Дорога, судя по всему, в обозримом пространстве к побережью не выходит. Видно ее частями, только километров на десять к югу, далее петляющая грунтовка круто сворачивает к северу и надежно прячется в густом и высоком лесу. На всем протяжении нет никаких интересных объектов, типа жилья или автомашин, нет и дорожных знаков или каких-либо табличек. Не наблюдается и встречный транспорт — кругом то же безлюдье. С другой стороны, не видать, тьфу-тьфу, и угрюмых всадников-команчей с перьями в голове и с луками за плечами. Хорошо, но все равно тревожно.
На севере горизонт опять заполнил протяженный горный массив, там вершины уже гораздо более серьезные, чем горки вблизи Батл-Крик, — пятитысячники, не меньше, вдали проглядывают остроконечные пики с белыми шапками снежников и ледников. А что у нас на западе? Там полоса темного леса.
Я снизил общую скорость движения конвоя и распорядился удвоить бдительность. Пока что нам удавалось проскакивать участки без контакта с индейцами, вот пусть и дальше так будет, романтика Майн Рида в данном случае неуместна.
Через некоторое время конвой медленно вытянулся из леса на огромную поляну, впереди показался мост через речку, сразу за которой — самый настоящий перекресток, согласно карте отсюда начинается дорога на Стамбул…
Пересечение стратегических автострад охранял более чем солидный блокпост с КПП — рубленый двухэтажный блокгауз с окнами-щелями, построенный из разобранных творений Резчиков, это сразу угадывается по характерным бревнам крупного калибра — красноватые породистые лесины — и по высоченной двускатной крыше… Блокпост на карте обозначен, мягко скажем, «на отвяжись!» — гадский топограф изобразил лишь стилизованный заштрихованный столбик с грибком, хрен и подумаешь, что тут такой дом выстроился!
Второй этаж оборонительного сооружения был больше и шире настолько, что он нависал над первым. Дорога на запад проходила перед зданием, если смотреть со стороны моста — Турецкий Тракт, таково официальное название этой магистрали…
Трасса Санта-Фе сразу после блока перегорожена шлагбаумом из тонюсенькой ошкуренной лесины, чисто символическое препятствие. За зданием темнел какой-то сарай или большой гараж с двумя воротами. Основательно ребята живут, там у них шушпанцера с пушечкой нет ли? Из центральной — размером побольше — бойницы второго этажа, что смотрела на каменный мост, торчал характерный, похожий на обрезок толстой трубы ствол пулемета Льюиса с дисковым магазином, я такой уже видел в Батл-Крик. Ого! Серьезное оружие у местных ребят имеется! Набегающим команчам, если у индейцев хватает глупости наскакивать на подобное укрепление, не позавидуешь.
Место для блока выбрано очень удачно, хотя это не заслуга строителей, а предопределение Резчиков. Здесь легко и надежно запирается единственный удобный проход в долинку, непосредственно примыкающую к бухте Додж-Сити. Слева от блокгауза горный кряж, а справа — небольшое озерцо и опять горы…
«Апач» двигался со скоростью пешехода, я еще не принял решения, стоит ли здесь останавливаться надолго.
Грунтовка возле блока образцово вычищена, ни камушка, ни веточки. Все чисто, аккуратно, возле блокгауза — круглая клумба с красненькими цветочками, рядом стоят две скамьи и урна, сделанная из обрубка сосны. Картину несколько портили виднеющиеся за зданием веревки, на которых слабо колыхалось под теплым ветерком сохнущее постельное белье. Мужики на самообслуживании. Ну, что делать, это тоже повседневная жизнь гарнизона на фронтире…
Пш-ш…
— «Конвой», внимание! Санитарная остановка на пятнадцать минут! Всем прижаться к правой стороне дороги. Далеко не разбредаться!
Полосатая палка шлагбаума опущена.
Часового на улице нет, все сидят внутри. Вон, торчит одна морда, топорщится усищами из-за пулемета… На колонну пулеметчик смотрел спокойно, с добрым любопытством. Проход на территорию — через дверь первого этажа здания, там наверняка находится что-то вроде досмотрового пункта. Дверь открыта, а возле нее стоит байк Лимонова, ушлый пацан уже о чем-то трет с бойцами гарнизона. Вот он вышел на улицу, сопровождаемый высоченным парнем с широкополой шляпой в руке, по виду смахивающим на сержанта. За ними торопился к шлагбауму еще одни боец, чернокожий. Я в очередной раз озаботился вопросом: как их теперь называть? Здесь, на Платформе, это уже негры или все еще афроамериканцы? Где теперь та Африка… В разговорах с местными я не слышал какого-либо обобщающего термина, а специально интересоваться как-то стремно.
