Игорь замер у входа. К нему тут же подбежал старичок в кафтане, штанах до колен, белых чулках и тупоносых ботах с бантами. Он упал на колени перед мальчиком. Игорь, окончательно растерявшись, сделал шаг назад.

– Что вы, что вы! Встаньте немедленно! – замахал он руками.

Старик быстро поднялся и попытался поцеловать Игорю руку.

– Радости и счастья тебе, мой маленький хозяин! – торжественно проговорил он, в морщинистых уголках его глаз заблестели слёзы.

– Кто вы? Где я? Что происходит? – быстро отдёрнув руку, засыпал его вопросами Игорь.

– Тихон! Идите к себе, немедленно! – послышался за спиной мальчика властный женский голос. По широкой мраморной лестнице спускалась Аэрия в длинной тунике цвета голубого неба, перехваченной на плече сапфировой розой.

Тихон поклонился Аэрии, затем Игорю и удалился.

– Это Тихон, он уже несколько поколений служит нашей семье. В наши времена сложно найти более преданного слугу и верного друга. Он с младенчества нянчил и воспитывал твоего отца, и ещё при жизни Кнэфа был назначен им управляющим твоим родовым замком. Теперь, я надеюсь, Тихон будет долгие годы служить верой и правдой тебе. Остальной прислуге выданы чёткие указания как можно реже попадаться молодому хозяину, то есть тебе, на глаза… – подытожила Аэрия.

– Но мне не нужны слуги, – попробовал возразить Игорь, – у нас в России это не принято.

– Во-первых, не так уж давно «у вас в России» это не принято, – подмигнула мальчику наставница. – Во-вторых, замок огромен, и кто-то должен за ним следить. Да и мне не хотелось бы, чтобы ты умер с голода. Если хочешь, можешь считать этих людей наёмной рабочей силой. Жалование за свой труд они действительно получают.

– Как скажете, – неохотно согласился Игорь. Мысль о том, что кто-то будет ему прислуживать, откровенно его смущала.

– Я рада, что ты меня услышал. Пока нам накрывают ужин в малахитовой зале, пройдём в колботеку, побеседуем, – проговорила Аэрия и направилась к одному из зеркал.

Зеркальная гладь запузырилась, открывая вход в длинный коридор. И Аэрия начала свой рассказ.

– Этот замок был построен твоими родителями и их друзьями сразу после посвящения Кнэфа. Дело в том, – продолжила она, указывая на многочисленные портреты, украшавшие фиолетовый бархат стен, – что после посвящения маригротец приносит с собой полученную во время испытаний энергию. Одна её часть уходит на подпитку и обновление нашей древней галактики, другая же остаётся с вновь посвящённым и наделяет его невероятной силой. Как ты понимаешь, при таком могуществе строительство замка становится довольно тривиальной задачей, и возможности создателя ограничиваются лишь его фантазией.

– Так это волшебство? – восхищённо проговорил мальчик.

– Конечно, нет! Одним волшебством здесь не обойтись. Над замком трудились великие архитекторы, скульпторы, дизайнеры, садовники. Сотни каменотёсов и плотников воплощали самые смелые фантазии Кнэфа.

Они зашли в колботеку, по земным меркам способную сойти за центральную библиотеку целого города. Комната была абсолютно круглой, по стенам от пола до потолка тянулась стройная вереница книжных шкафов из тёмного полированного дерева. Они были заполнены книгами, колбами, старинными свитками, шкатулками, инкрустированными драгоценными камнями, бюстами и удивительными вещами, о назначении которых Игорю оставалось лишь догадываться. На полу лежал мягкий синий ковёр, изображавший звёздную карту. Посреди колботеки стоял небольшой круглый стол, на котором возвышался массивный глобус Маригрота. Над ним в воздухе на разных расстояниях зависли трёхмерные модели Дракоса, Леомедии, Альценты, Планеты Духов и ещё двенадцати малых планет.

Аэрия подошла к огромному камину, отделанному таким же тёмным полированным деревом, что и стеллажи, и едва заметно взмахнула рукой. В топке, тотчас занимаясь огнём, затрещали дрова. Над камином висела картина в тяжёлой деревянной раме, на которой были изображены уже знакомые мальчику Кнэф, Лоя, Дим и Вик. По краям рамы застыли две статуэтки драконов: золотой с чёрной полосой Роги и высеченная из красного камня с пурпурной полосой по спине Вар. Аэрия внимательно следила за мальчиком.

– Своих земных родителей, я надеюсь, ты узнал, – проговорила Аэрия, указывая на Дмитрия и Викторию Карасёвых.

