Трой с Шеприком едва удерживались от смеха.

Людоеды переглянулись. Тырл почесал в затылке.

- Давай-ка, братец, убираться отсюда подобру-поздорову, пока целы,- сказал он. - Обойдёмся уж как-нибудь без угощения.

И Людоеды пошли собираться в дорогу. Прежде чем покинуть замок, они побросали в свои мешки всё мало-мальски ценное: старые башмаки, тарелки, ножи, вертел, несколько свечей с подсвечниками, дубину братца Шнорла, дорожные мешки дровосеков, их топоры и шляпы... Жадный Тырл хотел даже прихватить собой матрас и тюфяк, но Пырл ему не позволил, потому что и без того поклажи получалось слишком много. Так Людоеды в последний раз упустили возможность обнаружить желанные сокровища Шнорла.

Наконец сборы были закончены. Рыжий Пырл вскинул на плечо дубину, Тырл взялся за нагруженную тележку, и Людоеды вышли из ворот замка.

Колёса скрипели, тележка прыгала на камнях, и пленникам в клетке приходилось несладко. Крепко вцепившись в брёвна, они с тоской оглядывались назад. Покинутый замок был угрюм и мрачен, но они с удовольствием остались бы в нём ещё на денёк.

Удастся ли убежать этой ночью?

* * *

А Людоеды спешили поскорее убраться из владений Гингемы. Они всерьёз боялись, что злая волшебница напустит на них какое-нибудь страшное колдовство. Дело в том, что много лет назад Людоедам уже довелось столкнуться с одной очень злой волшебницей, и окончилось то столкновение не в их пользу. По приказу волшебницы Летучие Обезьяны сбросили их свирепого папашу в глубокое ущелья, а Ганзарра с сыновьями едва успела унести ноги.

Но всё же, несмотря на свои страхи и опасения, братцы никогда и ни за что не отпустили бы на свободу пленников. Давно прошли те сытные и спокойные времена, когда Людоеды могли без труда наловить себе на обед парочку-другую вкусных человечков. В последние годы негодяям очень редко удавалось баловать себя любимым кушаньем. И они никак не могли понять, в чём тут дело. То ли удача совсем отвернулась от них, то ли люди стали проворнее и осторожнее, то ли виной всему были волшебницы.

Теперь же у пузатых братьев имелась добыча - и какая! Два отборных Жевуна и упитанный Молчун! Людоеды облизывались, пожирали пленников глазами и не жалели ног, торопясь к родному очагу, любимой мамочке и луковому соусу.

НОЧЬ В ТИГРОВОМ ЛЕСУ

Людоеды шли без остановок весь день. Вечером им удалось поймать нескольких зайцев и двух жирных куропаток. Тырл с Пырлом плотно поужинали, а пленникам достались лишь дочиста обглоданные косточки.

Когда Людоеды уснули, Атти, Трой и Шеприк начали по очереди пилить бревно. Но им не удалось завершить работу до утра, потому что они наткнулись на очень крепкий сучок. Пришлось смириться и отложить побег до следующей ночи.

- Ничего страшного, - говорил Атти, успокаивая сам себя. - Нам бы только день перетерпеть. А там - допилим бревно, и до свидания. Останется людоедская мамаша без угощения.

* * *

Вечером следующего дня путники перешли по мосту через овраг и вступили в тот самый лес, где совсем недавно водились Саблезубые тигры. Но после всех волнений и переживаний даже Атти напрочь забыл о страшных хищниках. Да и то сказать - разве может быть на свете что-нибудь ужаснее Людедов.

Тырл с Пырлом устало тащились по дороге до той поры, пока совсем не стемнело. Тогда они остановились и развели у обочины костёр.

На Волшебную страну опустилась ночь, на небе засверкали звёзды. Пленники со страхом наблюдали за Людоедами. Голодный Тырл долго рылся в мешках, отыскивая что-нибудь на ужин, но сумел найти только несколько обглоданных костей и два сухаря. Этого было мало. Некоторое время Людоеды молча обсасывали кости. Затем они недовольно уставились друг на друга. В животах у них громко урчало.

- Есть хочу, - пожаловался Тырл. - Голодный я очень.

- Я тоже голодный, - сказал Пырл. - Потерпи. Утром попробуем убить оленя или куропаток наловим.

- Не могу терпеть! Я умру до утра! Моему животу голодать вредно! Он от этого худеет!

- Что же ты предлагаешь? - поинтересовался Пырл.

Тырл оглянулся на клетку, и пленники обмерли от страха.

- А что тут предлагать! У нас в клетке сидят три упитанных человечка. Съедим одного и всё. И до утра ждать не придётся. Не понимаю, почему мы их сразу не съели. Глупость какая!

Пырл тоже облизнулся.

- Нет, - сказал он, но так неуверенно, что это "нет" прозвучало почти как "да".

- Зачем нет, - возразил Тырл. - Не надо говорить "нет". Надо говорить "да". Которого выберем?

- Надо подумать, - ужасным голосом сказал Пырл.

Трой, Атти и Шеприк забились в дальний угол, словно это могло их как-то спасти.

Однако, как бы ни хотелось рыжему Пырлу закусить сочным человечком, он всё же не забывал о своей злобной мамаше и понимал, что Жевунов трогать нельзя.

- Я подумал, и решил, что Жевунов мы есть не будем, - сказал он. И тут же пожалел об этом.

- Тогда съедим Молчуна, - предложил голодный Тырл. - От него всё равно никакого толку нет.

- И Молчуна не будем есть, - упёрся Пырл. - Если везти их домой, то всех троих!

- Почему?

- Потому что я так решил!

- А я есть хочу! - возмущался Тырл. - Я его сейчас сырым съем!

- А я тебе не позволю! - кричал Пырл.

- Вы слышали? Ба-гар-ра! Он не позволит! Почему я должен тебя слушаться?

- Потому что я старше! - кричал Пырл.

- А я зато толще!

- Мамочка приказала привезти трёх пленников, а не двух!

- Мы потом ещё поймаем!

- А если не поймаем? Что тогда?

Тырл так разозлился, что чуть не лопнул:

- Почему мы никак не можем их съесть? Я голоден! Я человечины хочу! Я скоро от голода с ума сойду! А ты всё время меня останавливаешь! - орал он на весь лес.

- Ладно, ешь, если хочешь, - отмахнулся Пырл. Ему уже и самому до смерти надоело придумывать отговорки. А есть, между тем, хотелось всё сильнее.