- Угу, друг с привилегиями. Мне, кстати, кое-кто нравится, только вряд ли из этого что-то выйдет.

- Тем более соглашайся. А то с тем парнем, что тебе нравится, еще неизвестно, получится или нет. Так чего страдать? Расслабишься хоть, поучишься.

- Да ты прям гуру секса.

- Пока нет, но если ты согласишься… Ух ты, а это что?

- Так, брысь отсюда! Давай в комнату вали, не хватало, чтоб ты тут чужие огороды обдирал.

- Гляди, а там дальше что, мандарины?

- Змей! Кому сказано, марш в комнату!

Они ушли в комнату, и Адам долго еще перебирал в памяти этот разговор, в глубине души надеясь, что Ева не согласится на подобное предложение. Еще его очень сильно волновало, что Еве кто-то нравится, но, судя по всему, шансов у нее было немного. Это и радовало, и огорчало одновременно: радовало, потому что так вроде у самого Адама появлялся шанс на завоевание сердца прелестной нимфы, а огорчало то, что он не мог понять, как кому-то могла не понравиться Ева. А может, ей нравится женатый?

***

В пять утра Адам уже собирался, он хотел не только приехать к родителям пораньше, но и успеть приготовить Еве завтрак. Хорошо было бы и суп сварить, но сегодня он уже не успевал, а оставлять вчерашний было неудобно. Готовить утром что-то времени не было, поэтому он сложил в прозрачный судок блинчики со сладким творогом, смешанным с ванилью и апельсиновыми цукатами, накрыл его крышкой, поставил сверху баночку со сметаной и отнес на ИХ стол, надеясь, что Ева сможет разогреть блины. Он их приготовил с вечера, после того, как они разошлись «по домам», поужинав. Завтрак такой был скромным, но сытным и полезным, утешал себя Адам. А когда вернется, он Еве целый пир закатит, главное, чтоб она не соблазнилась идеей Змея. Вот уж воистину – Змей.

Насыпав на всякий случай Донне полную миску сухого корма, не очень полезно, но зато не испортится, а то мало ли, было как-то, что родители его на три дня задержали, бедная кошка места себе не находила, не понимая, куда хозяин пропал, и когда он вернулся, неделю делала вид, что с ним незнакома. Он чмокнул Донну в шелковую макушку, подхватил рюкзак с гостинцами и вышел, тщательно заперев за собой дверь.

***

Адама не было второй день, и Женя с Вовкой, развалившись в зале на огромном диване, смотрели телик. Перед этим Женька, вволю отмутузив грушу, принял душ и, валяясь в одних трусах, доедал последний пирожок с капустой, переданный матерью. Когда Вовчик их привез, они были еще теплые, и Жека, разбалованный разносолами, что готовил для него Адам, не слишком стремился вернуться к «Мивине» и магазинным пельменям.

- Прикинь, вчера решил пельменей пожарить, а этот бандюган, - бандюган как раз гонял по полу невесть откуда вытащенный огарок свечи с налипшей пылью и волосами, - на кухне околачивался. У него в миске вареный кролик лежит, а эта морда по моей голой ноге пытается забраться и завывает, типа, «дай пельменей!». Видал? – Женька подсунул под нос Змею ободранную чуть не до колена ногу.

Вовка хмыкнул. Настойчивость мелкого кошачьего монстра в добывании еды грозила скоро войти в легенды.

- А эта собака…

- Какая собака?

- Ну кошака, один хрен, орет под руку, чуть не в холодильник лезет за пельменями. Я масло разогрел…

- Становишься экспертом по готовке…

- Иди ты! Короче, кидаю пельмени на сковородку, а они как зашипят! И звук такой, знаешь, точно как кошки при испуге выдают. Так у него глаза по полтиннику, хвост трубой и ответное шипение! Я чуть не обосцался со смеху! Теперь на кухню заходит, так сначала прислушается и только потом идет на холодильник смотреть. Уставится, гад такой, и гипнотизирует его взглядом.

Женька облизал жирные пальцы и сыто икнул.

- Кстати, по поводу гипно… в смысле холодильника. У меня там салат из крабовых палочек. Будешь?

Блинчики, оставленные заботливым соседом, были съедены, а попытка сделать на обед салат из крабовых палочек, получив инструктаж по телефону от мамы, как бы сказать помягче, провалилась. Вроде ничего сложного, но получившаяся масса, плавающая в майонезе, была столь неаппетитна, что Женя не рискнул ее есть. Хотя можно попробовать скормить всеядному Змиевскому.

Первым Донну заметил Вова:

- О, а это что за чудо? Твой, что ли, вдруг резко вырос?

Женя перевел взгляд на Адамову кошку, которая спокойно зашла в комнату, посмотрел на балкон, выключил звук на телевизоре и услышал знакомый голос:

- Донна! Донна, ты куда? Вернись сейчас же! Ох, ты ж… Ева!

Женя переглянулся с Вовкой и метнулся в спальню. Уборкой постели он себя не утруждал, да и смысла не видел, в лучшем случае набрасывал покрывало. Поэтому сейчас нырнул на разложенный диван и натянул сверху махровую простыню. Отсюда прекрасно просматривался и проходной зал, и балкон. Нахальная кошка пошла за Женей, и тот видел, что позвавший ее еще несколько раз Адам перелез на Женин балкон и теперь стоял, не зная, что делать дальше и как выманить кошку из чужой квартиры.

- Ева! – услышал Женя негромкий крик Адама, за которым последовал стук в оконную раму.

Наглый, ухмыляющийся Змей стоял посередине всего этого действа и переводил глаза с друга на соседскую кошку и ее хозяина. Потом, вдруг решившись, он двинулся к балкону, не обращая внимания на шипение Женьки.

***

Увидев перед собой огромного незнакомого парня, Адам догадался, что это скорее всего тот самый «друг» Евы, который пытается ее раскрутить на дружеский секс. Гордо вздернув голову и поправив очки, Адам вежливо поздоровался:

- Добрый день, к вам тут моя кошка забежала. Не могли бы вы мне ее вернуть?

- Это не ко мне, это к Еве. Я тут временно и уже ухожу.

- А Ева есть?

- Конечно, хворает лежит в спальне. Да ты проходи.

- Как хворает? Болеет? Что-то серьезное?

Адам вошел в чужую квартиру и двинулся по направлению к открытой двери в спальню, с удивлением отметив в углу комнаты обустроенный боксерскими грушами тренировочный комплекс. Так вот что за глухие удары он регулярно слышал! Получается, с Евой живет какой-то парень?

Конечно, не мешало бы с дороги сначала принять душ и переодеться, но не успел он зайти домой и избавиться от тяжеленных сумок и рюкзака, как Донна вдруг рванула на балкон, а оттуда в чужую квартиру, причем так быстро и ловко, словно по проторенной дорожке. Адам только и успел кроссовки скинуть, оставшись в черной футболке в обтяжку и джинсах.