— Умные, — еще раз подчеркнул Винни.

— Ну да, они умные и хитрые. А вот мы не совсем, — наконец-то выдохнул я горячий адреналиновый эфир. — Давайте замки ломать, что ли…

— Пулю на тебя тратить жалко, — с нехорошим прищуром бросил Лешка и резко нажал на лом обеими руками. Тот пошел вниз, дужки пискнули. Еще один рывок. Кранг! Замок вместе с дужками выскочил наружу. Довольный взломщик поднял голову и похвастался:

— Я машинные отделения взламываю, словно коробку конфет. Прошу, господа!

Вьетнамец помешал ему сразу же распахнуть дверь. Чуть приоткрыв, он начал светить внутрь лучом небольшой лазерной указки, проверяя затемненное помещение на растяжки. Потом открыл дверь полностью. Проволока в луче не сверкнула. Винни прошел и резко откинул в стороны занавески на окне — в помещение ворвался свет.

Ого! Вот как, значит, выглядит гнездо контрабандистов!

На самом деле ассортимент был скуден даже для самого убогого сельского ларька в глубинке. Покупая в таком хлеб, я бы и глаз не поднял на полки, не на что там смотреть. Однако здесь и сейчас суммарный ништяк представлялся нам настоящей пещерой Али-Бабы, вполне приличный набор для любого магазинчика Платформы.

Мебелью и эта изба не могла похвастаться. В той, где мы держали бой с басмачами, вдоль боковой стены стояли двухуровневые нары. В этой избе была всего одна кровать, конструкция посолидней, даже с резьбой по дереву. Здесь жил предводитель бандотряда.

На столике перед кроватью лежала толстая книга для записей, очки для чтения и шариковая ручка. Там же стояла початая бутылка виски. Рыжий Саид явно был плохим правоверным, рассчитывающим, что если у него есть крыша над головой, то Аллах не увидит его греховные действия. Корана поблизости не было, и коврика для молитвы — тоже. Да тут и определить невозможно, где кибла — точно установленное для любой точки Земли направление в сторону священной Каабы, необходимое мусульманам во время совершения пятикратных ежедневных молитв. Кто тебе подскажет, в какой стороне теперь находится Мекка?

— Придется звать шерифа, такое не скроешь, — молвил я задумчиво.

— Мужики, ну хоть что-то отжать, а? С бою же! — возмутился Лимон.

— Возьмем, Леша, возьмем, — утешил я друга, начиная оглядывать полки. — Ты вот что, встань на фишку для спокойствия.

— По очереди? — с надеждой спросил он. Любопытно парню, можно понять.

— По очереди… — кивнул я. — Стой! Что за лоскут на рукаве?

— Да задел он меня по левой… Чуть-чуть, уже перетянул. Командир, я ж крутился!

— Зараза, танцор! Крутился он… Что ж не открутился тогда?! Дите малое! Винни, посмотри, что там у него!

Заставив индейца снять куртку, штатный лекарь группы принялся осматривать резаную рану на предплечье.

— Ничего страшного, Дар, — наконец доложил он, вытаскивая из кармана небольшой жестяной контейнер с личной аптечкой.

— Может, мне к машине сбегать, основную принести? — встревоженно спросил я.

— Потерпит, — безжалостно отрезал вьетнамец. — Почищу, помажу, уколю. Не дергай рукой, не скрипи зубами, фехтовальщик!

…Товар был в основном малогабаритный.

Банки с моторным маслом для подвесных лодочных моторов и мототехники, клеи и мастики, запчасти в ярких картонных коробочках, запасные велосипедные цепи и колеса, пара десятков отрезов разных тканей, лекарственные препараты… Большие кемпинговые палатки, спальные мешки, раскладные кровати, армейские пищевые ранцы-термосы, средства личной гигиены и моющие средства, портативные универсальные горелки и даже комплекты кувшинных фильтров для воды со сменными кассетами. На полках имелись свободные места, указывающие на то, что товары регулярно уходили на реализацию. Часть ассортимента вполне подходила для организации полевого лагеря диверсантов или повстанцев. Ох, и мутное же тут дело заваривалось!

