– С синей птицей? – удивляется, голос спокойный, – Нет, та, которая в клетку, ну с биркой смешной. Мы ее на распродаже купили.

– Распродажа, которая в честь сбора средств для животных?

– Да, именно! Так, где та рубашка?

– В стирке.

– Что она делает в стирке?

– Ну, любые вещи надо иногда стирать... – вру я, понимая, что нагло попался. Как бы я там не говорил о том, что не могу понять, за что его можно любить... Однако сейчас я сижу в его рубашке.

– Ладно, возьму ее из стирки. Пока.

– Подожди.

– Нет времени!

– Она не там... – вздыхаю, – Она сейчас на мне...

– Таскаешь мою рубашку?

– Сейчас привезу! И не надо тут о том, что ты меня видеть не хочешь! Я тебя тоже. Но если она нужна тебе, я привезу, дождись меня! – вешаю трубку.

Я ехал к нему с глупым желанием спросить, попросить напомнить, что же я увидел в нем такого, что…

Я честно пытался вернуть все назад. В своей душе я представлял, что Тома вдруг не стало… Что я безумно по нему соскучился… Что я больше не обижаюсь на него, но все мои попытки обмануть себя были тщетны. Я будто замерз к нему. Будто снежный плен заморозил мою любовь к нему, и теперь я словно бездушный Кай… Или еще хуже – снежная королева.

Отношения всегда находятся под угрозой разрыва. Люди проходят вместе огонь и воду, переживают кризисы и по итогу – расстаются. Я не верю до сих пор, что его не будет больше в моей жизни, что однажды мы сможем просто стать друзьям, воспитывать детей, дружить семьями… Я не верю во все это… Почему? Если я действительно хотел его отпустить и отпустил… Зачем? Или не отпустил и боюсь, что мне придется отпустить его? Боюсь, что однажды увижу, как он смотрит на кого-то чужого так же, как смотрел только на меня… Боюсь, что в один миг его у меня не станет. Нет, он будет рядом, мы, может, и видеться будем, но все его мысли буду занимать не я. Я стану просто страницей в его истории…

Я поднимался на нужный этаж, и вдруг понял, что не переживу, если такое случится. Я не хочу делить своего ежика с кем-то, я даже остановился на лестничной площадке, внезапно осознав, что я все еще люблю его. Вот именно в эту минуту люблю и никак не злюсь ни за какие его поступки. Будто только сейчас понял, что у Тома на его поведение тоже были свои причины, которых я просто не в силах понять.

Я не за дурной характер полюбил его, не за силу и даже не за красивую внешность. Тогда, три года назад, я полюбил его за то, что он просто позволил себя любить. Никто мне этого не позволял, все шугались от меня. А он – нет. Я полюбил его еще и за то, что он настоящий. Другие люди пытаются казаться лучше, добрее, нежнее, но только не Трюмпер. Этот танк, который режет по живому, говорит гадости прямо в лицо и одной только миной своей может испортить всем вокруг настроение – он не притворяется. С его дурным характером ничего нельзя сделать: нельзя изменить, запретить, удалить… Можно только любить это колючее существо. Любить.

Я вошел в квартиру и ахнул. На полу в гостиной кувыркался клубок тел. Трюмпера я узнал сразу. Схватился за его волосы и потянул на себя.

- Ай! Твою ж… Билл! – парень, что так же громко ржал, как и Том, испугано отползает в сторону. – Ты что творишь-то? Больно же! – искренне удивляется ежик. Разве он не понимает, что я тут решил вернуть его, а он тут на полу… Обжимается с каким-то парнем и ржет!

- Ты, - смотрю на притихшего чужака, - взял свои вещи и умчался отсюда, пока я тебе разрешаю. А ты – перевожу взгляд на Тома, - еще раз прикоснешься к чужому телу, я тебе ручки и ножки оторву, понял?

Tom ©

Я аж икнул. Оглянулся, а Фреда уже и след простыл. Куда делся? И что стало с моим Биллом? Мы же просто бесились с другом...

- Билл, ты нормальный?! – че это я буду молчать?!

- Закройся, иначе ударю! – шипит он и мне реально страшно становится. Кулаки он сжал, почти огнем дышит.

- Ты офигел?! – возмутился я снова… А потом стало резко больно. Потому что Билл меня пнул. ПНУЛ. МЕНЯ. – Совсем что ли? – потираю ушибленное бедро.

- Еще хочешь? – суживает глаза и, не дожидаясь ответа, снова бьет. – Трюмпер, ты с ним спал?

- Придурок что ли? – пытаюсь подняться с пола, но он не дает, толкая меня назад. – Билл, ты вот зря сейчас меня выводишь из себя! Снимай рубашку и проваливай! Какого хрена ты вообще о себе возомнил?!

- Заткнись!

- Сам заткнись, урод! – я все-таки поднимаюсь на ноги. – И что ты вообще тут устроил? Мы с тобой расстались! Даже если я с ним и спал… - мне не дают договорить… Билл бьет меня прямо в лицо. Не сильно.

- Значит, спал?

- И что с того? Даже если и спал, это не твое дело!

- Ты издевался надо мной непонятно сколько, - орет, - хотя я ничего тебе не сделал! Ты бил меня! Ты обзывал! И что теперь, с*ка, думаешь, что я тебе так легко все прощу?

- Мне не нужно твое прощение, мы расстались!

- Еще раз повторишь мне, что мы расстались, я тебя огрею чем-нибудь тяжелым!

- Да пошел ты! – рявкнул я и направился к выходу из комнаты, но не успел я ступить в коридор, как меня с силой пихнули в спину, заставляя прижаться к стене. Еще один удар пришелся куда-то под лопатку.

- Знаешь, Трюмпер, что спасло меня в тот момент, когда меня Кляйн насиловал? – шипит он мне на ухо, прижимаясь грудью к моей спине. – Я думал о тебе. Знаешь, что заставляло меня двигаться, когда волки разрывали тело Кляйна? Я думал о тебе. Знаешь, что меня держало на этом свете, когда у меня в больнице случилась остановка сердца? – я замер, широко раскрывая глаза, - Я думал о тебе.

Он отошел от меня. Будто все силы своими словами забрал. Я плюхнулся на пол, не понимая, откуда накатила такая резкая усталость. Я сразу заметил, что картинка поплыла, что в глазах застыли слезы…

В этот месяц не было ни секунды, когда бы я не думал о нем. Не было ни мгновения, когда бы я не взвешивал все «за» и «против» нашего дальнейшего сосуществования. Я не знал о том, что он боролся за жизнь даже в больнице. Про остановку сердца впервые слышу. Руки дрожат. Я ведь мог потерять его…

- Я люблю тебя, Том… - его голос где-то рядом. Он обнял, прижимая к себе. – Я так тебя люблю, слышишь?

- Прости, - промямлил я, утыкаясь носом в его грудь. – Ради Бога, прости меня…

- Том посмотри на меня… - он заставляет поднять взгляд, я смотрю. – Ты полное дерьмо, Том Трюмпер! Хуже тебя нет никого! С твоим характером только в тюрьме работать… Но я люблю тебя и твой характер. И я уже давно простил…

Я ткнул его локтем в бок, тоже мне, нашелся тут… Усмехаюсь.