Сердце Слоун защемило, ей казалось – еще немного, и она упадет в обморок. В голове у нее гудело. Теперь-то она знала, что это такое – пожертвовать всем ради страсти!

– Не знаю, что со мной случилось, – продолжала Алисия свой рассказ. – Может, горный воздух подействовал?! Мое единственное оправдание в том, что, когда я повстречала Джима Рассела, мы оба были еще так молоды. Мы ведь поженились еще в колледже, и скоро появились ребятишки. А потом Джима не стало, и я вдруг почувствовала себя такой… старой. Старой и изношенной. Словно, жизнь пронеслась мимо, а у меня не было времени насладиться ею. Нет, я, конечно, не жалею, что так рано вышла замуж. Нет. Но у меня в жизни не было мгновения, когда бы я никому не принадлежала, когда бы я жила для себя. – Она поглядела на играющих в песке мальчишек. – И такого времени уже не будет, не так ли?

– Нет. Если на будущей неделе ты выйдешь за Мэдисона, то нет, – задумчиво проговорила Слоун.

Ясные глаза Алисии вновь наполнились слезами.

– Вот поэтому я и мучаюсь от сознания вины, дорогая Слоун! Я люблю Картера, но… – Ее голос дрогнул, и она начала нервно теребить ворот свитера. – Может, мне и не следовало тебе всего рассказывать, но я должна была кому-то излить душу. Мы же никогда не были особенно близки с Картером. Наша любовь всегда будет спокойной и… неинтересной. Помнишь, однажды ты застала нас, когда мы целовались? – Слоун молча кивнула. – Этот поцелуй… Я ничего не почувствовала. Знаешь, это звучит смешно, но в тот уик-энд у меня было ощущение, что я изменяю Джиму! Каждый раз, когда я смотрю на Картера, мне кажется, что я вижу Джима, А вот с тем мужчиной на Тахо у меня не было такого ощущения.

– Картер был лучшим другом Джима, – резонно заметила Слоун. – Вполне естественно, что тебя обуревают такие чувства. – Девушка сказала это потому, что надо было хоть что-нибудь сказать. Во мраке ее отчаяния забрезжил слабый луч надежды. Слоун не смела на что-то рассчитывать, но вдруг?..

– Честно говоря, Картер никогда не… возбуждал меня. Он просто хороший друг. Конечно, когда мы поженимся, я буду делать то, что делают все невесты. И хоть у нас не было никаких отношений, я не сомневаюсь в его сексуальных достоинствах. Думаю, он не захочет, чтобы у нас были платонические отношения. К тому же мы оба хотим еще одного ребенка. – Последние слова она почти шептала, и конец ее фразы унес легкий океанский бриз.

Несмотря на некоторую внешнюю развязность, Алисия очаровательно смущалась, когда рассказывала подруге об отношениях со своим любовником.

– Знаешь, каждый раз, когда Мак – это его имя – до меня дотрагивается, у меня по коже мурашки бегут. Ты представляешь это ощущение? Ты считаешь меня распутницей?

Мягкая улыбка Слоун была немного грустной.

– Да – мне знакомо это ощущение, и нет – распутницей я тебя не считаю. – И спросила с показным равнодушием:

– А где живет этот Мак? Тебе захочется еще раз с ним повидаться?

– Мак живет в Портленде и обещал приехать, чтобы встретиться со мной. Конечно, я отказалась и рассказала ему все как есть. – Алисия вздохнула. – Но дело, разумеется, не в нем, а в том, что я исчерпала все возможности. – Она внезапно выпрямилась. – Не то чтобы я хотела прыгать из постели в постель. Нет, конечно! Тебе же это известно, не так ли?

– Да, – честно ответила Слоун.

– Я презираю женщин, ведущих такой образ жизни. И мне не нравится, что так живет одна моя подруга. Думаю, ей не сосчитать мужчин, с которыми она спала, и она не испытывает ни малейших угрызений совести. Но я не из таких, Слоун. Я бы сама в жизни до такого не опустилась, к тому же у меня сыновья. Просто в одно прекрасное утро я поняла, что со всей страстью могу любить не только Джима. Я думала, – продолжала Алисия, – что часть меня умерла. А оказывается, это вовсе не так. Эта часть просто дремала, а когда Мак дотронулся до меня, я вспомнила, что вообще-то я – женщина, а не просто вдова, мать или хорошая подруга. Когда Картер меня поцеловал, я даже слабости в ногах не почувствовала. Вот почему я и поехала на Тахо.

