Антон открыл рот, и Костя понял, что тот сейчас спросит об отце, а это было совсем лишнее, да и сказать нечего, но он произнес совсем другое:

- Твоя мама удивительно молодо выглядит, я даже боюсь спрашивать, сколько ей было, когда ты родился.

Костя засмеялся:

- Вообще-то двадцать два.

Изумленно распахнутые глаза Антона приятно потешили самолюбие Кости, хотя какая его тут заслуга, а все равно приятно, что мама выглядит молодо и хорошо.

- У нее поклонники от семилетних до семнадцатилетних, - хмыкнул Костя.

- В смысле? - не понял Антон.

- Она же в школе работает, учителем, так обязательно кто-нибудь из учеников ей в любви признается, - пояснил Костя.

- Оу, и кем?

- Английский преподает.

Антон откровенно удивился: несмотря на свою красоту и молодость, Инга никак не тянула на интеллектуалку-филолога, хотя красота и ум ну никак не связаны, но она показалась ему совсем простой, скорее подружка, чем училка.

Костя, похоже, догадался по его озадаченному лицу и ответил на невысказанные мысли:

- Тебя удивило, что мама так разговаривает, по-простонародному? Она это специально: ей надоедает в школе постоянно контролировать фэйс и слова, вот она и отрывается. Она на самом деле такая простая, но на работе приходится держать маску.

☐ ☑ ☒

Последний день года всегда некая веха в жизни. По крайней мере так ощущал Антон. Хотелось в этот день подобрать все хвосты, навести порядок в доме и голове, чтобы и на душе стало легче, и в квартире чище. Не то чтобы он был таким уж любителем уборки, вовсе нет, но привычка убирать за собой, привитая с детства, никуда не исчезла. В съемной квартире последний сосед считал уборку временем потраченным зря, Антон из принципа тоже не убирал общие места, только свою комнату, в итоге к приходу хозяйки за оплатой они так засирались, что судорожно прибирались по верхам, лишь бы пыль ей в глаза пустить, ну то есть, наоборот, - мнимую чистоту.

В квартире Кости Антон не задержится, еще какая-то неделя, и все, можно было бы и не заморачиваться, но это же Новый год. И так обидно, что без елки из-за енота, так хотя бы в чистоте, может, тогда в следующем году в его жизни будет поменьше бардака. Так хотелось определенности и не только в стабильной, нормально оплачиваемой работе, которую еще нужно найти, но и в личной жизни.

Поэтому с утра, услышав, что Костя встал, судя по звукам из его комнаты, Антон негромко постучал в его дверь.

- Заходи, - слегка запыхавшись, крикнул Костя.

Антон осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату - енот не бросился на него с индейским гиканьем, а спокойно копошился на полу недалеко от хозяина, который в одних трусах отжимался на пальцах: ноги и спина идеально выпрямлены, мышцы упруго перекатываются под гладкой кожей.

- Девяносто восемь, девяносто девять… Черт! Еще один раз, и было бы сто за минуту, - пробурчал Костя, поднимаясь с пола. - Что-то хотел?

Теперь, когда Костя спокойно стоял, мышцы не выделялись так рельефно, образуя более плавные линии.

- Дда… - пробормотал Антон, стараясь не пялиться на фактически обнаженное тело перед ним.

- И что? Рожай уже, - нетерпеливо поторопил Костя.

- Хотел спросить, где у тебя тряпка и ведро или таз для мытья полов.

- На балконе, - кивнул Костя в сторону окна. - Тебе срочно?

- Нет, - попятился назад Антон и закрыл за собой дверь.

- Что это с ним? - посмотрел Костя на Лакки, показывая пальцем в сторону закрытой двери.

Антон и сам не понимал, с чего пришел в такое смущение: что он, раздетых парней не видел, что ли? Просто это было слишком неожиданно, а Костя оказался еще более совершенным, чем в одежде. Его тело, сильное, мужское, совсем не перекачанное, тем не менее подавляло своей мощью — он так четко отжимался от пола, без малейшего напряга, словно пальцами щелкал: раз, раз, вверх, вниз — быстро, четко, красиво. Даже дыхание не особо сбилось.

На кухню Костя заявился уже, как обычно, с енотом на руках, выпустил его на кухонный диванчик и достал фарш-кашу из холодильника.

- Я поставил в ванной ведро со шваброй. Зачем они тебе? Я уж думал, ты тут что-то разлил.

- А, нет, спасибо. Хочу немного прибраться, если ты не против.

- Если тебе больше нечем заняться… - пожал плечами Костя, принимаясь за завтрак.

На работу идти не хотелось. Тридцать первое декабря, мать его! Кто, кроме продавцов, работает в такой день?! Конечно, сегодня можно будет уйти пораньше…

- Похоже, зима начинается наконец-то, - сказал он, забирая у Лакки вылизанную мисочку из-под каши и давая ему яблоко.

- Что? - поднял глаза Антон, неспешно болтающий ложечкой в чашке.

- На улице мороз, не заметил?

- Нет, - он сегодня даже в окно ни разу не глянул, - но мать вчера говорила, что у них снег выпал.

- Не жалеешь, что не поехал домой?

Антон покачал головой:

- Не хочу там застрять, как прошлой зимой.

☐ ☑ ☒

Костя ушел на работу, и Антон занялся праздничным меню.

Приготовление салатов (хорошо, что Инга предварительно показала, где находятся емкости для них), даже притом что два из них были ему незнакомы, заняло пару часов, потом он начистил картошки на горячее и занялся уборкой. После четырех Антон ушел в свою комнату, оставив кухню в полном порядке, а холодильник - пополненным новыми блюдами.

В комнате, лежа на диване, он позвонил домой, чтобы поздравить с наступающим и просто поболтать. Мама принялась рассказывать, что она уже приготовила, а что собирается, попутно посетовав, что он так и не приедет, а Света со своими сорванцами уже тут, и те так и кружат вокруг елки, как бы не перевернули, подарки все ищут.

Полежав еще немного, пялясь в потолок и чувствуя легкую ностальгию по дому, Антон поднялся и подошел к окну. Учитывая, что дом Кости располагался почти в центре, улица внизу была более чем оживлена: окрестные магазины и офисы сверкали новогодними огоньками на окнах, народ тащил кто полные сумки, кто елку, купленную в последний момент.