В разгар подготовки к судьбоносному свиданию пришло письмо от Лопухиной.
"Здравствуйте, Ольга. Надеюсь у вас все хорошо.
Пишу по просьбе Василенко, не владеющим компьютером.
Андрей Петрович продает квартиру, однако потенциальный покупатель бредит идеей о двухъярусных хоромах и за деньгами не постоит. Помня о ваших планах, полковник предлагает обсудить ситуацию при личной встрече, и ждет вас в нынешний четверг часам к девяти. Я тоже буду. С лучшими пожеланиями, Вера Ивановна Лопухина".
*
Ольга стояла над трупом Василенко и почему-то не испытывала страх. Нервы щекотала странная смесь любопытства и удовлетворения. Полковник умер, как она и предчувствовала, и сейчас станет ясно естественной или насильственной смертью.
Осторожно, стараясь не коснуться кожи, Ольга отогнула рукав свитера, присмотрелась к запястью. След укола был там, где и ожидалось. Значит, предчувствие и тут не обмануло!
"Ну, блин, и денек..." - пронзила злая мысль.
С утра на планерке она выдала "всем сестрам по серьгам": бухгалтерия не торопится выписывать счета для отдела сбыта, ресепшен не ведет учет входным звонкам, поставки комплектующих задерживаются...
С главным оппонентом - начальником производственного отдела - отношения выясняли отдельно и по традиции на повышенных тонах.
В самую неподходящую минуту в кабинет заглянул незнакомый мужчина. Антошин кивнул на стул, мол, садись, подчиненным велел продолжать. Однако ругаться в присутствии постороннего было неудобно, и перепалка закончилась сама собой.
Только тогда шеф удосужился расставить точки над "╕".
"Кстати, позвольте, представить, мой племянник, Дмитрий Кириченко. А это мои ТОП-ы: начальник отдела сбыта Ольга Ковальчук и начальник производства..."
Что тут скажешь?! Не предупредить о визите потенциального жениха! Не дать подготовиться! Да Антошина за идею показать "товар" лицом в непринужденной обстановке следовало убить на месте.
Скоропостижно включенное обаяние не смогло исправить положение. Митя сидел насупленный, хмурился. А кто бы веселился?! Она мочила производственника от души, с размахом, с учетом былых и неизбежных будущих грехов. Панегирик слышен был, естественно, далеко за пределами кабинета. Да и вид был соответствующий! Фурия, да и только!
Не отреагировал потенциальный жених и на супер-парадную улыбку, предназначенную только для ВИП-клиентов. Другие спецэффекты применить не удалось. Со словами: "Извините, у нас дела" коллега вытащил ее в коридор и там жалобно, но громко произнес: "Олечка, голубушка, солнышко, я тебя прошу, умоляю, потолкуй с клиентами, пусть снимут рекламации. А мои охламоны все мигом исправят". "Сами напортачили, сами разбирайтесь", - ответила она почти шепотом. Но слух у шефа был острый. "Хватит собачиться! - рявкнул Антошин из-за двери. - Ковальчук, помоги, будь человеком!"
При других обстоятельствах следовало бы поинтересоваться: что значит - будь человеком? Она что же - не человек?! А кто? Лошадь, которую запрягли и погоняют или автомат для зарабатывания денег?! Но ситуация не располагала к конкретике. Митя и так увидел и услышал больше, чем полагалось. Довольно! Решительным шагом она направилась во вражеский стан: составлять план переделок и готовить смету. Потом...ох, чего только не было потом. День выдался из ряда вон. Вырваться из офиса удалось только к восьми вечера. Само собой, встречаться с Василенко и Лопухиной не было малейшего желания. Хотелось: домой, на диван, к телевизору и чтобы ни одной души, только сериальная жвачка из пустых слов и надуманных страстей! Пришлось, однако, тащиться на другой конец города. Пообещала, что поделаешь.
К счастью с транспортом все сложилось удачно. К дому она подошла около половины девятого. И тут стремный денек преподнес еще один неприятный сюрприз. Предчувствие "накатило" впервые вне родных стен. В глазах заплясали огненно-рыжие пятна, в мозгу родилось понимание: Андрея Петровича убьют, скоро убьют. Потом, следуя недоброй традиции, навалился страх, преодолев который можно было узнать о преступлении больше, но преодолевать который не было малейшего желания.