– Что же ты будешь делать? – медленно спросила Слоун. Луч надежды засиял чуть ярче, но ей оставалось лишь сидеть на своем стуле и ждать развития событий. А ей хотелось кричать, хотелось присоединиться к шумной детской забаве. Девушка вдруг почувствовала себя вновь ожившей, обновленной – как зверек, который только что сбросил зимнюю шкурку.

– Не знаю, – задумалась Алисия. – Посоветуй мне, Слоун, что делать? – В ясных глазах Алисии, в ее голосе была мольба. – Скажи мне, например, какой Картер чудесный человек. Скажи, что с ним моя жизнь будет в безопасности. И не только моя, но и моих мальчиков. Скажи, что их благополучие должно волновать меня больше, чем глупые развлечения. Напомни, как сильно Картер любит их и до чего он расстроится, узнав, что вдова Джима переспала с незнакомцем и с восторгом вспоминает каждую секунду этой близости. Постарайся убедить меня, что после замужества, когда мы будем спать в одной постели, страсть между нами разгорится. Давай же, Слоун, говори! Напомни мне, как должна себя вести приличная женщина.

Но ты можешь, – продолжила Алисия, судорожно вздохнув, – посоветовать мне бросить все ко всем чертям и делать, что я хочу. Может, Картеру будет не так уж и тяжело узнать правду. Не исключено, что он женится на мне лишь потому, что испытывает чувство долга по отношению к вдове своего лучшего друга. Убеди меня в том, чтобы я пошла к Картеру и выложила на стол все свои карты. Чтобы сказала ему, что люблю его, но вовсе не так, как жена должна любить мужа! – Наклонившись к Слоун, Алисия схватила ее за руки. – Слоун, ради Бога, дай мне совет!

– Не могу! – вскрикнула Слоун, неожиданно для себя самой выплеснув в этом крике обуревавшие ее эмоции. – Не проси меня об этом, Алисия? Я не могу сделать то, о чем ты просишь. – Ах, если бы только она могла! Если бы только могла сказать Алисии, что той лучше всего расторгнуть помолвку с Мэдисоном. Она словно раздвоилась. И одна ее часть кричала:

"Скажи ей! Скажи все! Пусть она с легкостью примет это решение. Ведь Алисия будет только рада, что вы с Картером полюбили друг друга».

И надо было всего лишь произнести одно-единственное предложение: «Я люблю Картера и верю, что он любит меня». Она могла бы честно объяснить Алисии, что даже не чаяла, что так все повернется, но так уж вышло. И все бы получили то, что хотят: Слоун – Картера, Картер – ее. А Алисия осталась бы свободной, чтобы найти собственное счастье.

Но другая ее часть затыкала уши, слушая доводы сердца. И утверждала, что не должна влиять на решение Алисии. А что, если та на самом-то деле любит Мэдисона больше, чем предполагает?! Собственно, поездка на Тахо и любовное приключение там – ее первая вылазка, вот она и радуется новизне ощущений. И воспринимает то, что там произошло, как настоящий роман. А потом, возможно, она поймет, что спокойная и размеренная жизнь с Картером – именно то, что ей нужно.

Нет. Лучше промолчать. Ведь если Алисия когда-нибудь в жизни будет страдать, то обязательно припомнит совет лучшей подруги. И этого Слоун себе не простит. Она не сможет быть счастливой с Мэдисоном, если убедит сейчас Алисию бросить его. Решение должна принять сама Алисия, и никто в этом деле ей не помощник.

"Но, пожалуйста, Господи, пусть это будет то решение, о котором я тебя молю», – подумала девушка.

– Слоун, так что же мне делать? – Погрузившись в размышления, они рассеянно смотрели на детей, играющих на берегу. – Им нужен отец, – спокойно промолвила Алисия. – Такой отец, как Картер, но…

И вновь обе женщины почувствовали, что каждая из них стремится к собственной цели, пробивая себе путь сквозь собственные тернии.

Но вот Дэвид прекратил игру и, толкнув брата в бок, указал рукой на дом. Затем прокричал что-то и, обгоняя менее поворотливого Адама, помчался к дому.

Женщины удивленно переглянулись, а потом до них донеслись крики Дэвида, который орал во всю силу своих легких: «Картер! Картер!"