Старший караула повелительно махнул рукой, указательным пальцем приказывая головной машине остановиться рядом со входом в здание КПП. Конкретный мужчина, все сделал, как его учили. Рыжие брови дежурно нахмурены, подбородок старательно выпячен вперед, короткий ежик быстро приглажен ладонью и накрыт шляпой. Из передвинутой по ремню открытой поясной кобуры высовывалась револьверная рукоять с белыми роговыми накладками.
Все нормально, встречают!
Табличка перед шлагбаумом извещала:
Чек-пойнт «Браво».
Приветствуем вас на земле Додж-Сити!
Тут все очень основательно. На крыше, у самого края, закреплен длиннющий штырь радиоантенны, по обе стороны смотрят прожектора, на стенах здания тоже имеется освещение — два фонаря под плоскими тарелками отражателей. На видимом мне скате кровли закреплены аж четыре панели солнечных батарей. И конечно же, завершал картину американский звездно-полосатый флаг. Вне всяких сомнений, этот блокгауз — настоящая достопримечательность трассы Санта-Фе.
Однако второй объект, стоящий триста метров западней на берегу симпатичного озерца, привлекал еще большее внимание. Да что там, меня он просто ушиб!
— Гребаный укрепрайон… — я с недоверием еще раз посмотрел на карту и потянулся за термосом с чаем. — Винни, ты только полюбуйся, опять нет толкового значка!
— Не стимулируют тут топографов, — вздохнул вьетнамец. — Ты не наседай на работников, ослабь пружину, попроси их по-человечески уточнить важные детали, предложи лишний раз выехать на место, опросить путников… поощряй чаще — и получишь качественную работу! Я правильно говорю, Дар?
— Ты на что намекаешь?
— Просто ответил! — хитро улыбнулся охотник.
— Хочешь сказать, что я вас редко поощряю?
— Мог бы и чаще.
— Нет, ты не виляй, прямо скажи!
— Всего три дня для такого города, как Додж-Сити, — это очень мало, командир… — немного помедлив, ответил вьетнамец. — Там есть море! Я вырос на теплом южном побережье, но не видел море уже три долгих года… Тебе, сибиряку, не понять, как хорошо после спада дневной жары, когда конторы уже перестают работать, скоротать оставшееся до ужина время в морских купаниях! Хотя предупреждаю: с морем, особенно незнакомым, шутки плохи… Мы с моей девушкой, такой же, как я, любительницей купаться, почти каждый день лезли в лазурные тропические воды, а потом выползали на берег и падали на пляж, чуть не засыпая от физического истощения… У нас в городке был отличный пляж! Именно там я увидел первых русских и выучил свою первую фразу на русском языке.
— Ну-ка, ну-ка… — я заинтригованно повернулся к нему.
— Так, момент… «Chto eto za parasha tut u vas, blya!».
Чудом удержавшись от идиотского булькающего хохота, я с трудом отставил термос в сторону и пристыженно буркнул под нос, складывая карту:
— Подумаем…
— А у моего приятеля был свой самолет на поплавках, — продолжил воспоминания неожиданно ставший разговорчивым вьетнамец. — «Бич-Бонанза», тридцать шестая модель, поршневой двигатель с турбокомпрессором, «Турбо Бонанза», военная версия. Когда дела приятеля шли в гору и он мог позволить себе небольшой отпуск, мы покупали в складчину горючее и маленькой компанией отправлялись на один из Парасельских островов… Летишь, а под тобой океан! По судоходной трассе идут сухогрузы и танкеры, белой сигарой проплывает паром на Таиланд… Внизу видны пенные трассеры скоростных катеров, яркие треугольнички парусных яхт. Небо, лазурное безбрежье южных морей и райский остров! Большая неровная лагуна, густая лента зеленого массива — это заросли кокосовых пальм. А знаешь ли ты, что такое настоящий фишхантинг, Дар? Доводилось ли тебе вытаскивать из океанских глубин королевского марлина?