Надо учинять настоящую ревизию, как мы поступили в пакгаузе с лакокрасочными материалами. Сколько всего! Даже сладости есть, в основном плитки шоколада. Медицины всякой очень много. Внизу под полками — три бензопилы и пара компактных генераторов. Немало инструмента, причем не китайского, а дорогого и качественного. Пластиковые кейсы наборов были сложены в три внушительные стопки. Я протянул руку и, ухватив один, потянул его с полки.

— Че вы там на пилюли пялитесь?! — громыхнул за спиной Лешкин голос. — Пистолет же на стене висит!

От неожиданности я вздрогнул, кейс выскользнул из ослабевших пальцев и с глухим звяканьем рухнул на деревянный пол. Обернулся, хрипло откашливая крепкие ругательства. Гад! Неймется! Все уже успел просканировать!

— Брысь на фишку, раненый!

Пистолет висел на вбитом в стену гвозде почти надо мной. Рядом на полке стояли картонные пачки с патронами. Как я мог его не заметить сразу? Современный маркетинг, яркие упаковки, все это привлекает внимание, уводит взгляд… Передав находку Винни, я поднял с пола упавший набор и аккуратно пристроил его на прежнее место. Тем временем вьетнамец, положив характерного вида кобуру на столик, медленно вытащил оружие.

Елки-палки, ну точно он! На нас грозно смотрел легендарный «Маузер К-96» с кобурой-прикладом из крепкого дуба, обшитой кожей, с карманчиками и инструментом, с портупеей через плечо.

Где патроны? Мне сразу захотелось пересчитать боеприпас, чтобы понять, насколько может пригодиться это оружие. Маузеровские 7,63-мм пистолетные патроны были упакованы в картонные пачки по пятьдесят штук. Взяв одну пачку, взвесил на руке, тяжелая, зараза! На крышке была этикетка следующего содержания:

Перевести не сложно… Пятьдесят специальных патронов для самозарядного пистолета «Маузер». Wr 403 kal 7,63 мм — тип 403, калибр 7,63 мм. Акционерное общество германских заводов оружия и боеприпасов Берлин-Борзигвальд. «Erosioussicher quecksilber und rostfrei» — подумав, я перевел это, как «не подверженные эрозии и нержавеющие».

Всего имелось шесть пачек по пятьдесят патронов, триста штук. По местным меркам немало… И вот что интересно, все патроны — Винни уже вытащил пару блестящих «маслят» бутылкообразной формы, — да и сами пачки, выглядели абсолютно новыми, свеженькими. Ни за что не скажешь, что выпущены они в начале прошлого века! И о чем это может говорить? Почему дали именно оригинальные? Наверняка же выпускаются новые, на Западе, по-моему, все патроны мира до сих пор выпускаются, пусть и малыми партиями.

Да и вообще… Пистолет, конечно, авторитетный, с крепкой историей, мощный, но все же устаревший. Вьетнамец собрал «Маузер» воедино с кобурой, осмотрел еще раз и, проверив магазин, приложился. Потом протянул мне, я тоже примерился. Не могу сказать, что удобно. Была у одного из моих приятелей необычная браунинговская мелкашка — производители взяли пистолет, удлинили ствол и приклепали к нему деревянный приклад. Так вот, тут примерно тот же самый эффект эрзаца. Хотя, с натяжкой, такую конструкцию можно назвать маленьким карабином.

— Лимонова позову, — предупредил меня вьетнамец. — Боюсь, что он там в обморок упадет от любопытства.

Команч влетел в избу, как голодный волк в кусты с линяющими куропатками. Пока он восторженно мацал оружие комиссаров времен Гражданской войны, я снова принялся изучать ассортимент необычного склада.

— Дар…

— Спокойно могу уступить любому из вас, — сразу ответил я, не дожидаясь вопроса.

— А Винни, как?

— Не спрашивал.

— Пойду посоветуюсь.

Пока он отсутствовал, я смог убедиться, что сроки хранения лекарств не истекли, а все надписи на упаковках выполнены на английском языке. В таком случае Рыжий Саид должен был иметь грамотного консультанта. Если только он сам не фармаколог, в жизни всякое бывает. Учился, образовывался, а потом, бац! Башню снесло, огня добавили природная горячность, склочность плюс бытовая злоба на соседей. И человек становится басмачом.