Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Хорошо, что ты пришел, - сказал человек.

- Но...- засомневался я, оглядываясь на дверь и размышляя, какой подвох на этот раз устроил мне сценарист по имени Судьба. Была бы у меня возможность встретиться с ним с глазу на глаз, я бы не преминул напомнить совет славного Балтазара Грасиана, что следует, чуждаясь пошлого, не впадать в оригинальничанье.

- Я давно жду тебя, - продолжал незнакомец, не обращая внимания на мое сомнение. Это был человек в годах. Серые, ясные глаза и рыжие, аккуратно подстриженные усы не красили его лица, но придавали ему особую привлекательность, так располагающую обычно незнакомых людей на откровение.

- Вставай. Ты, верно, проголодался, - сказал он, аккуратно снимая салфетку со стола. Под ней лежала буханка хлеба и несколько банок консервов.

- Спасибо, - поблагодарил я, растерянно, - но вы, явно, меня с кем-то путаете.

- Нет. Думаю, что нет, - задумчиво сказал человек. Его голос был мягок и, пожалуй, даже тонок.

- Но я здесь совершенно случайно?! Извините, я не хотел причинять ущерб вашей даче. Если как-то могу возместить...

- Ешь, - прервал меня незнакомец, подвигая ко мне нож. - Случайных событий нет, мой мальчик. Мы имеем дело со следствиями.

- Слишком уж метафизично, - заметил я, послушно вонзая нож в банку тушенки и оставив всякие попытки извиниться и объясниться.

- Ты так считаешь? Тогда, быть может, ты знаешь механизм, созданный человеком и служащий для генерации случайных чисел?

- Хотя бы рулетка, - не задумываясь, ответил я.

Человек улыбнулся и, пошарив в кармане, бросил на стол пару игральных костей.

- Это проще рулетки, - сказал он, подбирая их бокалом. Незнакомец потряс им над ухом и, резко опрокинув, поставил на стол. Задумавшись на мгновение, он сказал:

- Три-пять. Прошу.

Я поднял бокал... Действительно, три-пять. Я подозрительно посмотрел на "провидца".

- О, нет, мой мальчик, к наперсточникам и гипнологам никакого отношения не имею, да и кости - самые что ни на есть обычные, - сделав эффектную паузу, незнакомец продолжал, - просто человек называет случайностью не то, что может произойти, а то, что не в состоянии учесть.

- И что же вы учитываете здесь? - заинтересованно спросил я.

- Здесь? Многое. Начальное положение костей, колебание и вращение их, шероховатость стола и бокала, атмосферное давление и многое, многое другое. Но главное - не задумываться над ответом. Решение должно прийти само по себе.

- Но вы...

- Я могу мальчик мой. И ты сможешь, но только тебе надо будет прожить не менее моего и каждое мгновение жизни посвятить овладению сокровенным знанием. Наступит момент, когда...

- С чего начинать?

- С физики твердого тела. Потом, используя не сухие научные формулы, а мои методы чистого мышления, ты познаешь вещь в себе, быть может, даже в том смысле, как о ней писал Кант...

- Только не замахивайтесь на категорический императив.

- ... и тогда сам человек откроется перед тобой, - продолжал с жаром проповедовать незнакомец, не обращая внимания на мои слова.

- Подождите, подождите... Что? Вы считаете, что поведение человека тоже есть следствие чего-то?

- А как же? Человек - следствие своих предыдущих существований. По правде говоря, это все очень сложно. Я так и не узнал всего. Но сегодня утром я знал, что ко мне придет человек и придет он на берег... Да, необходимо много трудиться.

- А для чего?

- Для овладения знанием.

- Для чего?

- Что "для чего"? - растерянно переспросил незнакомец.

- Для чего трата времени. Что цена нечеловеческим усилиям и рабскому труду?

- Знание, а, как известно всякое знание используется во благо... мой собеседник замялся.

- Человечества, - подсказал я.

- Да, человечества.

- И чем ваша метода осчастливит мир?

- Всем. Это - поезда, которые никогда не сойдут с рельс, корабли, которые никогда не утонут, супруги, которые никогда не разведутся, уроды, которые никогда не родятся...

