- Я тоже… тоже очень скучал по тебе, Том!

И стало намного легче. Я словно отвоевал назад право жить, как привык, как люблю.

- Это же самое долгожданное открытие сезона! Этот клуб обещает стать лучшим в «Гамбурге»! Встанет на ряду с «China Lounge», «St.Pauli», – Катарина поправила бретельку, сексапильно упавшую с ее плеча.

- Мне наплевать, да будь он хоть трижды лучшим, хоть четырежды долгожданным, если там не будет кучи сексуальных геев! – гнул свое с заднего сидения Андреас.

- Кэт, как тебе вообще удалось достать приглашения на открытие? – спросил я, сжимая руль и пытаясь разглядеть свободное место для парковки.

- Это Герман достал, я обещала ему за это фоторепортаж с места событий! – весело засмеявшись, отозвалась Катарина.

- Ваш Герман Шульман – просто кладезь талантов, – фыркнул Андреас, развалившись на заднем сидении.

- Даром он тебе еврей-то, что ли, – хмыкнул я и, найдя-таки место для своей машины, остановился.

Клуб «Halo» встретил нас громкой музыкой и привычной для клуба духотой. На нас был заказан столик, к которому мы и поспешили направиться.

- Ты только посмотри, Томми, сколько тут сексапильных самцов, и все, б*я, с девками обжимаются! – кричал мне на ухо раздосадованный друг.

- А ты что хотел, это тебе не «Колизей», – равнодушно пожал плечами я.

- Вот именно, что не «Колизей»! Все отстой по сравнению с «Колизеем»! – не унимался Андре, усаживаясь рядом за наш стол. Я что-то неопределенно буркнул и принялся оглядываться. Признаться, мне даже было жаль, что со мной была Катарина, потому как такого количества аппетитных девочек в одном месте я не наблюдал очень давно.

- Что, слюна потекла? – съехидничал Андреас, подмечая мою мечтательную физиономию.

- Да иди ты, – отмахнулся я и, как порядочный семьянин, обнял Катарину.

Когда было выпито по пять коктейлей и выкурена пачка сигарет, мы выдвинулись на танцпол, ведомые единственным желанием выплеснуть накопившуюся энергию. А сделать это можно было лишь двумя способами – или отодрать кого-нибудь, или протрястись под шикарные треки.

Андреас тут же пристроился к какому-то пареньку, и тот, как ни странно, казалось, совсем не был против подобных домогательств, из чего я сделал вывод, что Андре видит «своих» за километр. Радоваться за друга мешало чувство собственной неудовлетворенности. Безумно хотелось свежего мяса, а навязчивое присутствие Катарины грозило загубить мой отрыв на корню.

- Кэт, милая, дай-ка мне камеру, пойду прогуляюсь по клубу, пощелкаю народ да интерьеры! Надо же как-то искупать вину за сорванную статью, – Катарина понимающе кивнула и направилась к столику за фотокамерой.

- Не скучай! – кинул я вернувшейся Катарине и, взяв камеру, направился осматриваться. Получив-таки прекрасный повод избавиться от своей девушки на некоторое время, я планировал потратить его с пользой для себя и снять какую-нибудь красивую девочку.

Протискиваясь между горячими телами, жаждущими наслаждений, я пытался найти ту единственную, которая подарит мне сегодня незабываемые моменты. Попутно щелкая камерой, я двигался по направлению к чилл-аутам.

- А снимите меня! – услышал я звонкий голосок рядом.

- Извини? – я оглянулся, удивленно вскинув брови. Передо мной стояла невысокая, но очень фигуристая блондинка и хлопала своими ресницами.

- Камера, – она ткнула пальчиком в фотик в моей руке, – Снимите меня!

- Ок! – похотливо заулыбался я, – Сейчас я тебя сниму, – мой тон и котячье выражение лица не давало поводов усомниться в моих намерениях. Я схватил ее за руку и потащил к чилл-аутам. Алкоголь и желание бурлили в моей крови, а трясущаяся от быстрой ходьбы грудь девушки лишь поддавала жару. Хватая блондиночку за попу, я подтолкнул ее к двери в первую же увиденную мной кабинку. Резко потянув ручку двери на себя, я радостно обнаружил, что она поддалась, а значит, место свободно. Схватив случайную подругу за руку, я втолкнул ее в комнатку, тут же услышал ее визг и влетел следом. Я никогда не думал, что сердце может остановиться так надолго. Мне показалось, я пережил в этот момент клиническую смерть, потому что точно ощущал, что сердце не бьется.

