Если бы существо могло испытывать и показывать эмоции, подобные человеческим, то сейчас бы оно говорило с ненавистью и презрением. Но самым примечательным было даже не это, а то, что Крис Харрис его прекрасно понимал, даже несмотря на то, что ещё несколько дней назад сам был вполне заурядным человеком.

- Но ты не владеешь ничем.

- Как только ты можешь позволить себе всё, что угодно, необходимость владеть исчезает. Всё дело в том, что сначала это нужно осознать, и именно поэтому у обычных биологических форм жизни с этим трудности. Мне и тебе они чужды. Не нужно владеть большими ресурсами - ты и так получаешь нужное количество энергии. Не нужны армии. А зачем? Даже если ты и решишь, как я, завоевать кого-то, то солдат можно набрать из них же. Но это всё ерунда, ты же понимаешь. Только подавление и власть.

- Конечно. А ещё дань своему биологическому прошлому. Если ты такой продвинутый, почему ты не смог покорить всех нас разом? И без этих прилипал. Почему?

- Потом что подавлять биологическое быстрее всего биологически. Люди, нужно отдать им должное, не хуже остальных форм жизни, имеющих соразмерные мозг и нервную систему. Но они проявили неожиданную сплочённость и концентрацию. Я захватил Маркина, но захватить остальных тем же способом не получилось.

- Интересно. А как тебе это удалось?

- Очень просто. Он верил в то, что может заразиться, даже несмотря на защиту, и я смог проникнуть в его сознание. Ну а дальше проще. Мне пришлось изучить его, и я сразу не смог спрятаться в человеческом теле, поэтому система защиты меня обнаружила. Потом, правда, я подмял под себя и её тоже, но первый момент был упущен.

- Не слишком походит на сверхразвитый разум.

- Я находился в состоянии спячки. Мне нужен был материал, чтобы пробудиться, а получил я его не сразу. Правда, когда Маркин вышел из карантина, мне уже не требовались усилия. Люди, которые сначала поразили меня своей сплочённостью и мастерством выживания в тяжёлых условиях, показали крайнюю разобщённость. Они воевали со своими же соплеменниками, так что там, где я ожидал новое сражение, мне удалось пройти с победным шествием. Я набрал силу, и меня уже не сдерживали даже перекрытия. Мне казалось, я знаю людей, я знаю, как их победить, и я уже победил их, но потом появился ты.

- И кто я?

- Ты результат ещё одного упущения и череды случайностей, из-за которых меня подвела моя же сила. Мутаген, который содержат мои существа, очень сильный и быстрый. Больше того, он способен вызывать изменения уже в самом носителе, а не в его потомстве. Он должен делать из людей и прочих существ моих слуг, но в случае с тобой он подействовал не так быстро, как должен был, и не совсем так, как было нужно. Я думал, что знаю людей, но ты отличался от них строением черепа.

Харрис усмехнулся, сложил руки на груди и продолжил созерцать часть звёздной сферы, доступную для обозрения.

- И какова твоя цель сейчас? - спросило существо через минуту, которую они провели в молчании.

- Я думал, ты дашь мне её.

Он немного помрачнел и повернулся на Маркина, хоть в этом и не было необходимости - и без помощи глаз Крис Харрис мог видеть всё, что его окружало. Скорее ему хотелось этим жестом заставить могущественное инопланетное существо действовать по человеческим лекалам. Он знал наверняка, что это вызывает у него эмоцию, аналогичную человеческому раздражению, хоть сравнивать две столь разные формы жизни и было очень некорректно.

Однако существо принимало эту игру, и Харрису не нужны были его новые способности, чтобы понимать, почему. Оно хочет уничтожить его и всех остальных людей, если они, конечно, остались, потому что Харрис не чувствует никого. У этого инопланетного разума не может быть других мотивов, что бы он там не пытался сказать Крису Харрису и кому бы то ни было ещё. Подавление и уничтожение - оно знает только это. Подавление и уничтожение, которые можно устроить только через знание своего врага, и он знает людей. Людей, но не Криса Харриса. Обращаясь к нему с человеческой стороны и даже играя по его правилам, он хочет понять его, чтобы подавить и уничтожить, так что с точки зрения самого Харриса было очень важно не терять бдительность.

