– Не лезь в ссоры, – говорит она. – Веди себя прилично.

Арон кивает, берет свою сумку и идет за Свеном. Большими шагами, чтобы не передумать.

Солнечный, сухой день.

Они идут рядом. У Свена, конечно, ноги длиннее, но он хромает на правую, так что Арон не отстает.

– Поедешь в новую страну, – сказала мать. – Называется Америка. Поработаешь как следует пару лет и вернешься с деньгами.

И Свен говорил то же самое, только короче:

– Новая страна. Туда нам и надо. Подальше от всего этого.

Они шли через земли Клосса, на север. Дошли до кургана на скале – простая куча камней, но Свен плюнул в его сторону:

– Чтоб ты в море свалился…

Дорога повернула от пролива. Несколько высоких ветряных мельниц стояли здесь с незапамятных времен на неуклюжих деревянных подставках, растопырив уцелевшие крылья в ожидании ветра.

Свен и на них посмотрел со злостью:

– Не глядел бы на вас, уроды…

Шел, хромал, но шаг не убавлял. И говорил не глядя на Арона, смотрел прямо перед собой, как будто весь бескрайний горизонт был набит внимающей ему публикой.

– Наконец-то можно избавиться от этого дерьма… каждый раз приходишь домой весь в муке, белый, как привидение… – Он покосился на Арона и вновь обратился к невидимой аудитории: – Там, куда мы едем, всю работу делают машины. Огромные фабрики. Зерно засыпают, а с другого конца – мешки с мукой. Только на кнопку нажать.

Арон слушал молча, за все время задал только один вопрос:

– А когда мы домой вернемся?

Свен замедлил шаг, повернулся и отвесил Арону легкий подзатыльник:

– Не задавай глупых вопросов. Ты уже мужчина. Мы едем к новой жизни, а не домой.

Подзатыльник не такой уж сильный, и Арон решается продолжить:

– Но когда?

– Никто не знает.

– Почему?

– Потому что домой возвращаются не все.

От этих слов Арону стало холодно, несмотря на теплый день. Он промолчал, боялся получить затрещину посильней, но решил твердо: раз мама сказала, чтобы он вернулся, он вернется. Вернется домой.

Вернется на свой остров. На свой хутор.

– Что случилось, констебль? – спросил дядя Кент. – Происшествие?

– Вы и есть происшествие. – Полицейский на мотоцикле остановился рядом с машиной.

– Я? И что я натворил?

– Превысили установленную скорость.

– Не может быть!

Для разговора с полицейским дяде Кенту пришлось нажать на какую-то кнопку, боковое стекло бесшумно опустилось, и на Юнаса хлынул аромат полевых цветов вдоль дороги. Желтые, фиолетовые, белые, они слегка покачивались под ветерком. Их аромат смешивался с запахом лосьона после бритья от дяди Кента и слабым запахом пота от отца, который чуть не опоздал на поезд – прибежал запыхавшись и получил нагоняй от мамы. Мате и Юнас молчали и только поглядывали друг на друга.

Пока дядя Кент разговаривал, папа молча сидел на пассажирском сиденье, ему было явно не по себе. Юнас наблюдал за дядей Кентом. Дядя Кент даже не повернулся к полицейскому, так и сидел в профиль. В углу рта затаилась улыбка.

– Превысил скорость? Я?

– Намного.

Юнас перевел взгляд на инспектора, и его тут же ослепило свирепое эландское солнце у того за спиной. Единственное, что он мог различить, – синий силуэт в комбинезоне.

– И на сколько?

– На двадцать два километра.

Кент вздохнул и откинулся на сиденье.

– Все из-за этой дурацкой машины, – сказал он печально. – «Корвет» устойчив только за сотню.

Юнас до этого всего один раз имел дело с полицией – к ним в школу в Хускварне приходили две женщины проводить беседу как правильно и безопасно ездить на велосипеде. Довольно добродушные, но Юнасу все равно было страшновато.

Машина дяди Кента, ярко-красная с черными полосами на капоте, напоминала космический корабль. И внутри тоже – сидишь, как в ракете, очень тесно, и крыша низкая. Особенно сзади. Юнас еще не взрослый, но и не ребенок – коленки тут же уперлись в спинку переднего сиденья. Пришлось отвести их в сторону. Старшему брату, Матсу, тоже было тесно, но все же получше, потому что он сидел за спиной отца, Никласа. У того ноги были покороче, чем у дяди Кента, и он отодвинул сиденье вперед.

