Но тут меня резко дернули за руку, отчего я почти подскочил, врезавшись в покачнувшегося Костю. Я был чуточку выше него, поэтому парень так или иначе теперь смотрел на меня снизу вверх. Зал освещался лишь тусклым светом подземелья на экране, который даже толком не освещал Костиного лица – я видел лишь его очертания. Но я ясно видел, что парень облизнулся…

Не знаю, как описать то, что я почувствовал в тот момент. Будто по всему телу прошел мощной волной жар, сметающий на своем пути все мысли и предрассудки. В голову так не вовремя полезли сцены нашего поцелуя в прихожей… Его мягких губ. Не знаю, из каких побуждений я это сделал – сейчас я могу просто сказать на это: «Я хотел…», а может, это и было подстроено непосредственно самим Костей – но факт в том, что я просто наклонился и… поцеловал его.

В этот раз не было той напористости. Костя не брал инициативу на себя, просто нежно отвечал на поцелуй. Сначала нежное прикосновение мягких губ, нерешительное касание кончиком языка… Тело будто горит. А главное, что это настолько непривычно, так не похоже на тот первый поцелуй напоказ… Это так… нежно и осторожно, что от этого становилось просто невыносимо и крышу сносило просто невероятно.

Внезапно Костя отстранился, смотря на меня. Я неуверенно опустил глаза в пол, даже не зная, что сказать. Но вместо вопроса, которого я так боялся, я получил резкий толчок в грудь. От неожиданности я завалился на недвижущийся подлокотник.

- Кость, ты что делаешь?! – возмутился я, но его ладонь мигом прикрыла мне рот, ясно давая понять, что мне надо бы заткнуться; это я и сделал…

Тем временем Костя быстро опустился на колени, все еще держа ладонь на моем лице. Мысль о том, что он собирается сделать, прочным клином впилась в голову, принося бурю разных эмоций. От непонимания и страха до счастья и благодарности.

Прикосновение к чуть возбужденному члену сквозь ткань джинсов стало яркой вспышкой, отчего я почти рефлекторно заерзал на подлокотнике. Вторая Костина рука тем временем уже расстегивала мой ремень, затем молнию, а затем и стянула джинсы с трусами. А вот теперь я чувствовал смущение… Мне делает минет другой парень. Причем ключевое слово тут явно не «другой».

Вот, касание влажного, горячего языка к нежной коже, которое отдается жаром внизу живота, заставляет резко вздрогнуть. Не хочу смотреть на парня… Поэтому запрокидываю голову, одновременно скидывая с лица Костину ладонь. Рот открывается в тихом стоне, когда парень начинает водить языком по нежной головке уже вставшего члена. Спина напряжена от того, как сильно я изогнулся на подлокотнике, член будто пульсирует каждой венкой, а места, которых Костя касается, просто горят.

В зале царят шум и гам, которые издают колонки, экран мелькает расплывчатыми без очков образами, а в голове вертятся две мысли: «Пусть это никогда не кончается» и «Почему сеанс такой короткий?».

Но вот это ноющее чувство в районе паха становится практически невыносимым, я сам начинаю легонько толкаться ему в рот и буквально через пару толчков с приглушенным стоном кончаю в рот парню.

На пару минут замираю, пытаясь отдышаться и все-таки осмыслить, что я только что натворил. А Костя неспеша обратно застегивает на мне штаны и закрепляет ремень. Наконец нерешительно поднимаю голову на Костю. Он… улыбается.

- Кость, я…

- Спасибо за просмотр и до новых встреч! – в эту же секунду заголосил противный женский голос с записи.

Синеволосый ухмыльнулся, подавая мне руку, которую я, собственно, проигнорировал.

- Ну, как хочешь, – тихо сказал он. Но из-за смолкнувших динамиков я прекрасно его услышал.

Вместе направившись к выходу, мы вышли на улицу, сразу поежившись от осеннего холода. Неприятное молчание, что воцарилось между нами сейчас, напрягало.

Неожиданно мой телефон завибрировал в верхнем кармане куртки, и я поспешил ответить на раздражающий звонок.

- Алло? – поднеся трубку к уху, сопровождаемый удивленным взглядом зеленых глаз, ответил я.

- Алло, Ванька! – заголосила в трубку сестра.

- Да, Маш, я тоже очень рад тебя слышать, – вздохнул я, внутренне готовясь ко всему.

- Ты не мог бы к баб Тамаре на дом съездить, а? – послышалось в трубке неуверенное бормотание.

Моя покойная бабушка Тамара оставила нам с Машей дом на двоих около четырех лет назад. Все бы хорошо – дача, так дача, но слишком уж уединенной она была. Маленький домик в лесу, где на ближайшие семь километров нет ни единой живой души. Ужасает, правда? Но проблема не в этом. Я же прекрасно знаю, что надо будет там убраться, расчистить листья, вымыть все, что только можно. А потом Маша возьмет своего очередного хахаля и приедет на готовенькое. Мы это уже проходили.

- Хорошо. Напишешь мне в школу записку о болезни, тогда я выйду через час, – задумчиво ответил я, прикидывая время отъезда.

- Хорошо. Пока, Вань, целую, – оттараторила Маша, явно куда-то спеша, и отключилась.

- Кость, ты убираться умеешь? – горько усмехнулся я, глядя на синеволосого, который тоже читал что-то на своем маленьком «Нокиа».

- Это не нужно. Смотри! – отмахнулся он, протягивая мне телефон.

На экране была надпись: «Сообщение от Маши Кузаминой». И когда они успели обменяться телефонами?! А вот от текста сообщения я немного оторопел.

«Костя, вы с Ваней едете на нашу дачу. Он свято верит, что будет убираться – отговори его. Это мой маленький подарочек. Вокруг дома – лес и ни единой живой души. Вам никто не помешает. Так что занимайтесь там… ну, ты понял, хоть всю неделю! Только уговори его поехать и сообщение ни за что не показывай! С самыми благородными побуждениями, Маша».

Я буквально остолбенел от прочитанного. Ну, Маша… Ну, неблагодарная!

- Ванечка, ну что, мы едем на дачку? – наигранно слащаво промурлыкал Костя.

Блииа…