На щёки Саммер вернулся румянец. Тогда, на улице, Така испугался, что она потеряет сознание – не лучший способ избежать нежелательного внимания. У них осталось два дня до лунного Нового года, и силки Сиросамы затягивались всё туже. Времени поднимать её с тротуара и объяснять услужливым полицейским, что не так с его американской женой, не было.
Теперь он понимал, что не стоило привозить Саммер в Японию. Приложи он чуть больше усилий, то нашёл бы для неё безопасное место где-нибудь ещё. Он делает одну ошибку за другой, что в его положении опасно. И мнимый Кросби. В любое другое время он никогда бы не доверился ему, инстинкты предупредили бы о подвохе.
Но Саммер удалось блокировать его радар, так что он просто бросил её, не удосужившись принять меры предосторожности. Из-за этого она чуть не умерла.
После же он от страха так слетел с катушек, что даже не подумал о возможных вариантах, а просто потащил Саммер с собой на самолёт, полагая, что дома найдёт, где её спрятать.
Ещё один промах. К дяде нельзя, к собственной квартире опасно приближаться, а в большинстве хороших отелей работают люди Сиросамы.
В ту секунду, когда посреди ночи в самолёте Саммер сорвалась с места, Така понял, что везёт её в Японию не по необходимости, а по собственному выбору. Он понимал это, когда шёл за ней в уборную первого класса и закрывал за собой дверь. Понимал, когда занимался с ней сексом, доводя до состояния полной покорности. Убеждал себя, что делает это ради её успокоения, но знал, что сам страстно этого желает.
Есть две альтернативы – риокан[2] или квартира Рено. Второе – лучший выбор, хотя Рено прямо-таки пышет враждебностью. Не Таке рассказывать Саммер, почему Рено ненавидит американцев, пусть просто спишет это на расизм. А вот риокан – плохая затея: традиционные гостиницы – одни из последних уголков старой Японии, которую Сиросама так хочет вернуть, поэтому там наверняка есть его адепты.
Ванна подождёт. Надо ехать к Рено. И не обращать внимания на то, что квартира кузена – верх «токийской роскоши»: две крохотные комнатушки, забитые разными вещами, включая любимый «харлей».
– Всё?
Саммер с удивительным проворством пыталась захватить палочками последнее зернышко риса. «Вероятно, она знает, как правильно налить саке и сделать икебану», – угрюмо подумал Така.
Еда вернула Саммер боевой дух. Взгляд обращенных на него тёмно-синих глаз был твёрд. Она не забыла, что случилось в туалете, даже если бы хотела задвинуть эти воспоминания подальше.
– Куда поедем?
– К Рено. Безопаснее места я придумать не могу, – тихо ответил он.
– Мне это ни о чём не говорит. Я ему не нравлюсь.
Така пожал плечами.
– Я же сказал: ему не нравятся американцы. Побудем у него. Хотя места там немного. Поспим вместе на футоне[3].
Её лицо окаменело.
– Этому не бывать.
Така наклонился через стол.
– Не думай, что я не смогу сдержаться просто потому, что ты вступила в «Клуб десятитысячников»[4]. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, когда кузен в полутора метрах от нас. – Он говорил чуть громче шёпота, и Саммер вспыхнула.
– Ты вообще не будешь заниматься со мной сексом, – рявкнула она. – Никогда. Только попробуй, и ты труп.
Така тихо засмеялся, хоть и знал, что этим приведёт её в бешенство. Но Саммер сильнее, когда злится, а ему она нужна сильной.
– Меня сложно убить, – парировал он. – Кстати, не слышал, чтобы в самолёте ты говорила «нет».
Как же хорошо, что у неё в руках палочки, а не вилка, иначе Саммер точно проткнула бы ему руку. Вместо этого она нацепила личину полной достоинства доктора Хоторн и молчанием выразила своё презрение.
– Ладно, – сказал Така, очищая тарелки. – В следующий раз, если не захочешь, просто скажи.
Когда они выходили на людную улицу, лицо Саммер было абсолютно бесстрастно.
Темнело, и Така взял её за локоть, уводя с дороги какого-то рано подвыпившего рабочего; споткнувшись о спутника, Саммер острым каблуком наступила ему на ногу.
