-Мой уважаемый родитель был приближенным ко двору австрийского короля, а матушка - дальняя родственница...

Кем была графиня Голштейн-Гортопская, Клавдии Борисовне узнать было не суждено, потому что я сумел вовремя дотянуться до тощей задницы болтливого аристократа и основательно ущипнуть ее, заставив потомка придворных господ оглянуться и замолчать, виновато наморщив высокий породистый лоб.

-Простите, Клавдия Борисовна, - подражая графу, вежливо поклонился я, - но время уже позднее, и нам с братом пора домой. Я думаю, вы сможете продолжить вашу увлекательную беседу в другое, более подходящее время.

-О, разумеется, Данила, извините! - с воодушевлением воскликнула соседка. - Я и не знала, что вы происходите из такой уважаемой семьи, позволяя себе необоснованные выводы на ваш счет. Прошу простить покорно мое неведение и все те мелкие неприятности, которые я доставляла вам в прошлом. Отныне я ваша самая ярая защитница, вы можете в любое время ко мне обращаться!

-Нет, ты неисправим! - заталкивая графа в свою квартиру, прошипел я. - В психушку захотел? Ты че такое бабке соседке про родителей плел, и про танцы-балы, идиот? Ладно, она сама уже из ума выжила, так не хватится, что ты чушь болтаешь? А другая бы скоренько нужные выводы сделала и куда надо звякнула!

-Звякнула? Это куда же? - воззрился на меня Огест. - О, Дэнни, подожди, тебе сейчас надо вторично мазь нанести, Клавдия Борисовна два раза повторила, что время очень важно, и пропускать нельзя!

-Вот нянька тоже мне, - буркнул я, проходя в комнату и заваливаясь на постель. - Давай, мучь меня, изверг! - его осторожные прикосновения были приятны, и я закрыл глаза, чувствуя, как разливается внутри уже знакомое тепло, начинаясь от уголка губ и щеки, там, где ласково двигались его пальцы, легко и невесомо втирая прохладный гель в больное место...

Проснувшись утром, я уже привычно нашел себя в Огиных объятиях, лениво подумав, что мне тепло и уютно лежать вот так, ощущая рядом его теплое стройное тело, руку на животе, а вторую под головой. Нравится слушать его тихое дыхание, осязать тонкий запах, исходящий от чистых волос, нравится прижиматься к нему, чувствуя пальцами его гладкую кожу...

В окно пробивался робкий пасмурный рассвет понедельника, выходные прошли, и столько всего случилось за эти два дня, что мне показалось, я не был в универе целую вечность, разгребая чумовые ситуации, в которые мы умудрились попасть за субботу и воскресенье. Словно целая жизнь пролетела, сделав меня другим человеком, и как совместить то, что было до Оги, и то, что теперь, я плохо себе представлял...

-Проснулся? - котяра мгновенно почувствовал мое пробуждение. - Ты не переживай за меня, иди учись, я привык один, став практически дикарем без жилья и имени.

-Сегодня третий день уже, - напомнил я, - тебе следует подумать о своем будущем. Конечно, я не из красавцев, но твой Бранимир не оставил тебе выбора, так что если хочешь остаться человеком, постарайся побыстрее найти во мне какие-нибудь достоинства и влюбиться, хотя бы на неделю. Может, тебе рыжие не нравятся, так ты скажи, я сегодня же зайду в парикмахерскую и перекрашусь! Шатеном стану или брюнетом, мне это пара пустяков.

-Ты глупый, - мягко поглаживая мои растрепанные лохмы, прошептал Оги, - и очень отзывчивый. Скажи мне все-таки, зачем ты бросился вчера меня защищать?

-Не знаю, правда... Просто испугался за тебя, вдруг ты от стресса бы обратно в кота превратился?

-Ты не умеешь врать, - он наклонился надо мной и осторожно поцеловал в здоровый уголок губ, а я снова поплыл на волнах удовольствия. - Тебе в котором часу надо уходить?

-Уже скоро, - с сожалением глянув на будильник, пробормотал я. - Две первые пары пропускать никак нельзя, а потом еще ловить препода по фольклору. Давай вставать, я покажу тебе, как пользоваться ноутом, чтоб не скучал, пока меня не будет... Да, и соседку не пускай, а то спалишься!

Граф оказался довольно понятливым учеником и вскоре уже вполне прилично двигал пальцем по экрану стрелку, правильно попадая в нужные места.

-Так значит, если я вот тут в этой рамке напишу какой-нибудь вопрос, этот телевизор мне тут же выдаст ответ? - уточнил он. - А можно я буду писать по-французски? Русскому языку меня Бранимир давно обучил, но вот с письменностью как-то не очень...

-Ты что ли по-русски писать не умеешь? - изумился я. - Вот это да, первый раз в жизни неграмотного лоха встречаю! Нет, тебя непременно надо отмазывать от кошачьей жизни и в человека превращать! А по-французски, я думаю, можно. Только он у тебя не устаревший какой-нибудь, нет? Ну, пробуй, а я побежал, а то опять опоздаю и уж тогда мне точно не сдобровать!

Часть 13.

Дэнни

- Азаров, кто тебя так нежно разукрасил? - Это Бориска, второй парень из нашей группы. Все остальные двадцать восемь - девчонки, ну филфак, чему тут удивляться? Он всегда обращается ко мне по фамилии, а почему не знаю. Я на него не обижаюсь, у нас в группе вообще много странностей, его вот, например, все и всегда зовут именно Бориска, только так и никак иначе. - СильнО ты днюху свою отпраздновал!

- Откуда знаешь? - недовольно буркнул я, плюхаясь на жесткое сиденье в большой лекционной аудитории.

- Как это откуда? Совсем мозги отшибло у тебя? - изумился Бориска. - В одной же группе второй год учимся!

- Ах, да, конечно, - кисло кивнул я, вспомнив еще одну интересную особенность нашей группы. Активная деятельная староста Злата Межавинская еще в самом начале первого курса старательно выписала из личных дел дни рождения вверенных ее попечению студентов и неизменно вручала каждому имениннику по томику Гоголя, причем совершенно одинаковому. Сначала мы не могли понять, зачем Златка накупила так много совсем нечитаемых в наше время книг про "мертвые души", но все оказалось куда проще. Ее мать работала директором типографии, вот доча щедро и дарила нам то, что было отбраковано от многотысячного тиража, выпущенного к какому-то там юбилею знаменитого писателя.