– Да, сэр, – отозвалось несколько Слизеринцев, впрочем, без особого энтузиазма.
– Ну, тогда кто мне расскажет, на какие группы разделяются яды по природе воздействия на живой многоклеточный организм?
Остаток урока профессор высмеивал умственную неполноценность собственных учеников, Гриффиндор стремительно терял баллы, а Малфой подозрительно смотрел на Эрри, гадая, почему тот ничего не сказал им за завтраком. Наверняка негодный демон знал, кто будет заменять его обожаемого супруга. И кто будет исполнять обязанности декана, пока Снейп будет в отъезде.
Юные маги не догадывались, какой сюрприз их ждет буквально через несколько часов. Потому что за обедом директор объявил, что профессор Люпин подал в отставку по состоянию здоровья. После чего, счастливо улыбаясь, представил нового преподавателя, который будет читать ЗОТИ до конца года. Услышав имя вновь прибывшего профессора, Эр побледнел, а Рон сполз на пол, страстно мечтая провалиться обратно в Инферно. Потому что Альбус Дамблдор указал на высокую фигуру в плаще с надвинутым на самые глаза капюшоном и торжественно объявил:
– Прошу любить и жаловать, Мастер Зелий, боевой Магии и наук Разума профессор Абигор Марбас ибн Анвар.
Незнакомец резким движением сбросил с головы капюшон и обвел притихших учеников ледяным взглядом зеленых глаз, не предвещавших им ничего хорошего.
Глава 95. Защита от Темных Искусств для смертных.
Поймав взгляд Его Шестой Светлости, новоявленный профессор чуть склонил голову в знак уважения. Эр же, вспомнив, что после обеда у них как раз Защита вместе с грифами, не нашел ничего лучше, чем громко несколько раз стукнуться лбом о слизеринский стол. В холодных кристаллах Его Первой Светлости промелькнуло странное для них выражение. Если бы Хар не знал отца лучше, он бы решил, что тому весело. ВЕСЕЛО! Этой ледяной глыбе?! Абсурд!
– Эрри, ты его знаешь? – прошептал Драко.
– К сожалению, – проворчал тот, – Рон, вылезай, а то он явно забавляется нашей реакцией.
– Б***ь, Хаэрри, как это прошло мимо тебя? – прошипел Аэтти из-под стола. – Советник ты, или где?!
– Это я и собираюсь выяснить. Приди в себя, будь так добр.
Ифрит уселся на свое место и с вызовом взглянул на Абигора. Но тот, уже успев насладиться реакцией и своего непосредственного начальства, и непутевого потенциального супруга, молча занял место около Северуса и приступил к трапезе, как будто и нет ничего необычного в том, что Первый Герцог Инферно обедает в окружении простых смертных, прикидывая, как бы получше обучить их защите от тех сил, которые он с успехом представляет вот уже более семи тысяч лет.
– Эрри, – напомнил о себе Драко. – Кто это? Вы явно знакомы… Абигор… Ты же Хар-Эрри АБИГОР?!
– Поражен твоей догадливостью, – съязвил демон. – Может, еще вспомнишь мою добрачную фамилию?
– Ибн Анвар?
– Именно.
– Ты хочешь сказать… – глаза у блондина грозили размерами догнать галеон.
– Ага. Это и есть мой папА.
– Ч-человеческий? – особо не надеясь на положительный ответ, спросил Малфой, стараясь успокоить трясущиеся руки.
– Нее. Самый, что ни на есть демонический. Сволочь и тиран. Я знаком с его методами обучения на собственной шкуре. Нам предстоит веселый год. Если же он еще и профессора Снейпа будет заменять… попали мы, ребята.
– Эрри, а Эрри? – Панси и Милисент явно впечатлил новый учитель, а разговора с Драко они не слышали. – А этот красавчик и вправду будет заменять профессора Снейпа?
– Не знаю, Панси. Супруг не посвящает меня в свои планы. То, что он сегодня уезжает на конференцию, для меня такая же новость, как и для всех остальных. Я думал, профессор поедет в Дрезден не раньше середины октября.
– А то, что у нас новый преподаватель ЗОТИ?
– Тоже впервые слышу.
– А то, что у вас…
– Да, мы знакомы. Поверь, Панси, когда Снейп вернется и снова станет вести Зелья, мы бросимся целовать ему руки. Профессор Анвар – монстр, рядом с которым наш зельевар милый, добрый и заботливый дядюшка.
Милли и Панс скептически на него взглянули, но спорить не стали. Гораздо интереснее было разглядывать незнакомца и тайком (как им казалось) восхищаться его движениями, манерами и сногсшибательной внешностью. Его Первая Светлость буквально околдовал всех представительниц прекрасного и две трети представителей сильного пола, присутствовавших в зале.
