- Нет, не надо, - вдруг, проговорил мальчик, чуть дрогнувшим голосом. - Я чувствую, что ее уже нет, - девушка с непониманием посмотрела на него, пропустив слово «чувствую» мимо ушей.

Рико стер с глаз выступившие слезы и начал вылазить из капсулы. Только сейчас, когда он едва начал отходить от шока, на него нахлынули воспоминания о последних секундах перед стартом спасательной капсулы. Перед плывущем от непрекращающихся слез взором он видел медленно опускающуюся внутреннюю крышку капсулы с непрерывно мигающими индикаторами готовности к запуску. Где-то на самой периферии мелькнула фигура его мамы, которая почему-то раскинула руки в стороны. Потом, уже лежа в зарождающей от рева прогревающихся двигателей, Рико услышал резкие хлопки...

- Ее уже нет, - вновь повторил он, когда полностью вылез из капсулы и встал перед девушкой. - Что теперь со мной будет?

Эля не отвечая ни слова обняла его и, взяв у брата принесенное им одеяло, накрыла им тихо плакавшего мальчика. Ее саму душили слезы и она все крепче и крепче обнимала тоненькую фигурку спасенного.

- Ладно, хватит, - наконец, она отпрянула от него и вытерла рукавом комбеза заплаканное лицо. - Хватит, все! Сегодня никто здесь плакать не будет! Слышишь меня? - от неожиданности Рико прекратил всхлипывать и посмотрел на нее. - Никто... Сейчас ты и Роб пойдете к нему в каюту и посмотрите там стерео, а я … я пока сварганю что-нибудь вкусненького. Хорошо? - она попеременно посмотрела то на одного ребенка, то на другого «ребенка» и, дождавшись, одновременного кивка продолжила. - Ну вот и ладненько, идите, - оба, и большой и маленький, исчезли за воротами трюма.

Когда она обняла маленького заплаканного мальчика, Эля даже не представляла себе, какие события произойдут дальше. В этот самый момент, когда к десятку собственных проблем на не навалилась еще одна, ее заботило совершенно более прозаические дела — что такое вкусненькое можно приготовить из древних и абсолютно безвкусных армейских пайков, чтобы это могло понравиться ребенку и отвлекло его от страшной трагедии. Думая об этом, Эля быстро взлетела, придерживаясь перил, в тесный камбуз и полностью погрузилась в приготовление пищи.

В этот момент и Робин и Рико сидели на полу небольшой каюты, где в беспорядке летали разные штуковины и части непонятных агрегатов, видимо служившие игрушками.

- Ты Робин? - Рико, уже переставший напоминать нахохлившуюся зверушку, повернулся к парню. - Что это у тебя такое? - он ткнул пальцем на крупную нашивку на груди парня, где яркими буквами было написано имя парня и его идентификационный номер, а более мелкими - просьба сообщить о нем Эле Сайрус, его опекуну.

- Я Роб! - с гордостью ответил парень, сократив свое имя. - Это мое..., - он запнулся и наклонив голову, с интересом стал рассматривать свою нашивку. - Мое... Эл говорит, чтобы не теряться. Вот! - наконец, вспомнил он, что ему каждый раз перед выходом из корабля талдычила сестра. - Красиво? Да?

Для своих лет Рико был довольно развит (спасибо родителям, которые пока позволяли средства много вкладывали в его образование), хотя и нелюдим. Поэтому странная речь великовозрастного парня, который вместе с ним сел играть в игрушки, не напугали его, а наоборот, заинтересовали...

- Ты глупый? - Рико и читал и смотрел про подобных людей, которые в эпоху массовых полетов на дешевых штампованных кораблях, оборудованных самой простейшей защитой от космического излучения стали нередким явлением. - Так ведь? - он не стремился посмеяться над ним, обидеть, ему просто было интересно. - Ты умеешь читать? А писать?

Парень вертел в руках какой-то металлический кусок с гладкими выступами, очень похожий на давно потерянную деталь от кухонного комбайна. Услышав вопрос, Роб отложил агрегат в сторону и посмотрел на мальчика.

- Не-е, я хороший, - протянул он, широко улыбаясь. - Эл говорит, что я хороший брат и много ей помогаю. Вот смотри, чиню..., - вновь схватив руками деталь, он начал ее теребить. - Эл сказала, что я не очень умный, но зато хороший брат! - проговорив это, парень снова уткнулся в свою игрушку, не замечая, что его напарник по играм зашел за его спину.

