А Ёж за сердце схватился. Медведя жалко. Косолапого.
Веселится Хома. Подслеповатого Енота у ручья встретил:
– На Волка не наткнись, дядя. Гляди в оба!
Перепугал до смерти. Весельчак такой!
Надоел его новый, улыбчивый нрав друзьям.
Уж и не знали, как его огорчить. Лишь бы он с навязчивой улыбочкой расстался.
Горчицу едкую, лук толчёный в еду ему подмешивали. Ест. Слёзы катятся, а он посмеивается.
– Сам плачешь, а тебе смешно, – хмуро заметил Суслик.
– Это смех сквозь слёзы, – улыбается Хома.
– Сквозь дурь, а не сквозь слёзы, – не выдержал старина Ёж. – Рад-радёхонек!
– Счастье или горе – всегда радуйся! – не унывал Хома.
– Смотри, доиграешься! – предупредил его старина Ёж.
Но судьба пока берегла Хому.
Погналась как-то за ним Лиса. И загнала в угол. В безвыходный тупик из валунов у ручья. Куда деваться? Ни туда ни сюда!
Она улыбается. И он улыбается.
Лиса-то зловеще ухмылялась. Искренне. Хомяк ей попался. Сдобный! А Хома улыбался радостно. Притворно. Может, задобрит – и пронесёт!
Но Лиса не поняла и опешила. Чего это он?.. Странно. Кому он так рад? Не ей же? И невольно обернулась.
Тут-то Хома и дал дёру. Прямо под ней проскочил, меж четырёх её лап. С усмешкой. Только его и видели!
Так он ещё сильней укрепился в своём неотразимом обаянии.
– Видишь, как мне повезло? – похвастался он Суслику. – Мои чары и на Лису действуют.
«Всё, – подумали друзья, – улыбочка к нему навсегда приклеится».
Но вскоре она у него враз пропала. Ловчилу Крота помните? Ну того, который у Зайца морковку упёр? Самую крупную. И вот, этот плут кладовку обчистил у Хомы. Проныра!
Вернулся Хома с прогулки домой. Улыбка мигом исчезла, потому что исчезли все запасы. И горох, и орехи, и корешки. И малиновый компот в банке!..
Уж на что у Хомы щёки пухлые, и те опали. Ничего в кладовке нет. Только дыра в земле осталась. Лишняя. Поулыбайся теперь. Хоть плачь!
Старина Ёж ему посочувствовал:
– Смех без причины – признак дурачины. Так и улыбка без компота – признак обормота.
А затем смутился.
– Извини, – пробурчал. – Бывает.
– Чего там! Радуйся, – задорно посоветовал Суслик Хоме. – Улыбка красит! – напомнил он.
– Красит! – взвился Хома. – Но не мою нору! Сам радуйся на моё горе…
– Так-то, – попенял Ёж. – Улыбаются в радости. И печалятся в беде. А всё остальное – притворство.
– А как я недавно от Лисы удрал? – живо возразил Хома. – Куда бы я делся, если бы скис?
– С врагами притворяйся сколько влезет, чтобы не разгадали, – ответил Ёж. – А с друзьями не хитри. А не то улыбка навечно кривой станет.
– Я, наверное, никогда больше не улыбнусь, – поник Хома.
Однако улыбка у Хомы быстро вернулась. Когда они Крота разыскали и запасы вернули. Правда, не все. Крот мал, а ест отменно.
Так что радость была недолгой. При подсчёте утрат – поубавилась.
Но после этого случая перестал он хитрить. С друзьями. И снова улыбался – без всяких затей. Просто. От души. Как солнышко.
И тебе хорошо, и всем тепло.
Как Хома медведя успокоил
Медведь себя самым главным считал. В их краю. И по праву считал. Самый большой и сильный. Конечно, и самый умный. Во всяком случае, не глупее других. Больно умных.
Но всё-таки мнительный был, как всякий русский медведь. Мнил о себе много. Высоко брал, потому что высокий. Но втайне подозревал, что его все принижают. Все, мол, о нём плохо думают, зла желают и даже насмехаются над его походкой. Косолапой.
Решил он с Хомой посоветоваться, чтобы это проверить. Прояснить.
Почему Медведь Хому выбрал? Мал Хома, да удал. До сих пор живой. Хотя врагов у него – выше крыши.
– Что ты обо мне думаешь? – хмуро спросил он однажды Хому. Для начала.