Прекрасный слух помог стремительно краснеющему от ярости Аэтти разобрать тончайшие нюансы восторга, которым исходили добрых восемьдесят процентов присутствовавших в зале магов и ведьм. Да уж, Его Первая Светлость умел производить впечатление. Страшно подумать, что было бы, если бы Абигор решил оставить естественный цвет своих волос и бровей, а не замаскировать роскошную шелковую волну, спадавшую до середины бедра, придав ей тот же оттенок, что и у Эрри – черный, с неярким фиолетовым отливом.
А так Герцог смотрелся… почти обычно, хоть и очень эффектно – высокий, широкоплечий, смуглый, с резковатыми чертами волевого лица, на котором драгоценными камнями сверкали яркие изумрудные глаза. Одет «профессор Анвар» был тоже не совсем обычно. Эр привык видеть отца или в простом костюме из драконьей кожи, или в строгом сюртуке и классических брюках. Абигор никогда не носил мантию. А сейчас он был буквально упакован в тяжелый кожаный плащ, который так фонил в магическом спектре, что оставалось загадкой, почему Дамблдор никак на это не реагирует.
Прищурив глаза, Хаэрри внимательно изучал ауру отца, которую знал очень хорошо. То, что он видел, было лишь слабым отголоском яркого, полыхающего облака, обычно окутывающего Первого Герцога Инферно. Наверное, так же в глазах Абигора выглядел и он сам – маскировка давала о себе знать. «Что же, хоть на маскировку у папА хватило сообразительности. Сунуться в Верхний мир в обход меня! Совсем с катушек слетел с Аэтти своим. А еще мне мозг вымораживал, разглагольствуя о том, что Аэтэрос не пара его сыну. Драклов лицемер. Ничего, мы еще побеседуем, родитель. В прошлую нашу встречу ты был невменяем, опять надышавшись пыльцой. Я даже подумал, что ты уйдешь «в запой», как самый обычный маггл, на почве безответной любви. К счастью, ты не разочаровал меня, решив бороться. Даже погордился бы твоей выдержкой и оперативностью, если бы ты не провернул все это у меня за спиной. Ладно. Посмотрим, как ты адаптируешь свои драконовские методы преподавания под хрупких смертных. Их Кнутом сечь нельзя. Даже плетью Нергала* нежелательно».
На этой многообещающей ноте Эр закончил исследования, утолил голод и поднялся, давая понять своей небольшой свите, что пора на занятия. Сдвоенный урок Защиты с грифами обещал быть… необычным. И познавательным. Его Первая Светлость был просто кладезем знаний. Но вот захочет ли он делиться ими со смертными?
– Идемте, господа, – вздохнув, произнес Эрри. – Поверьте, вы не хотите знать, что Его Св… профессор Анвар сделает с опоздавшими.
Драко и Блейз молча поднялись. Они решили не испытывать терпение нового преподавателя – мало ли как у него проходят отработки?!
– Эрри, а Эрри? – Панси, видимо, настолько восхитил красавец-демон, что она забыла о своей слизеринской сдержанности. – Скажи, а профессор женат?
Эр, глядя на наливающегося яростью ифрита, понимал, что каков бы ни был ответ…
– Я вдовец, – раздался у них за спиной холодный, низкий голос. – Прошу в класс, дамы и господа.
Эрри напрягся. Отец никогда не говорил о личном с посторонними. Он и с ним-то, с собственным сыном, ничего такого не обсуждал. Видимо, это было сказано для Аэтти, а не для Паркинсон, чтобы тот понял, что Абигор считал его супругом, но сейчас свободу ифрита никто не собирается ограничивать, равно как и принуждать его к чему бы то ни было.
Бывший класс Защиты изменился до неузнаваемости. Он и раньше был темным и производил гнетущее впечатление. Теперь же Хаэрри как будто вернулся в детство, в то самое время, когда Абигор всерьез взялся за воспитание отпрыска. Помещение представляло собой причудливую смесь оружейной, дуэльного зала, лаборатории и пыточной. Парты отсутствовали, как и окна. Неловко потоптавшись, ученики последовали примеру Эра и Аэтти, которые, наученные горьким опытом общения с Его Первой Светлостью в качестве наставника, уселись прямо на каменный пол. Драко и Блейз догадались наложить на место «приземления» согревающее заклинание, большинство гриффиндорцев же уселось прямо на холодный каменный пол. В помещении горело несколько факелов, разгоняя мрак до состояния полумрака, пахло ладаном и травами. И было очень тихо – даже дети Годрика не решались шуметь, подавленные магией столь странного места.