- Ты можешь всё, чего захочешь. Мы можем. Мы можем вернуться в твой мир и захватить его, а потом ты и я выстроим всё так, как тебе хотелось бы. Организуем цивилизацию, покорим другие миры.

- Что-то это всё как-то не вяжется с тем, что ты говорил об абсолютном могуществе, - заключил Харрис, - учитывая твои возможности, это всего лишь игра. Только здесь живые людишки, их наука и прочее.

- Да, но ты выстроишь всё так, как тебе хотелось бы. Раз и навсегда. Неужели тебе никогда не казалось, что этот мир несправедлив к тебе?

- Казалось.

- Так отомсти ему и им. Пусть они страдают за то, что однажды не оценили тебя. За то, во что они тебя ввергли. Нищета, голод, неверная женщина, чужое потомство на твоих плечах.

Крис Харрис слушал его и понимал, что погиб. Вопрос только в том, где именно. Там, в шлюзе, во время первого удара? Может быть, там, в коридорах около лаборатории, когда это существо напало на него, находясь в теле Колграда? А может быть, в один из моментов от начала своего путешествия, и даже не осознал свою гибель. Но что он погиб, это уж точно. Его память, всё, что он знал, стало достоянием этого существа. Все эмоции, переживания, внутренняя борьба. Ощущение нечестности мира, несправедливости. Страх и боль, которые он в себе подавлял. Сейчас, если позволить себе вспомнить человеческую сущность и то, что она при подобных воспоминаниях должна была испытывать, то можно и нужно было возненавидеть человечество.

Вот только было одно обстоятельство. Крис Харрис погиб. Его уже не существовало. Ни его боли, ни страхов, ни переживаний больше не было. Существо же, как будто по инерции, взывало к человеческому. Оно показало новые горизонты, но всё это было нацелено только на то, чтобы вызвать дискомфорт. Как если домашний кот, всю жизнь проживший в тёплом доме, однажды выйдет на улицу, будет чувствовать себя, мягко говоря, нехорошо, так и человек, познавший глубину мира, в первый момент захочет назад, в своё мягкое и тёплое тело и ограниченную в возможностях нервную систему. И теперь оно закрепляло эффект, взывая к человеческому. Как иначе оно могло победить превосходящее сознание? Естественно, загнать его в прежние рамки, и там додавить. Это было бы совсем не так просто, как если бы это был обычный человек, но всё-таки возможно, что и являлось решающим аргументом.

Вот только Крис Харрис понимал, что мёртв. Мёртв не в общем смысле, а в сугубо человеческом. Как тот кот, если бы осознал, что его дом больше не существует для него. Харрис не был тем индивидом, которого трогала неверность или вынужденное обеспечение жизни чужому потомству. Все люди перед ним были равны, и неважно было, кто, как и что делает.

- Почему ты не убьёшь меня? - спросил он напрямую.

- Потому что ты не такой, как они. Ты заслуживаешь другой участи, и я хочу помочь тебе. Хочу вызволить тебя из этого рабства. Душного плена...

- А может быть, ты просто не можешь?

Харрис нарочно не произносил эти слова вслух, а направил их к нему в мозг, а сам с как можно более безразличным видом отвернулся.

- Глупо было бы убивать такое творение, и ты это понимаешь. В каком-то роде, ты мой потомок, потому что являешься производной от меня. Как бы ты заботился о своём настоящем потомке?

- Пожалуй, я согласился бы с тем, что заботился бы, но я не тот потомок, о котором нужно заботиться, да, папочка?

На лице Маркина не изобразилась ни одна эмоция, когда Харрис, послав ему свои слова напрямую в мозг, повернулся и посмотрел в его глаза. Но это было не от того, что он ничего не чувствовал вообще и не почувствовал тревогу, сейчас граничащую со страхом. Он просто не мог реагировать по-человечески, и не мог показывать эти реакции так, как их показал бы человек. Это спасало его от того, что Харрис заподозрил бы смятение. Вернее, он его заподозрил, но не мог быть наверняка уверен в том, что надавил в правильном месте.