– Ты самый могучий среди нас, – мигом ответил Хома, он быстро отвечал на лёгкие вопросы. – И поэтому я желаю тебе могучего здоровья! И долгих лет жизни! Сытой и довольной!
– Ага, – просиял Медведь. – И мёду побольше!
А затем опять нахмурился.
– Ну ладно. Ты обо мне хорошо думаешь, а вот другие – как?
– Точно так же, – не моргнул глазом Хома.
– Врёшь, – не поверил Медведь.
Грубоват он, понятно. Но не глуп. Мнителен.
– А ты проверь, – посоветовал Хома. – Пойди и спроси любого.
– Любого встречного?
– И поперечного. Кого угодно. Кто от тебя сразу не убежит, конечно.
– Но не все же такие честные, как ты, – помялся Медведь. – Глядишь, и обманут.
– Могут, – согласился Хома. – А ты похитрее сделай. Допытайся правды. Спроси, думают ли они о тебе так же, как я.
– А откуда они знают, что ты думаешь? – озадачился Медведь.
– Да ты им сам подскажи. Повтори мои слова. А потом и узнаешь их мнение. С ходу проверишь.
– Классно! – восхитился Медведь. – Небольшая у тебя голова, а всё-таки головастая.
И к Лисе направился. И сделал всё то, чему научили.
Точно такой же ответ получил. От Лисы. Слово в слово!
Лиса, правда, ещё и умильно прибавила:
– И приятных летних сновидений в зимнюю спячку желаю!
Потом Медведь к Волку притопал.
Волк тоже не растерялся. Выслушал очень внимательно. И чётко повторил всё, что Хома о Медведе думает. Тютелька в тютельку.
А пришлый Кабан, тугодум, три раза просил пересказать мнение Хомы. Боялся, собьётся. Но ничего – ответил будто по писаному.
Ну а Суслик, Ёж и особенно Заяц тут же отбарабанили всё нужное. Без запинки.
Доктор Дятел, подумав, и своё ввернул о Медведе. Умное.
– В меру упитан и добр без меры!
Другие тоже постарались. Без ошибок ответили.
А один испуганный Муравей, вдобавок к чужим словам, чистосердечно заметил:
– Дорогу нам не уступаешь, но зато на нас не наступаешь. Разве что изредка.
Только Коршун, птица высокого полёта, не стал бубнить подсказанное.
– Ты лучше всех, – коротко ответил он. – Мне сверху видно всё, ты так и знай!
Наверное, слышал где-то известную песню о лётчиках.
Вернулся Медведь к Хоме. Доволен.
– Все, как ты, говорят. А если и прибавляют, то будто мёдом по сердцу!
– По языку, – с улыбкой поправил Хома. – По языку – вкуснее.
– Угу, – облизнулся Медведь. – До чего же у нас хорошие все!
– Вот видишь, все кругом лучше, чем мы думаем.
Но снова мнительность взяла в Медведе верх.
– А ты сам-то не в шутку всё это сказал? – мрачно спросил он Хому.
– Я? – возмутился Хома. – Но ведь и они говорят!
– Они, может, за тобой повторяют, – прищурился Медведь.
– Да сам рассуди: неужели я, махонький и слабый, для них указ? Кто я для них?
– И то верно, – вновь повеселел Медведь. – Кто ты для них? Козявка.
И наконец успокоился. Опять стал благодушным. И спокойным.
Ласково теперь на всех смотрит. Доверчиво. Знает, что о нём думают.
Как Хома врагов поражал
Хома лук себе сделал. Как у индейцев. Наверно, у сельских ребят подсмотрел. Замечательный лук получился! Дуга из гибкой лозины. А тетива из рыболовной лески. У ручья обрывок нашёл. И приладил.
А вместо стрел он ежиные иглы взял. Выдернуть их у себя, на выбор, старина Ёж не дал. И без того выпадают. Подбирай.
Набрал Хома иголок, не поленился. Самых длинных! Сзади у них концы расщепил и пёрышки вставил. Для точного полёта.
Стрелял он метко и больно. Попробуй подступись! Особенно легко он большие мишени поражал. Лису, Волка. А в Коршуна влёт промазывал. И в его приятеля Кобчика – тоже. Зато вздрагивали они жутко, когда мимо них стрелы свистели. Они бы и не так вздрогнули, если бы в них угодило!
