В этот момент в его помутненном сознании промелькнуло имя миссис Джозефины Трембли. Она была его старым другом: они были очень близки, пока ему не минуло двадцать один, а ей девятнадцать. Затем он отправился на поиски удачи в Африку, и следующие десять лет они не виделись, хотя и поддерживали формальную переписку. Но потом миссис Трембли известила Дика о своей свадьбе, а затем о смерти мужа, который оставил ее без гроша. Ее последнее письмо – около года назад – сообщало, что теперь она зарабатывает себе на жизнь работой частным детективом.

Лоусон начал искать это письмо, страстно надеясь, что не выкинул его. К счастью, оно нашлось среди кипы бумаг в ящике стола. «Миссис Джозефина Трембли, улица Парсон-стрит, 24, Сохо, – прочитал Лоусон и задумался: – Интересно, живет ли она еще там? В любом случае стоит поискать ее по этому адресу. Если кто-нибудь и сможет мне помочь, так это Джоззи».

Едва приняв решение, он тут же приступил к действиям и отправил телеграмму, спрашивая, могут ли они увидеться сегодня вечером. Ожидая ответа, он позвонил мистеру Саймону Тарру в клуб верховой езды и быстро выяснил все детали по поводу предстоящей встречи. Мистер Тарр был очень дружелюбен и, казалось, крайне впечатлен манерами Дика. Они закончили разговор, условившись, что Лоусон приступит к своим обязанностям в течение трех дней. Зарплата его устраивала, и никаких вопросов больше не возникло.

Мистер Тарр был добродушным и веселым, и так как его новый работник был готов проводить уроки верховой езды и рано утром, и днем, остался вполне доволен. Лоусон вернулся в свои съемные комнаты, вздохнув с облегчением, что дела так неожиданно наладились. И вдобавок к благодарности судьбе – она уже не казалась такой уж злой – он обнаружил ответ на свою телеграмму. Миссис Трембли все еще жила по тому адресу и ждала его тем же вечером в восемь часов.

Дик привел себя в порядок, поскольку хотел сделать все, чтобы впечатлить свою весьма склонную к критике подругу. О нарядном костюме не могло быть и речи, ведь он не баловал себя такой роскошью уже много лет, но недавно купленный костюм из синей саржи[4], которым его снабдил его старый знакомый портной с Бонд-стрит, вполне подошел. Дик выглядел аристократичным человеком, умеющим правильно одеваться, и был вполне доволен собой, когда постучал в дверь к миссис Трембли. Чтобы попасть туда, ему пришлось взобраться по узкой старой лестнице захудалого дома в бедном районе. Удивляясь, почему такая притязательная женщина, как его подруга, решила открыть свое дело в таком угрюмом и сомнительном районе, Лоусон вошел в дом. Прохладный, неуютный коридор привел его в хорошо обустроенную комнату, обстановка которой казалась роскошной в свете множества ламп, приглушенных розовыми абажурами.

Миссис Трембли поднялась из-за стола и подошла к Дику, распахнув объятия.

– Мой дорогой старина Дик, я так рада тебя видеть!

– И я, и я! Джоззи, старушка. – Она подставила ему щеку, и Дик по-дружески поцеловал ее. – Сколько же мы не виделись! – Десять лет, – подсчитала миссис Трембли, кивком указывая на стул. – И чья же это вина, мой дорогой?

– Это вина негодницы-судьбы, – возразил гость, спокойно садясь на стул. – Она послала меня за границу, чтобы нашел свое счастье, а тебя оставила дома, чтобы ты нашла свое, Джоззи. И… – Он многозначительно посмотрел по сторонам.

Миссис Трембли пожала плечами.

– Ох, дружище, все это иллюзия. Я свожу концы с концами, но это все.

– Но почему в таком сомнительном месте?

– Ах, гм, в силу моей профессии приходится иметь дело с иностранными разбойниками, и мне хочется быть начеку.

– Ты не в Скотленд-Ярде? Не в управлении уголовными расследованиями?

– Нет, к сожалению. Но временами служители порядка привлекают меня к некоторым делам. Знаешь, Дики, мне нравится быть детективом. Это интересно, особенно когда приходится разбираться с мошенниками с континента. Но я не могу сказать, что сделала на этом состояние.

