– Что? Что? Что?

Испуганный Валерий выскочил в коридор, схватил жену за талию и буквально втащил обратно в квартиру. Она отбивалась, пихала его локтями, кулаками и орала:

– Уйди! Уйди к черту! Оставь меня в покое! Что вам надо? Что вам всем от меня надо?

Внезапно, потеряв все силы, утратив запал, она сникла; прислонилась к дверной коробке, безразлично глядя перед собой.

На пороге стояла пожилая женщина. Ее голова с редкими седыми волосами неестественно тряслась. Одна рука сжимала трость, другой женщина опиралась на стену. Глаза смотрели на Марию сквозь толстые очки, отчего казались огромными, даже устрашающими. Осмотрев Марию с головы до ног, женщина перевела тяжелый взгляд на Валерия.

– Вы из квартиры снизу, наверное, – сказал он.

– Да. Из квартиры снизу. – Женщина говорила медленно, чувствовалось, что речь дается ей нелегко.

– Вы знаете, – Валерий старался говорить спокойно, – мы в курсе, от вас уже несколько раз приходили. Но нам сейчас немного не до этого, у нас туг…

– У нас туг семья рушится, – истерично даже не крикнула, а скорее взвизгнула Мария и сама испугалась вырвавшихся звуков.

– Оно и понятно, – сказала женщина и закашлялась, прислонившись к стене.

Им показалось, что кашель длится бесконечно долго, изо рта женщины текли слюни, голова и руки судорожно тряслись. Это зрелище вселило в них парализующий страх – они не могли пошевелиться, отойти от двери, закрыть ее. В какой-то момент Марии показалось, что это сама смерть пришла за ней, и она содрогнулась от этой мысли, жуткой и одновременно нелепой. Она приоткрыла рот, желая что-то сказать – не важно что, главное, прервать этот кашель, – но вдруг поняла, что говорить совершенно нечего. И словно в подтверждение этих мыслей женщина прошипела, сдерживая новые приступы кашля:

– Я-то уже мертвая.

– Что вам от нас нужно? – потерял терпение Валерий.

– Потому что это не жизнь, конечно… – продолжила старуха, сделав вид, что не услышала его вопроса. – А с вашей семьей все понятно. Раньше надо было думать.

– Чего вы пришли? – Мария посмотрела на нее обезумевшим взглядом. – Чего вам еще нужно?

– Я? – спокойно ответила женщина. Кашель отпустил, и ей стало ощутимо легче. – Я пришла посмотреть.

– Ну, посмотрели? – заорала Мария. – Посмотрели, тогда проваливайте. – Она замахнулась, чтобы ударить старуху, но Валерий вовремя перехватил ее руку и крепко сжал.

– Ох, бессовестные, теперь еще и орете, – сказала женщина, тяжело опираясь на трость. – Нельзя жить только для своей семьи, – обратилась она к Валерию. – Это только так кажется, что живешь для семьи, и это тебя оправдывает, снимает все грехи. А других людей и нет будто. Но нет, другие люди есть, и есть другие семьи.

– Вы к чему, вообще, клоните? – агрессивно спросил Валерий.

– А потом выясняется, что и для своей-то семьи не жил. И нет у тебя оправдания больше. Поздно. – Она посмотрела на Марию и изобразила некое подобие улыбки: – Правда, дочка?

– Я тебе не дочка, чокнутая тварь! – закричала Мария.

Женщина ничего не ответила, развернулась и медленно зашагала по лестнице.

– Сумасшедшая! Чокнутая! – орала в исступлении Мария. – Вы все там сумасшедшие, больные. Семейка уродов! Будьте вы прокляты!

Старуха медленно – шаг за шагом – спускалась, не оборачиваясь.

– Будьте вы прокляты, прокляты, прокляты! – хрипела Мария ей вслед. – Будьте вы прокляты!

– Решил? – спросила Тигра.

Они сидели в маленьком ресторанчике, на мягких красных диванчиках друг напротив друга, вокруг были цветы. Валерию нравилось это место и все больше нравилась Тигра, которая привела его сюда во время первого свидания. На столе горели свечи, улыбчивый официант принес им шампанское, с тихим хлопком открыл и начал разливать по бокалам. Его новая женщина улыбалась, и Валерию показалось, что она никогда еще не была такой красивой. «Счастлива, – подумал он. – Хотя… почему? Она ведь еще не знает, что я отвечу. Видимо, так уверена в себе. А что, это мне даже импонирует».

