- Э-э-э... что вы имеете в виду?

  - Казним вас как изменников, - Андреев мило и широко улыбнулся. - Ваш Капитанов сморчок пнул ногой меня сюда, в колено. Было жутко больно, невыносимо. А ещё больнее было идти пешком к базе. До ювенилизации я оставался калекой, доктора не смогли ничего сделать. В новых жизнях я намеренно просил оставлять колено таким.

  - Зачем? Чтобы отомстить? Но кому? Алекс и Ник Звара были казнены.

  - Вот именно! - подтвердил Андреев неприятный для пленников факт. Семечки кончились, говорил он с меньшими паузами. - Поэтому мстить я собирался тем, кто попытается обелить малолетних мерзавцев.

  - И вы догадывались, что кто-нибудь постарается? Догадывались, потому что..., - историк оборвал себя. Сообщить врагу факт своего родства с Ником - дать ему новый повод для радости.

  - Догадывался, потому что умный. Ну, хватит трындеть! - Андреев продемонстрировал знакомство с лексиконом портовых работяг.

  - Где хиванец? Несчастный, которого мы спасли в фунгусе, - историк намеренно исказил обстоятельства встречи со страшным человеком.

  - Над морем его сбросим. Пускай поплавает, - Андреев хохотнул. Дверь в зал открылась, старший людей в масках показал три пальца правой руки.

  - Даже так? - обвинитель Алекса казался слегка встревоженным. - Падай на пол, придурок! Кому сказал, падай! - приказ адресовался Кондратию.

  Небо над разрушенным и навеки исчезнувшим Сильфонтом со всех сторон покрылось тучами, с огромной скоростью несущимися на круг полицейских гравилётов. Русентийцев атаковала саранча, и равной ей по силам атаки в истории Русенты до сих пор не было.

  В зал быстрым шагом вошёл полицейский, пинками гоня перед собой хиванца. Старший людей в масках выскочил наружу из андреевского гравилёта и побежал к одному из аппаратов, который должен был служить флагманом. Сидевшие на земле гравилёты должны были подняться в воздух для большей эффективности стрельбы. Потеря времени на все эти перестановки казалась небольшой, но для начавшегося боя стала почти критичной.

  Саранча умела летать быстро. Очень быстро. Кондратий сотоварищи имели возможность убедиться в этом на побережье. Десантные гравилёты стреляли точно и тоже очень быстро. Но вместо уничтожаемых скопищ саранчи тут же появлялись новые. Сражение превратилось в состязание - достаточно ли велика скорострельность русентийцев в сравнении со временем подхода новых туч?

  Правильный ответ стал понятен скоро - недостаточна. С северной стороны, ловко маневрируя и уклонившись от выстрела почти в упор, одна из туч буквально врезалась в полицейский гравилёт, который тут же облепила саранча. Экипаж машины был обречён, его ментальная защита не выдержала атаки, люди беспомощно пускали пузыри и больше не были способны на осмысленные действия. Товарищи в других гравилётах могли бы подцепить осаждённый аппарат силовыми захватами и оттащить в сторону, но приказа на отход не было, да и тучи наседали со всех направлений.

  Хуже всего было другое. Саранча, используя взятый на абордаж гравилёт, безнаказанно давила пси-атакой экипажи соседних машин. Ещё чуть-чуть, и они тоже потеряют способность соображать, чем окончательно расстроят оборонительный порядок. Жёсткое, но необходимое действие - расстрелять осаждённый аппарат вместе с саранчой. Но убивать своих надо уметь, и старший людей в масках промедлил с приказом. Когда команда была отдана и гравилёт уничтожен (не с первого выстрела, естественно, струнная защита отразила несколько попаданий, пока хватало энергии), саранча осадила сразу два других гравилёта - с восточной и южной сторон.