– Ты хорошо выглядишь, – Дик критично оглядел ее. Миссис Трембли действительно выглядела более чем хорошо – ее вечернее платье было дорогим, соблазнительным, превосходно подобранным. Это была высокая, крупная женщина с поразительно красивыми чертами лица. Ее губы были полными, большие темные глаза властными, и весь ее образ говорил о мужественном характере, твердом и решительном. Она нежно улыбнулась комплименту Дика, которого любила как родного брата.

– Снова иллюзия, – сказала она с широкой улыбкой, показав свои белоснежные зубы. – Мне приходится выставлять все богатство на витрину и прибегать ко всевозможным уловкам, чтобы поддерживать репутацию.

– Что же заставило тебя заняться расследованиями, Джоззи?

– Мне пришлось, кое-кто не оставил мне выбора, – ответила миссис Трембли, зажигая сигарету и протягивая пачку Дику. – Билли профукал все наши деньги в глупых спекуляциях, а потом умер от разрыва сердца, бедняга! У меня был выбор: либо пойти на подмостки, либо стать компаньонкой, либо устроиться в душную городскую контору, либо еще что-нибудь в этом духе. Ничего дельного, Дики. – Она откинулась на спинку стула и по-мужски скрестила ноги. – Все слишком скучное и слишком неопределенное. А потом я встретила человека из секретной службы, который предложил заняться расследованиями и дал мне несколько хороших советов. Я ухватилась за шанс и последние несколько лет неплохо справлялась. Но… – миссис Трембли вздохнула. – Ничего, что могло бы сделать меня знаменитой, мне не попадается. Я хочу произвести фурор, чтобы мое имя было на слуху у всех. Но все это лишь мои амбиции, – закончила она. – Расскажи мне лучше о себе, о своих приключения, о своем успехе.

Дик выпустил колечки дыма и усмехнулся.

– О моих неудачах, ты хотела сказать. Ты же знаешь, отец умер.

Миссис Трембли грустно кивнула.

– Влез в спекуляции, как и мой Билли. И ему это так же разбило сердце.

– Да. Что ж, он оставил меня без гроша, а я ничего не заработал в Африке. Так я вернулся домой, и в фургоне, который оставила мне цыганка, чью жизнь я спас – да-да, я вытащил ее из воды, когда она тонула, – я путешествовал по стране, торгуя всяким хламом.

– В фургоне, – миссис Трембли взволнованно поднялась и выбросила свою недокуренную сигарету. – Теперь я вспомнила. Черт побери, как я могла забыть! Ты же был свидетелем «Фургонного убийства!»

– Так это назвали лондонские газеты, да?

– Да. Дикки, ты же не хочешь сказать, что пришел сюда попросить меня помочь тебе в этом деле?

– Именно так. Это твой шанс произвести фурор.

– Похоже на то, – чрезвычайно взволновавшись, женщина принялась наводить порядок в бумагах на столе. – Мой дорогой, расскажи мне все об этом деле.

– Но ты же прочитала все в газетах, – запротестовал Дик, чувствуя, что она будто прижала его к стенке своим внезапным интересом.

– Я прочитала то, что решили написать газеты, – ответила миссис Трембли. – Интересно отметить, как много они умалчивают.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну же, Дики, они скрыли кучу деталей. Я хочу, чтобы ты рассказал мне.

– Но я давал показания на расследовании.

– Да, конечно, – саркастично ответила миссис Трембли. – Это были очень предусмотрительные показания, мой дорогой. Ты был один в том лесу и, бьюсь об заклад, видел гораздо больше, чем рассказал присяжным и следователю.

Дик был поражен ее женской интуицией.

– Но я сказал… – Он засомневался.

– Ну же, – подтолкнула она его. – Я помогу тебе начать. Я знаю Одри Хэмбер. Да. Мы учились вместе в школе. Мне двадцать восемь, ей двадцать пять, она на два года старше своего хрупкого братика.

– И ты… она тебе нравится? – Дик заинтересованно наклонился вперед.

– Ого! – Джоззи тоже наклонилась и ухмыльнулась: – Да ты…

– Да, – прервал ее Дик. – По уши.

– Хм! И ты видел ее только на расследовании, – артистично удивилась миссис Трембли.

– Ну, я… понимаешь… понимаешь ли…