- Что с ним?- Интересуется Кляйн, когда Георг проходит к столешнице и первым делом хватается за стакан с водой, делает несколько больших глотков, и только потом отвечает:
- Температура ночью резко поднялась, организм не выдержал...- пожимает плечами и пялится в пол,- Я не знаю, что с ним делать... вколол ему несколько уколов, но там такие лекарства, что...- шумно сглатывает, а на его лице рисуется сожаление,-... что не факт, что они помогут.
Листинг вздыхает и переводит свой взгляд на потолок. По всей его позе я понимаю, что дело дерьмо.
- И что теперь?- Испуганный голос Кляйна. У меня же сил нет даже на вопросы.
- Нужно выбираться отсюда... Звать подмогу. Билл долго не протянет...
- Но это же всего лишь температура...
- Иди, посмотри на свое «всего лишь»... градусник зашкаливает, его там бьет крупным потом, он в себя придти не может...- Георг одаривает Кляйна презрительным взглядом и обращается ко мне: - Том, нам надо выбираться отсюда... иначе...
Вам когда-нибудь говорили прямо в лицо, что при определенных условиях ваш самый любимый человек может умереть? Нет? Знаете, что при этом чувствуешь? Внутри зарождается страх, да такой, который придает мне храбрости. Я снова начал бояться за жизнь Билла и этот страх подарил мне возможность не бояться того, что творится за дверьми нашего домика. Снежные бури и волки, что так и кружат возле нашей хаты. В груди сердце было готово биться за двоих, за себя и за сердечко моего Билла. А на глаза почему-то навернулись слезы... Пока что я переваривал информацию, Георг начал осматривать ногу Кляйна...
- Раны медленно, но затягиваются... Вроде даже гнить не начинают...- Листинг вновь начал заматывать в бинты ногу Кляйна.- Но ты в любом случае, тоже никуда своими силами не доберешься...- переводит взгляд на меня,- Том, нам придется с тобой...
-Я согласен...- не задумываясь отвечаю я.
-Нет, надо сначала добыть те лыжи...
- Какие?- Хмурюсь...
- Тех бедняг, которых волки загрызли вчера.- Он поднимается с корточек, вновь подходит к столешнице, тянется к графину с водой,- они в метрах семидесяти от домика...
- Если волки не утащили их тела...- влезает Кляйн.- И их могло присыпать снегом...
- Плевать... Я схожу до того места и принесу лыжи...
- Один не пойдешь...- Георг стреляет глазами, а я не хочу, чтобы Кляйн оставался наедине с Биллом... У меня дурное предчувствие.
- Я справлюсь...
- Том, ты еще утомлен, силы к тебе вернулись не до конца. У тебя вон... руки еще трясутся от слабости в теле. А там метель, не сильная правда, но все равно... Нам вдвоем будет легче отбиться если... если что...
Руки у меня трясутся из-за страха потерять Билла. Из-за обреченности, что лезвием лежит на сердце, из-за понимания, что я не могу ничего сделать. Ничем не могу облегчить мучения любимого... Чувствую себя бесполезным... Еще и эта тупая совесть... Бить любимого человека просто, но последствия... У меня так чувство вины после каждого удара и грязного слова в сторону Билла, начинает душить меня... Хочу помочь ему хоть чем-то...
- Том, послушай.- Вновь Георг вырывает меня из своих мыслей,- там же не только лыжи надо взять. Надо взять и ботинки и палки. А до этого найти их тела... раскопать от снега... Том... Мы идем вместе, другого пути нет.
Я смотрю на спокойного Кляйна. Тот тоже смотрит на меня. Мы, соперники, хорошо понимаем мысли и действия друг друга. Но я благодарен этому придурку за то, что он не подливает сейчас масло в огонь...
- Ладно,- сдаюсь я,- но надо выступать сейчас... пока светло и метель ослабла.
Avt ©
Перед выходом Том зашел к любимому. Он присел на край кровати и начал разглядывать лицо, покрытое испариной. Черные ресницы дрожали, бровки, то и дело, хмурились. Трюмпер склонился к бледным губам и поцеловал, медленно смакуя нижнюю губку. Билл пах лекарствами или больницей, и потом. Том вдруг вспомнил, как сам выхаживал любимого воробушка, когда тот заболевал... И брюнет в такие моменты пахнет одинаково.
Любить его запах. Любить эти нотки, что постоянно раздражают обонятельные рецепторы. Любить каждую секунду его голоса, когда тот охрип и только и может, что шептать да хрипеть. Том прикрыл глаза, сгоняя влагу. Да слабак, расплакался, но плевать... Он прикоснулся губами к нежной щечке:
- Я люблю тебя, малыш... Я вернусь, и мы обязательно помиримся, слышишь? Борись за себя. – Он провел пальцами по собственным глазам, сгоняя слезы и тихо всхлипывая. Ладонь с глаз его сползла на его дрожащие губы. Он разглядывал спящего парня и не мог насмотреться, ему казалось, что они больше не увидятся...
Спустя десять минут Георг и Том вышли на улицу, прихватив с собой оружие для самозащиты. Листинг нес молоток, а его напарник, здоровый гаечный ключ.
Они отошли на метров десять от хаты, когда Том остановился и обернулся на домик. Его передернуло от того, что он увидел в кухонном оконце Кляйна, тот стоял и будто следил за парнями.
- Все будет нормально...- Георг дернул друга за рукав.- Идем.
Том отвернулся и последовал за Листингом.
Bill ©
Я слышал слова Тома. Кажется мне становится лучше. Слышал его слова, но промолчал, потому что... Незачем было бередить Трюмпера. Я за него тоже переживаю, но не думаю, что ему было бы легче, если бы он увидел плачущего меня. А я ведь чуть всплакнул, когда услышал, что за их спинами закрылась входная дверь.
Мне до сих пор достаточно плохо, я почти не могу шевелиться, в теле некая слабость.
Вздрагиваю, когда слышу, как кто-то присел на кровать.
Делаю вид, что я сплю. Кляйн. Нет, тварь, не смей подходить ко мне. Спокойно, Билл. Просто перетерпи и никак не отвечай на его действия. Он же не станет ничего делать с больным...