– Четко вы, – сказал он официанту, наполнившему бокалы, сказал скорее для того, чтобы не молчать, понятно, что у него не было желания поговорить с ним.

– Конечно. У нас же не шаурма на вокзале. – Он подмигнул Валерию. – Приятного вечера!

Валерия словно током ударило, он проводил официанта взглядом и повернулся к Тигре:

– Откуда он знает?

– Что знает? – улыбнулась его новая избранница.

– Да так, совпадение, видимо.

– Он же официант, это его работа – все знать, – продолжила Тигра. – А вот ты уже знаешь, что мне скажешь сегодня?

Валерий поднял бокал и улыбнулся так широко, как умел. Получилось вполне естественно: ему хотелось обнять весь мир, улыбаться каждому.

– Выпьем, – сказал он.

Тигра подняла бокал и выжидающе посмотрела на него.

– За тебя, – выдохнул Валерий. – И за нас.

Раздался звон бокалов. Тигра улыбнулась, но ничего не ответила. Валерий выпил и поставил пустой бокал на стол. Его спутница лишь отхлебнула.

– За любовь пью до дна, – выпалил опьяненный Валерий.

– А я не хочу напиваться, – проговорила Тигра. – И так что же? Ты решил выбрать меня? Долго думал?

– Да, – улыбнулся Валерий. – Да и еще раз да. Конечно, я выбрал тебя! Ты просто неотразима сегодня. – Он чуть не кричал от нахлынувшего чувства. – А ты что, не рада?

– Рада, – ответила Тигра. – Конечно, я рада. – Она потянулась за сигаретой, Валерий услужливо чиркнул зажигалкой, и Тигра поблагодарила его едва заметным кивком. – Я, знаешь, и не сомневалась в том, что ты сделаешь такой выбор.

– С тобой никто не сравнится, и ты знаешь это.

– Ну, а жена? – Тигра сменила тон на участливый. – Как она восприняла такую новость? Как она вообще?

– Жена? – Валерий засмеялся, но немного нервно. – Мне кажется, она ничего не поняла поначалу. Мне очень долго пришлось убеждать ее, что это реальность. Что я действительно ухожу. И… что теперь ей надо жить как-то с этим.

– И как ты думаешь, это характеризует тебя с лучшей стороны? – спросила Тигра.

– Что? – не понял он.

– Ну, вот этот поступок. То, как ты повел себя с ней?

– Ты же знаешь… Я человек либеральных взглядов…

– Прости, забыла, – кивнула она.

– …и я считаю, что люди встречаются, расходятся. Это их дело. Что люди выбирают друг друга, живут друг с другом, но что-то может перемкнуть, измениться. Кто-то встретит другого и поймет, что с ним, другим, лучше. Ну, уйдет. А что, не имеет права? Что, должен сидеть на цепи – с нелюбимым, мучиться сам и мучить? Зачем? Лучше уйти. В конце концов, мы все взрослые. Мы вольны сами выбирать, с кем нам быть, как жить. Мы свободные люди.

Он закончил и взглянул на Тигру, ему показалось, что он как будто бы вырывается в реальность из какого-то наваждения, и он снова заулыбался. Но ее молчание насторожило его.

– Ну, теперь ты точно свободный человек, – неожиданно строго произнесла она, затушив сигарету.

– Почему? – в недоумении спросил он, словно забыв, что минуту назад сам утверждал это.

– Жену бросил, ребенка бросил, без квартиры в Москве остался, – сухо сказала Тигра. – Я так понимаю, она тебя на порог теперь не пустит. И правильно, между прочим, сделает.

– К чему ты это говоришь? – Валерий нервно рассмеялся. – Я и не собираюсь туда идти. Все, между нами все кончено. Это ее квартира теперь.

– И ее ипотека? – прищурилась Тигра.

– Ну, и ее ипотека. Наверное. А что? Какое это все имеет значение? Правда, нуты что?

– А куда ты пойдешь, интересно? – Она оперлась локтями на стол, сложив одну руку на другую, и приблизила к нему лицо.

– Куда мы пойдем, ты хочешь спросить? – сказал Валерий заигрывающим тоном. – Тебе это и так известно.

– Нет. – Тигра смотрела на него немигающим взглядом. – Я хочу спросить, куда ты пойдешь? Мне такое счастье не нужно, упаси боже.

– То есть как это не нужно? Ты о чем вообще говоришь? Что с тобой происходит?