Така подпрыгнул, проклиная внезапную боль, и в ответ увидел на её лице самодовольную улыбку.
– Sumimasen, – нарочито сладко прощебетала она. – Я такая неловкая.
Така потрясённо на неё уставился. Уже давным-давно никому не удавалось застать его врасплох и сделать больно. Ещё одно доказательство того, что надо пошустрее сматываться от Саммер! С ней он опасно уязвим, а такого нельзя допускать, иначе им обоим же будет хуже.
Она точно не успела привыкнуть к высоким каблукам и разнице во времени, поэтому Така повёл её к квартире Рено длинным путем, много раз переходя пешеходные мосты, тянущиеся через оживлённые улицы. Он ждал, когда же Саммер начнёт жаловаться, но она молчала, даже когда они во второй раз прошли мимо Токийской башни. Его кузен жил в квартале Роппонги[5] среди высотных отелей и стрип-клубов – оттуда было удобнее наблюдать за многочисленными и разнообразными финансовыми интересами деда. Даже сейчас он, скорее всего, зависает в каком-нибудь бильярдном клубе, но неважно, что его нет дома: у Рено нет нужды запирать двери. Ни один дурак не станет связываться с внуком оябуна[6].
Саммер покорно, не жалуясь, поднялась на три лестничных пролёта – она скорее отрежет себе язык, чем признается в слабости. Така распахнул дверь, ожидая, что она пройдёт вперёд, но вместо этого увидел, как она сначала машинально сняла туфли. Она реально начинала его бесить! Он не хотел, чтобы ей было уютно в его мире. Он хотел, чтобы она была незваной гостьей, гайдзинкой и поскорее ушла.
Чехол для клюшек, открытый и пустой, стоял в углу захламленной квартиры. Рено предельно аккуратно расстелил на столе тяжёлое старинное кимоно и разложил футон, оставив на нём остальные сокровища – урну и современное дешёвое кимоно. Должно быть, он знал, что они придут, что одновременно и раздражало, и успокаивало.
Саммер пришла в такое бешенство, что снова заговорила.
– Он взял и оставил вещи Ханы?! После всего, через что мы прошли, он просто положил урну на матрац и ушёл, не закрыв дверь?!
– Никто не осмелится войти.
– У Сиросамы и его зомби на всё смелости хватит!
– Да, но они не знают, где мы. Пока не знают.
– Вот именно что «пока», – повторила Саммер. Она села на матрац рядом с урной, внимательно разглядывая её, и Така увидел, насколько она устала. Но он желал отбросить в сторону бесценное сокровище и накрыть тело Саммер своим. Снять дорогую одежду, из-за которой она выглядит незнакомкой, снять с неё всё.
Ага, и чтобы Рено застукал его за этим делом? Нет уж!
Но и оставаться с ней, соблазнительно зевающей и потягивающейся, как сонный котёнок, он тоже не мог.
– Пойду поищу Рено, – отрывисто сказал Така. – Нам нужно решить, что делать дальше. Почему бы тебе не переодеться и не поспать? Не знаю, когда мы вернёмся и куда потом пойдём.
– Во что переодеться? Не думаю, что мне подойдёт одежда Рено, а в чемодане, который для меня упаковали, кроме белья, особо ничего нет. Японское отделение твоей маленькой организации далеко не так эффективно, как калифорнийское.
Така кивнул на старое кимоно, лежащее на футоне рядом с ней, – то, в которое он заворачивал урну.
– Надень его. По крайней мере, оно твоё. Или вообще надень старинное – мне плевать.
– Оно мне не подходит. Я примеряла, когда была моложе. Оно для лилипутки.
– Японки вообще миниатюрные.
– А я – нет, – отрезала Саммер.
Нельзя, чтобы она заметила его веселье. Саммер так чувствительно относится к своему телу, его мягким эротичным изгибам. Она и не подозревает, как на него действует, а он тому и рад. Проблем с ней и так предостаточно. Когда они найдут руины старого храма и остановят Сиросаму, Така отправит её прямиком в Лондон к сострадательной мадам Ламбер и хулиганистой младшей сестре. А потом сосредоточится на желаниях деда. В первый раз дед обратился к никчемному внуку с просьбой. Он нашёл идеальную японскую невесту, и Таке оставалось лишь заключить соглашение.