- Всеобщее благоденствие и процветание.

- Именно. Золотой век. Разве такая идея не стоит жизни?

- Нет, если эта жизнь не одна и не только ваша. Скучно. Все расписано и расчерчено.

- Перестаньте. Может быть скучно в Раю?

- Вольтер на вопрос: "Вы предпочитаете Рай или Ад?", ответил: "В первом климат лучше, зато во втором какая компания!"

- Конечно, он был Вольтером, а те другие, страдающие и жаждущие покоя и мира? Они не достойны счастья?

- В вашем мире никогда не родится Вольтер.

- Зато не будет Нерона, де Реца, Гитлера.

- А вот это не обязательно.

- Почему же?

- Предположим, вы имеете сложный механизм. Кто может вывести его из строя так, чтобы никто не заподозрил явного вредительства? Тот, кто лучше знает его устройство и принцип действия...

- Вы хотите сказать... нет, это возмутительно. Человек, столько лет отдавший подобной науке, не может быть носителем зла. Это цепочка, где одно звено крепко держит другое.

- Возможно, может быть, - рассеянно пробормотал я, бросая кости в бокал. Я потряс его над ухом и поставил на стол.

- Два-шесть, - произнес я с видом карточного шулера, срывающего банк.

- Не реально, - усмехнулся незнакомец, открывая кости. Глаза его округлились.

- Я знал, знал... Не один! - воскликнул он, вскакивая. - Я Максим Максимович Димов! А вы? Вы?! Какая радость!

Он схватил мою руку, отчаянно затряс ее и вдруг замер. Перехватив кисть за запястье, мой новый знакомый осторожно повернул ее внутренней стороной ладони к себе.

- Это что? - дрожащим голосом спросил он.

- Рука, - ответил я обеспокоено.

- Но где? Где линии? Где линии на вашей ладони? - почти закричал он, хватая мою левую руку. - Где вообще папиллярные линии?

Я посмотрел на ладони. Они были чисты, как только что застывший воск.

- Вы что? Пересаживали кожу? Жгли кислотой? - с надеждой взмолился Максим Максимыч.

- Это действительно странно, - произнес я, соображая, что теперь мои руки, мои пальцы не оставляют никаких отпечатков. - Я ничего не делал.

- Поймите, человек должен иметь линии. Они его судьба, следствие предыдущих существований...

- Я клянусь. Я ничего не предпринимал, чтобы избавиться от них. Совсем ничего.

- Не понимаю, - пробормотал Максим Максимыч, устало опускаясь на стул. - Вы же не Логос.

- Что я не?

- Только первопричина не имеет ничего прежде себя. Только у Господа нет существования и нет судьбы. Вы же не Бог.

Мне понравилось, что этот странный человек стал называть меня на "ВЫ", ведь я не просто одушевленный предмет, ангел я.

- Вы же не Бог, - снова повторил, убеждая самого себя, Максим Максимыч.

- А почему бы и нет? - спросил я, вновь принявшись за еду.

- Да, все напрасно, - пробормотал, не слушая меня, мой собеседник. Столько лет... Хирология, астро...

- "Херо" чего? - переспросил я.

- Хиромантия, - объяснил он и, помолчав, продолжил, - Я давно занимаюсь всем этим. Я редко ошибался. Я предсказывал судьбы, я читал жизни по звездам, определял болезни и исцелял.

- Вы считаете, что вершили добро? - поинтересовался я, ощущая, как что-то непонятное происходит со мной.

- Не знаю. Зло множественно, добро - едино, но великое добро часто становится...

Максим Максимович запнулся на полуслове. Глаза его казалось вошли в меня.

- Что с вами? - спросил он дрожащим голосом.

- Со мной? Ничего, - соврал я, чувствуя, как мой мозг отдаляется, оставляя сознанию малую толику себя. Так было, когда я бежал от изрешеченной машины, но если тогда шок мог быть виной странного состояния, то теперь происходящее было пугающе непонятным.

- Проникнуть в суть вещей - для человека много, - услышал я голос и то был мой голос, но это был не я. - Нет ничего в проникновении существующего в несущественное. Так ты хочешь проникнуть в суть человека?

17
{"b":"55508","o":1}