Стоя за широкой спиной Роба, мальчик на опять мгновение забылся. Как и тогда, возле спасательной капсулы, когда он вспоминал, как мама пыталась закрыть его от опасности своим телом, Рико вновь и вновь возвращался к их бегству по длинному темному коридору. Он ясно почувствовал, как мама за руку тянет его вперед, как его ноги заплетаются и ему не хватает воздуха. Рико падает и опять встает, потом снова падает... Он слышит материнский крик и сразу же какие-то глухие удары, грудь снова словно разрывается от недостатка воздуха и забивающей ноздри мелкой взвеси. У него начинает стучать в висках. Кажется, что голова сейчас взорвется и разлетится на сотни маленьких кусочков...

- Хватит! Прекрати! Прекрати! - вдруг, кто-то громко закричал и сильно толкнул его в живот. - Прекрати! Мне больно!

Очнувшийся от накатившегося на него забытья, мальчик с удивлением смотрел на стонущего от боли высокого парня, забившегося в самый угол каюты. Тот сжимал свою голову руками и качался из стороны в сторону, время от времени тихо подвывая. Рико перевел взгляд на свои руки, с испугом рассматривая багрово красные, горящие от внутреннего жара ладони. К его удивлению, страшный вид ладоней не сопровождался никакой болью. Он чувствовал лишь сильный жар, который пульсирующими точками отзывался на самых кончиках его пальцев.

- Смотрите, что я вам принес... Ой! - пластиковые контейнеры с едой вылетели из рук опешившей от увиденного девушки и поплыли куда-то в сторону. - Что тут случилось? Робин, Рико?! - поскуливавший Робин никак ей не ответил, а недавно спасенный мальчик с недоумением продолжал рассматривать свои ладони. - Кто-нибудь наконец мне скажет, что здесь случилось? Робин?! Рико?! А?!

Первым очнулся мальчик. Он опустил руки вниз и взглянул на нее.

- Не знаю, - проговорил он. - Мы сидели вместе и разговаривали. Я спросил его, почему он так разговаривает... А потом, потом я встал... И помню как он закричал и сильно меня толкнул!

Не дослушав его, девушка подбежала к сидевшему брату и начала его тормошить. Тот, уже перестав стонать, вяло от нее отбивался.

- Ну, что ты Эля. Хватит, уж, - парень пытался вырваться из объятий девушки, но та все крепче сжимала руки. - Слышишь меня, Эля?! Хватит! Черт, сколько же можно говорить тебе!

От сильного, на грани шока удивления, девушка расцепила объятия и уселась на пол.

- Что такое случилось с тобой сестренка? - чуть раздраженный брат сильными руками приподнял ее с пола и поставил рядом. - И … Святой Космос, что тут такое случилось?

Боясь поверить в то, о чем она так долго молила, Эля широко раскрытым глазами смотрела на брата. Тот выпрямился во весь свой немалый рост и, уперев руками в бока, рассматривал свою каюту, заваленную всяким мусором. «Как же это так? - шептала она про себя, разглядывая черты родного и такого знакомого лица. - Он ведет себя так, словно ничего не помнит... Он что вообще ничего не помнит с момента той аварии?! - парень с недоумением перевел взгляд на свой замызганный комбез и большую вышивку на груди. - Не помнит! - толстые пальцы медленно разглаживали выступающие буквы, образовывавшие его имя. - Это же... чудо, настоящее чудо!». На ее глаза навернулись слезу.

- Эль, что-то я ничего толком не могу вспомнить. Все как в тумане, - пробормотал он, виноватым тоном. - Подрался что-ли вчера с кем-то, а? Кстати, отец где? - ее слезы текли не переставая. - Ты что это развела тут мокроту? Слышишь меня?

Размазывая слезы по лицу, девушка кажется что-то пыталась ему ответить, но ей никак это не удавалось сделать. Слезы буквально душили ее... Вдруг кто-то коснулся ее ладони. Горячие, даже чересчур горячие, пальцы обхватили ее запястье, заключив в настоящее огненное кольцо. По рукам словно по трубам прошла теплая волна, потом «ласковое» тепло достигло груди и сразу же двинулось к ногам. Через мгновение все ее тело, почти до самой макушки, будто нежилось в теплом коконе. Покинули беспокоящие ее мысли... Она впервые за много-много дней почувствовал себя совершенно счастливой. Ей было очень спокойно и хотелось наслаждаться этим состоянием долго-долго...