– И что же – штраф?

– К сожалению.

– Типичный случай… в самый солнечный день лета – и штраф. – Кент улыбнулся полицейскому. – Признаю все обвинения. Я – нарушитель.

Юнас посмотрел на отца. Тот сидел молча, уставившись на дорогу Ни разу даже не глянул на инспектора.

Дядя Кент встретил их на вокзале в Кальмаре на своем красном «корвете». У него был еще большой джип, но летом он предпочитал ездить на спортивной машине – быстрей и веселей. Машина вообще-то двухместная, сзади только маленький низкий диванчик.

С полчаса назад они съехали с эландского моста и теперь гнали на север. Дядя Кент и папа все время разговаривали, но когда с ними поравнялся мотоцикл и полицейский знаком приказал остановиться, отец замолчал, вжался в сиденье и сидел, как истукан.

А дядя Кент положил руки на баранку и шутил с полицейским, будто тот был его лучший друг. Подумаешь, маленькая неприятность по дороге на виллу Клосс.

– Платить прямо вам?

Полицейский покачал головой:

– Нет. Я выпишу квитанцию.

– И сколько?

– Восемьсот крон.

Дядя Кент вздохнул. Посмотрел на залитое солнцем поле.

– Как вас зовут? – неожиданно спросил он у инспектора.

Тот не ответил.

– Это что, секрет?

Полицейский опять покачал головой – нет, не секрет. Достал из внутреннего кармана книжку с пустыми квитанциями и ручку.

– Меня зовут Серен, – сказал он спокойно и негромко.

– Вот и хорошо, Серен. А я – Кент Клосс. А это, – он, не поворачиваясь, мотнул головой, – это мой младший брат Никлас и два его мальчика. Вместе проведем лето.

Инспектор кивнул – как-то безразлично, словно и не слушал. Но дядя Кент не унимался:

– Серен, я только хочу спросить… Вот ты едешь, – он неожиданно перешел на «ты», – вот ты едешь по хорошей, сухой дороге. До Иванова дня двое суток осталось. Солнышко светит, денек замечательный. Фантастическая погода, просто… человек чувствует, что живет. И что бы ты сделал на моем месте? Тащился бы за этим кемпером до самого Боргхольма?

Полицейский не ответил – заполнил квитанцию на оплату и протянул в окно. Кент квитанцию принял и продолжил:

– Но согласиться-то ты можешь, Серен?

– С чем?

– Что сделал бы то же самое? Если бы не я, а ты ехал за этим кемпером со скоростью сорок километров в час в чудный летний лень? Да еще к морю? К морю, Серен! Ты бы не придавил железку ло отказа? Ну, не до отказа, но чуть больше, чем разрешено?

Кент уже не улыбался, лицо его стало серьезным и осуждающим.

– Конечно, Кент. Если вам от этого легче.

– Намного легче. – Дядя Кент опять расплылся в улыбке.

– Поезжайте и соблюдайте дорожные предписания.

Инспектор повернул ключ зажигания, быстро развернул мотоцикл и покатил в обратном направлении, на юг.

– Поняли? Теперь он поддал газу, его-то никто не остановит, сукиного сына… – Дядя Кент повернулся к Юнасу и Матсу. – Нельзя им давать на себя садиться. Запомните, ребята, не давайте на себя садиться.

Глухо взревел мощный шестицилиндровый мотор. Дядя Кент выехал с обочины прямо перед носом еще одного кемпера, и через пять секунд стрелка спидометра опять перевалила за сотню.

Солнце по-прежнему сияло, дорога была ровной, без единой выбоины, асфальт впереди казался мокрым в солнечном мареве. Дядя Кент так и не поднял стекло – правил одной рукой, выставив наружу локоть. Два пальца на баранке, и все.

Юнас с наслаждением вдыхал колдовские степные ароматы.

Запел мобильник Кента. Он взял его свободной рукой, нажал на кнопку и некоторое время слушал, пока не оборвал нетерпеливо.

– Нет. Я сказал – стена. Каменная стена. Там, где участок забирает вверх, срезать землю внизу и поставить каменную стену. Каскад. Средневековый, и все же современный. А из чего же еще? Я же сказал – камень. Природный или тесаный. А воду проведете под стеной. Нет, не рядом, а под. Хорошо… Экскаватор привезли? – Он послушал еще немного. – Отлично! Значит, можем…