Игорь утвердительно мотнул головой.

– Тогда познакомься, твои кровные родители – Кнэф и Лоя… – выдержав небольшую паузу, Аэрия продолжила, – а два дракона всегда были рядом с этой четвёркой. Если бы я не знала, что драконы тупые милые животные, то решила бы, что они все заодно. Ну да ладно, на уроке драконоведения ты обратил внимание на то, что у каждого дракона один всадник?

Игорь вновь кивнул.

– Драконы сами выбирают себе наездников. Серебристо-золотой дракон с чёрной полосой, на котором ты летал сегодня утром, был драконом Вик и Дима… – Аэрия внимательно посмотрела на Игоря.

– Но ведь вы сказали, что дракон выбирает одного всадника? – чтобы хоть как-то ускользнуть от её пытливого взгляда, попробовал сменить тему мальчик.

– Да, и это ещё одна загадка. Этот дракон выбрал двоих – Дима и Вик, – проговорила она, указывая на Роги. – Как и вот этот, огненно-красный с пурпурной полосой, предпочёл Кнэфа и Лою, – и Аэрия махнула рукой в сторону Вар. – Может, у тебя есть какое-нибудь разумное объяснение этому?

Игорь пожал плечами с самым невинным выражением лица.

– Для этих драконов выстроена целая башня, – продолжила свой рассказ Аэрия.

– Усечённая с зубцами? – уточнил Игорь.

– А ты наблюдательный. Заметил, что в замке много земного? – обратилась Аэрия к мальчику и, получив утвердительный кивок, пояснила: – Дим и Вик – земляне. Самых талантливых раз в 100 сильетов Марикастл принимает на обучение. Школяр поступает в школу в 5 сильетов и учится до 17, проходя 12 уровней. Дим, Вик, Лоя и Кнэф познакомились на первом, точнее, на ступенях школы перед зачислением, и с тех самых пор были неразлучны. Эта компания за всё время обучения не давала расслабиться не только своим учителям, но и 25 посвящённым.

Аэрия щёлкнула пальцами, и рядом с ними появились два мягких кресла. Удобно устроившись в одном из них, она вновь обратилась к своему собеседнику.

– Итак, продолжим. Ну вот, например, на втором уровне эти школяры вместе с приручёнными драконами попытались совершить побег из Марикастла на Альценту, что несовершеннолетним категорически запрещено. По тревоге были подняты все рыцари Маригрота – беглецов поймали уже на границе двоемирия. Они, конечно, были наказаны, но неуёмная энергия и буйная фантазия никак не могли удержать их в существующих рамках. В следующий раз вместе с драконами они отправились на дно океана Мо, и лишь вовремя поданный девочками сигнал об опасности спас их от неминуемой гибели. К моменту, когда подоспели рыцари, всеми шестерыми собирались отобедать мороки. Насилу отбили! И самое печальное, что среди школяров они были героями, их обожали и ждали новых приключений!

Я могу бесконечно рассказывать обо всех нарушениях, совершённых этими шалопаями. Чаша терпения посвящённых переполнилась после того, как на одном из уроков драконоведения хулиганы наложили на госпожу Нейт чары анимагии, превратив её в мышь. Преподавателя несколько сильонов искали по всем подвалам Марикастла. Как следствие, этих шестерых было решено разделить: драконов вернуть на Дракос, Дима и Вик на Землю, а Лою с Кнэфом оставить на Маригроте без права посещения друзей. Однако школяры Марикастла устроили бунт, требуя отменить решение Совета посвящённых. Под их напором мы вынуждены были уступить. Если бы мы только знали, чем всё это закончится! – Аэрия перевела печальный взгляд на картину. Повисла тягостная тишина.

– Может, пообедаем? – обратился к ней Игорь, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Малахитовая обеденная зала поражала воображение, впрочем, как и всё в этом необычном замке. Светлые стены украшали восточные узоры, в которых были переплетены цветы и райские птицы. Тёмно-зелёный каменный пол по мере приближения к стенам плавно переходил в мягкую траву, уступая место композициям из экзотических растений. По углам комнаты стояли четыре инкрустированные крупными изумрудами клетки с пёстрыми птицами, наполнявшими помещение сладкоголосым пением и щебетом. Три позолоченных льва держали на себе полупрозрачную каменную столешницу. При малейшем касании холодная поверхность стола загоралась, подсвечивая то, что на него ставили. Над ним нависала огромная люстра из горного хрусталя с живым пламенем.