Пикап, развивая излишне большую для такой «дорожки» скорость, покатил дальше.

— Не гони, мать его! — в очередной раз крикнул я.

— Да я тихо, шеф! — огрызнулся Лимон, тупо врубаясь в кусты.

Прямо напротив меня по запыленному лобовому стеклу наотмашь хлестнула низко повисшая ветка дерева, похожего на северную иву, рапидной съемкой по кабине пикапа замелькали сетчатые тени. Тяжелый «Апач» ехал по низкому пролеску, распугивая его обитателей шумом двигателя и сладковатым запахом выхлопа.

— В лоб ему дай! — попросил я Винни, сидевшего посередине.

Больших деревьев больше не будет, закончились таежные красоты предгорий. Хоть в лесину не воткнемся со всей дури… Чистое голубое небо заслонили тонкие переплетения изогнутых крон. Я торопливо закрутил форточку — звуки чуть ослабли, теперь в кабине преобладал низкий рокот мотора и мои сочные ругательства.

Вьетнамец, выпучив глаза, ошарашенно молчал, Лешка рулил, «Апач» петлял между тощими стволиками и бесцеремонно ломал ветви кустов, раскинувшихся по долине вдоль дороги. Ралли! Никакая это не дорога. Партизанская тропа! Две извилистые, порой еле заметные среди кустов колеи с прерывающимся рядом высохшей травы, сплошь колдобины, лужи и выбоины. Старая дорога, размытая и заросшая. Справа ее поджимает небольшое болото, через которое мы перебрались по удачно найденному перешейку, а слева узкую полоску свободной от растительности земли охраняют заросли, тянущие к машине свои гибкие ветви.

На квадроцикле под ними бы прошли, не цепляясь. Но «Апач» — машина высокая, еще и лифтованная, так что достает в полный рост, зараза.

Эта дорога идет под углом с севера на юг, почти параллельно основной, которую мы хорошо разглядели сверху, когда спускались из горной долины в степь. Или в прерию, раз тут с гризлями-переростками борются именно американцы…

Да, пусть будет прерия.

— Все, хватит, вылезай! Я сяду!

— Три минуты, Дар! Три, клянусь! Держитесь!

Пикап чуть накренился, теряя одной стороной колею, двигатель, работающий на максимальных оборотах, возмущенно взревел раненым зверем. Стоп! Гад! Лимон громко заругался и пробуксовал сцеплением — колеса бешено завертелись в поисках потерянной сцепки, из-под крыльев во все стороны полетели дерн с грязью. «Апач», как мне показалось, едва не разувшись, взял резкий старт со второй передачи. С лихим поворотом поменяв направление движения, пикап выровнялся и понесся к основной магистрали.

— Ручей! — наконец открыл рот Винни.

Алексей, не убирая ноги с педали газа и слегка касаясь тормоза, чтобы не заблокировать колеса, резко крутанул баранкой.

— На хрена?! — крикнул я.

Но машину уже занесло, потащив по глине боком, и едва не перевернуло.

— Убью! Ты что творишь?!

Тут колеса вновь вцепились в красноватый грунт и понесли нас в новом направлении. От сильного удара я чуть не оставил зубы на компенсаторе ствола, в последний миг успев схватиться второй рукой за поручень, и только поэтому не треснулся башкой о боковую стойку. Охотнику тоже досталось, он что-то выдал на своем языке — емкое, наверняка обидное, но безнадежно потонувшее в надрывном реве двигателя, — парня бросило на водителя. На скорости джип все колдобины встречал с подскоком.

— Сказал же вам, держись, мазута! — весело крикнул юный негодяй.

Основная дорога была уже близко.

Хрен я его вытащу. Ни угрозами, ни стволом. Азарт внедорожного драйва всецело завладел Лехой сразу же, как только он сел за руль. Наркоман! Губы чуть приоткрыты, показывая зеркалу заднего обзора накрепко сжатые зубы, бешеные глаза отрешенно смотрят прямо. А сопит-то как! Охотник что-то советовал водителю, но рукой показывать не рисковал, вцепившись в скобу на торпеде.

Вот и въезд наверх — в этом месте главная магистраль имела приличной высоты насыпь. Теперь скорость терять точно нельзя!

— Впере-о-од! — заорали мы вместе с Винни.

— Ура-а-ааа!!! — яростно проревел драйвер, вжимая газ до упора и победно высовывая наружу руку с зажатой кепкой.

«Апач» с ревом вылетел наверх.