Обычно на этом все заканчивалось. Нынче же произошел какой-то сбой, и информация на единый миг прорвалась в мозг, дополнив прежний меседж "пикантной" подробностью: полковник умрет от укола в руку, след надо искать на запястье. Кто и когда отправит бедолагу к праотцам, понять уже не удалось. "Впечатлений" хватило и так. Ноги были будто деревянные, голова кружилась...
Дальше - как в плохом кино...
Она разменяла пару пролетов...
Проходя квартиры Василенко, заметила, что дверь приоткрыта...
Застыла...Задумалась...До назначенного времени еще минут двадцать. Можно подняться к себе, немного передохнуть. Полковник, не обязан сидеть взаперти, он может проветривать помещение, выскочить к соседям или к нему кто-то заглянул на минутку...
Нет, доводы не стоили ломаного гроша. Что-то случилось. Из квартиры не доносилось ни звука. В подъезде вообще висела какая-то странная оглушительная тишина. Или это просто барахлил слух?
И все же ломиться без спроса в чужую квартиру было неудобно. Мысль: "Пойду...это не мое дело..." - помогла преодолеть еще один пролет. Однако на последних ступенях пришлось остановиться. Сердце билось так, будто хотело вырваться из груди.
И тут внизу скрипнула дверь...
Резкий звук заставил обернуться...
Кто-то покинул квартиру полковника - взгляд ухватил темную шапку и плечо, обтянутое синей курткой - и, спустившись вниз, выскочил на улицу.
"Вот бы тоже убежать", - мелькнула мысль. Но ноги сами понесли к квартире Василенко и заставили перешагнуть порог.
В помещении царила тишина. Прочему-то подумалось: "Мертвая" и точно. В гостиной на полу лежало тело полковника. На запястье был след от укола...
- Ау...Есть кто дома? Андрей...почему у тебя дверь нараспашку? - Голос Лопухиной заставил Ольгу вздрогнуть. - Олечка, вы уже здесь? Отлично. А где наш хозя...
Бравурную скороговорку оборвал стон.
Вера Ивановна привалилась к стене, застыла, на лице расплылся ужас, глаза наполнились слезами.
- Андрей...- просипела она. - Что случилось? Он жив?
- Нет, - ответила Ольга.
- Вы проверили?
- Нет.
Вера Ивановна, с очевидным усилием взяв себя в руки, проделала нужную процедуру и констатировала:
- Пульса нет. Судя по температуре, смерть наступила совсем недавно. Он умер при вас?
- Нет.
- Что вы заладили одно и то же. Нет и нет. Успокойтесь.
- Я в порядке, - ответ прозвучал не очень уверенно.
- Сколько будет дважды два?
- Что?
- Блин...
Лопухина села на диван, уткнулась к ладони, пробормотала:
- Ох, Андрей, Андрей...
Ольге стало стыдно. Нашла время тупить! Нет, чтобы собраться, другим помочь. Тем, кому плохо по-настоящему.
- Вера Ивановна, я сейчас все сделаю, - Ольга потянулась за телефоном. - Сначала в неотложку, потом участковому и в милицию...
- Не надо, - порыв энтузиазма остановил тихий, но категоричный приказ. - Погодите разводить суету. Не торопитесь. Я сейчас приду в себя...минутку...
Минуткой, конечно, не обошлось. Но, в общем, самообладание вернулось к Лопухиной достаточно быстро.
- Пойдемте, на кухню, - велела она. - Не могу на него смотреть...
- Да, конечно, - охотно согласилась Ольга.
- Чаю хотите?
- Нет, мне сейчас кусок в рот не полезет.
- А я выпью. Умираю от жажды. - После "умираю" Вера Ивановна зашлась новой порцией слез. - Ох, Андрей, Андрей...Я как чувствовала, весь день на нервах. С его ли сердцем так чудить...
Оказывается, идея долголетия полностью подчинила себе полковника. Узнав о кончине двух бывших однополчан, он развел бурную активность: убедил Веру Ивановну подать заявление в ЗАГС, продал квартиру, оплатил курс в программе "Активная старость", взялся за занятия. С немереным пылом начал тренироваться.