  Насколько медленными и тянучими, в буквальном смысле слова растягивающимися на дни были бои в любимые Кондратием годы конца лучевого периода истории планеты, настолько же быстротечными стали воздушные схватки современности. В показаниях сенсора, по которому Андреев следил за обстановкой, кроме него самого, успевал разбираться один только Филимонов, даже для хиванца задача вышла непосильной. И в глазах у разведчика застыл немой вопрос: "Почему?". Но спрашивать вслух врага в человеческом обличье, допустившего явный промах в борьбе с врагами-нечеловеками, Филимонов не хотел. Умирать в беспамятстве от ментальной атаки лучше, чем быть казнённым мстительным бывшим кадетом, ведь ещё неизвестно, какой вид казни Андреев для них придумал. Месть возрастом свыше двух столетий в состоянии преподнести любой отвратительный сюрприз.

  Наконец, Андреев сделал то, чего так ждал Филимонов. Гравилёт, подчиняясь приказу, отданному Андреевым мысленными словоформами, резко взмыл вверх и с приличными перегрузками ("Пять планетарных "же", - прикинул Филимонов, а Кондратий и остальные пленники просто закрыли глаза и молили Капитана о скорейшей кончине) рванул к границе атмосферы в безвоздушное пространство.

  Да, военные гравилёты Русенты умели выходить в космос, и аэрокосмические комплексы русентийских баз не зря имели составное название. И да, как ни странно бы это показалось на этой полной странностей планете, но саранча не переносила вакуум, а космических червей в природе пока не наблюдалось.

  И вот чему удивлялся Филимонов. Столкнувшись с нападением бесчисленных орд саранчи, Андреев должен был немедленно отдать приказ всем гравилётам уходить вверх, в зияющую черноту внешнего пространства. Но по какой-то причине бывший кадет, а теперь главный враг борцов за честь братьев Звара, промедлил - и потерял всех.

  Точнее, почти всех. Вместе с андреевской машиной спасение в космосе нашёл ещё один гравилёт. Флагманский, тот самый, на котором командовал старший людей в масках.

  Глава 6

  Невесомость закончилась, не успев начаться. Андреев включил искусственную гравитацию и подлетевший было сантиметров на двадцать Кондратий тяжело рухнул спиной на пол, помянув грязные пятки Капитана. Остальные пассажиры, вольные и невольные, к подобным шуткам подготовились заранее.

  - Мясник! - презрительно высказался Филимонов. - Чему вас только учат в полиции?

  Андреева гибель большинства его людей (формально они ещё были живы, но сознание уже покинуло их, и до физической смерти тел оставалось недолго) не расстроила. Он щёлкал пальцами и насвистывал фривольный мотивчик.

  - Можешь попробовать вытащить их на орбиту по одному захватами. Если сноровки достанет, конечно, - совет, данный Филимоновым, был вполне дельным, но Андреева он ничуть не заинтересовал. Более того, могло сложиться впечатление, что полицейский напрочь забыл о пленниках.

  И тогда напомнить о себе решился несправедливо отодвинутый в сторону хиванец. Если Андреев полагал его тупым аборигеном, наподобие тех, что населяли хиванские резервации... то есть, простите, дружественное Русенте союзное государство Человеческий Улей, то полицейский жестоко ошибался. В своём времени наш хиванец состоял в спецслужбе Улья, и его Улей был для русентийцев непростым соперником.

  Хиванец, он же страшный человек, сидел на полу, руки и ноги зафиксированы, причём руки заведены за спину. Трюк, который он выкинул, на Земле назвали бы цирковым, а на Русенте у исполнителя поинтересовались бы особенностями его или её генной модификации. Чуть отклонившись назад, хиванец умудрился опереться на руки и выбросить вперёд и вверх обе ноги - попав точно в незащищённое горло зазевавшегося охранника. У Андреева на гравилёте других помощников не было, и после мгновенной смерти подчинённого он остался с пленниками один на один. И шутить более намерен не был, ручной волновик смотрел прямо на хиванца.

  - Недурно! Но за это ты умрёшь прямо сейчас, - от расслабленности Андреева не осталось и следа.

  - Бомба во мне. Выстрелишь - умрёте все, - быстро парировал хиванец, после чего уже спокойнее продолжил, - я представляю из себя одну большую живую бомбу. После моей смерти последует взрыв.

  - Понятно. И чего добивается господин диверсант, он же террорист?

  - Конечно, убить всех вас и умереть самому.