самых дурацких привычек, которая очень часто оставляла его без чайной посуды, на что все время приходилось раскошеливаться, так или иначе.

Закончив свое занятие, требующее немалых сил, блондин осушил небольшую кружку и почувствовал на языке до боли приторно-сладкий вкус, который всегда его успокаивал. Во времена особых беспокойств, он мог выпить пять-шесть кружек за раз и даже не поморщиться. Сейчас же и была подобная стадия.

Он набрал номер на своем телефоне и сбросил сразу же после второго гудка, зная, что этот его жест расценят правильно, и скоро на этой небольшой и холодной кухне он перестанет терзать себя мыслями в одиночку. Совсем скоро появится тот, на кого свои заботы можно с легкостью переложить.

По его предположениям, это должно было случиться примерно спустя час, поэтому он немного удивился, когда услышал звук открывающейся двери всего минут через двадцать. Тотчас же, подняв голову, блондин уставился на рослого, но очень худого парня, который сжимал сумку с ноутбуком так крепко, что даже костяшки побелели.

- Садись, Феликс. Не стой столбом. Может, чаю? - слегка хрипловато задал вопрос блондин, включая кнопку на электрическом чайнике.

- С чего это ты сегодня такой добрый? - бровь Феликса поползла вверх, - неужели, бросаешь привычку унижать людей, пользуясь своим положением?