На кровати лежала черная гадюка, уже без футболки и с приспущенными джинсами, а между его ног уютно расположилась голова блондинистого мальчика, который, судя по движениям, с упоением ему отсасывал. Увидев меня, он даже не смутился, даже пальцем не дернул, продолжая лежать и наслаждаться процессом. Это был какой-то злой рок, преследовавший меня!

Билл застонал, когда парень особенно глубоко вобрал его в себя. От его стона вся кожа вмиг покрылась мурашками. Он наблюдал за мной из-под опущенных в сладкой истоме ресниц. Держал меня взглядом, снова забирая разум, гипнотизируя, сводя с ума. Я мог уже тысячу раз уйти из этого адского места, но стоял и смотрел на него, как пригвожденный к полу. Внимательно следя за острым язычком, пробегающимся по припухлым губам, за тяжело вздымающейся грудью, за тонкими длинными пальцами, вцепившимися в светлые волосы ублажающего его паренька. Смотрел и не мог отвести взгляда.

И всего-то нужно развернуться и сделать пару шагов, и все это закончится, и я уверен, со временем забудется. Развернуться и сделать пару шагов. Развернуться и сделать… Он снова хрипло застонал, притягивая мальчика к себе еще ближе, заставляя того заглотить глубже, предельно глубоко. Чувствую, как щеки запылали алым, как пересохло во рту, будто это не у него через секунду случится оргазм, а меня накроет этим сумасшедшим экстазом. Развернуться и сделать пару шагов…. Вот только ноги словно приросли к полу. А он ухмыляется, все также глядя из-под пушистых ресниц. Смотрит на меня, опутывает дурманом и дышит тяжело, приоткрывая пухлый ротик, обнажая свои змеиные клыки. Сволочь. Сжимаю зубы, собираю волю в кулак, готовясь убраться из этого ада, но тут Билл протяжно и громко стонет, выгибаясь дугой. По его телу проходит судорога, а пальцы судорожно сжимают светлые волосы мальчика и через секунду отпускают, расслабляясь. Громко сглатываю, отчего-то дышать сейчас так же тяжело, как и Биллу.

- Ну, чего смотришь? – прищурившись, выдыхает Билл, расслаблено перебирая тонкими пальцами белые пряди, – Или присоединяйся, или вали.

И словно землю выбили из-под ног. Ткнули лицом в грязь и не дают подняться. Зажмуриваюсь и медленно выхожу из комнаты на ватных ногах. Опираюсь рукой о стену, кажется, стоит только отпустить ее, и сразу же упаду.

- Эй, ну так что, ты поснимаешь меня сегодня или нет? – оглядываюсь на писклявый голосок и почти с ненавистью смотрю на блондинку, обиженно сложившую губы бантиком. Грубо хватаю ее за руку и тащу к другой комнатке чилл-аута. Третья дверь поддается, и я вталкиваю девушку внутрь. Без лишних разговоров и прелюдий снимаю с себя штаны и показываю жестом девушке, чего я от нее хочу. Она улыбается и, пошло облизнувшись, встает передо мной на колени.

Пытаюсь сосредоточиться на процессе, но не получаю ни грамма удовольствия. Внутри все кипит от злости на себя, на него, на все сразу… за унизительную ситуацию, в которую попал, благодаря этой твари. Сжимаю кулаки, хочется сделать ему больно, хочется избить его до полусмерти, наслаждаясь его болью. Закрыв глаза, я с наслаждением представляю, как избиваю Билла Каулитца ногами, почти наяву слыша стоны боли и мольбы о пощаде, но я остаюсь непреклонным и продолжаю мучить худое тело. И только когда я, испытав один из самых сильных в жизни оргазмов, представляя истерзанную мной и скулящую от боли гадюку, кончаю, я понимаю, насколько болен.

После вечеринки, находясь в неадекватном состоянии, я почти выставил Катарину домой, не объясняя причин. Чем немало обидел свою девушку. Но мне, признаться, уже было все равно. Необходимо было подумать, привести мысли в порядок и понять, как жить дальше со всем этим. Наскоро приняв душ, я забрался на свою широкую кровать и, закутавшись в одеяло, как в кокон, закрыл глаза, с ужасом увидев перед собой искаженное судорогой оргазма лицо Билла Каулитца. Нигде мне было от него не скрыться, ни во сне, ни наяву. Промучившись несколько часов, боясь закрыть глаза, меня все-таки сморило сном.