Поворот! Пролетев сотню метров по новой дороге, Лимон резко съехал на обочину.

— Не глуши мотор! — торопливо предупредил я, облизывая пересохшие губы. — Кепка где, придурок?

Лимонов, не слыша вопроса, одобрительно хлопнул ладонью по баранке, повернулся к нам, потрогал ушибленную голову, открывая при этом рот, но ничего сказать так и не смог. В зеленых глазах паразита усмехался дьявол, я всегда знал, что зеленоглазые с ним дружат.

Только вышли из машины, как Винни попросил меня:

— Разверни его.

Недолго думая, я схватил Лимона за плечи и поставил его спиной к вьетнамцу.

Тук! Сма-ачно! Воспитательный пендель заставил парня выгнуться дутой. Тук! Мой удар по затылку его выпрямил.

— Беги за кепкой! Потом в кузов, протягивай крепления груза.

— Ну, че вы? Зато всю краску взболтали, ей полезно. Мужики, это… уф! это лютая точила! — наконец выдохнул он и потрусил по дороге назад.

— Горячий… — прокомментировал Винни, подтягивая штаны.

Дорога была грунтовая. Ну, я и не ожидал увидеть здесь асфальт. Покрытие примитивное, но достаточно качественное, под дождями не расползается, углы откоса правильные, поперечный профиль выдержан. Из такой сделать современную трассу — раз плюнуть.

Забравшись в салон, я вытащил бинокль, а Винни тут же принялся изучать следы на дороге.

Видимый отсюда участок был прямой, как стрела.

С запада какой-то водоем. Огромный, другого берега не видно. Озеро это или море? До кромки воды было всего метров четыреста, в принципе, можно и сходить, попробовать на вкус, соленая она или нет. Поверхность спокойная, волны не видно. Только это ни о чем не говорит, на мелких озерах ветер может такую волну поднимать, что хоть караул кричи. Строений по берегу не наблюдается, судов тоже.

— Ну что, куда теперь двинемся? — спросил вьетнамец, когда проверка и протяжка груза были завершены. Мы, стоя рядом, немного помолчали. В тишине щелкал остывающий на малых оборотах хорошо потрудившийся двигатель пикапа.

— Предлагаю махнуть на юг! — сказал Лешка. — Там же теплей, значит, лучше. И людей больше.

— Далеко не обязательно, — усмехнулся я. — Люди людям рознь, знаешь ли. На Земле почти вся цивилизация жмется к северу.

— На Кристе тоже, — справедливо заметил следопыт.

— Винни, а что со следами? — вспомнил я.

— Дорога живая, функционирует, — кивнул тот. — И автомобили ездят, и мотоциклы. Есть даже следы копыт… В обе стороны. Частота движения маленькая, в последние сутки, похоже, никто не проезжал, кромки у отпечатков начали осыпаться.

— На юг! — настаивал парень.

— На север, так разумней, — предложил Винни.

— Хорошо, на север, — согласился я. — Сейчас сфотографирую… И следы выезда надо бы убрать. На всякий случай.

Кадров за все время рейда я сделал совсем немного, в основном это были снимки местности. Амбар не запечатлел, и грот с порталом изнутри — тоже, только общий план со стороны. Если камера каким-то образом попадет не в те руки, то определить по ним интересы и секреты группы будет невозможно.

Горная цепь, тянущаяся от горизонта до горизонта, часто прерывалась большими и не очень ущельями. Понять сразу, какое из них годное, со стороны дороги весьма непросто, место выхода на трассу лучше сфотографировать, чтобы не полагаться на память. Другое освещение, погода — и можно спутать. Потом ищи-свищи…

— Винни, ты не против отдохнуть в кабине без тесноты? Тогда решено. Алексей, давай в кузов, будешь контролировать тылы. Теперь я тебя немного потрясу.

— Дар, ну ты чего, я же старался!

— Замяли.

Сев за руль, я заметил, что вьетнамец все еще стоит снаружи и задумчиво смотрит на машину.

— Ты чего?

— Мыть не нужно. Стекла и ручки протереть, и достаточно. Никакого блеска, а цвет теперь вообще непонятный… Знаешь, Дарий, я у себя на родине никогда не менял поводки дворников, так и стояли поржавевшие. Подойдет человек с плохими идеями в голове, посмотрит: авто не первой свежести, владелец бедный, использует старые детали. А ведь я был не беден, и машина всегда находилась в исправном состоянии, все работало… Не нужно нам высовываться, скромность всех успокаивает.