Шелеххериб вспомнил, как любили шутить насчёт женщин в лагерях на Салузе Секундус. Их там просто не было ! Кто-то из более опытных унтер-баши сказал тогда, что в современном обществе женщины имеют слишком мало прав, чтобы их можно было осудить за преступления против Империи. "За такие мелочи, - сказал он, - женщин не садят в тюрьму. Их отправляют в монастырь". Мысль о том, что женский Орден Бинэ Гессерит является аналогом корпуса сардаукаров, шокировала Шелеххериба. Он попробовал представить себе жизнь на планете-монастыре, Уаллахе IX, и понял, что иначе и быть не могло. Монастырь! Он насмешливо фыркнул, воображая, в чём на самом деле упражняются гессеритки.

Он отвлёкся от этой мысли. Что делать, когда ему предложат специю?Если он откажется, коллектив отторгнет его. С ним случится несчастный случай - или даже проще: в пищу подмешают яд, который выпьют все вместе, но умрёт только он один - ведь меланжевые бактерии не защитят организм, который их не содержит. Эндидуш прочитает какой-то псалом о единстве героев перед лицом смерти - и на этом всё закончится.

Или, может, лучше съесть специи и вступить в симбиоз с червём? И говорить всем с предельно честным выражением лица, что питаться экскрементами червя - наивысшая честь?

Он вспомнил, что им было строго-настрого запрещено есть специю, хотя и понимал, что Эндидуш собирается нарушить этот запрет. Он сделает это просто - сперва возьмёт специю как трофей, просто чтобы добиться преимущества над противником. Потом он предложит им получить долю от продажи специи на чёрном рынке, чем тут и занимался Фенринг, поспешно покинувший райские сады Кайтэн ради забытого всеми посёлка Арракейн на Дюне. Важно, что не только Фенринг, но и весь корпус сардаукаров, сам император имеют долю в незаконной торговле специей.

Шелеххериб задумался. Стилгар должен привезти сто килограммов специи, до полумиллиона за декаграмм, или...пять миллиардов солари. Даже если они получат только десятую часть этой суммы, а его доля составит не более одного процента - это пять миллионов солари. Кто откажется от таких денег?

А потом, подсчитав барыши, Эндидуш оставит специю без присмотра - мол, можете попробовать. Не пройдёт и месяца, как они будут зависимы от меланжа, и им уже будет не до того, чтобы вести боевые действия. Специя! Специя! И ещё раз специя!

Так превращаются в служек ЧПНТ, подумал с печалью Шелеххериб. Покупают себе иксовскую одежду, плодят ересь среди люмпенизированных дзенсуннитов - и готовят приход новой власти. По-настоящему мудрой и справедливой, опирающейся на народную поддержку и ясное видение будущего, дарованное специей. В конечном счёте, разве оно не лучше того мира, что есть сейчас? Разве не осудила его Империя, разве не приговорила к каторжным работам на Салузе Секундус ? И это только потому, что на Гинац он перешёл дорогу кому-то, кто хотел занять престижную должность ! Так они устранили конкурента...

Он горько улыбнулся. Тогда всё тоже началось с предложения выпить пива в хорошей компании...

Шелеххериб посмотрел на фрименов сквозь дорогостоящий иксовский бинокль с масляными линзами, легко выдавший стократное увеличение. Фримены были одеты в развевающиеся плащи - джуббы, некогда белые, а сейчас приобрёвшие грязно-жёлтый цвет. Джуббы обеспечивали теплоизоляцию, защищая от излишней жары днём и согревая от холода ночью. Только фримены ездили верхом на червях - и, хотя Туек отзывался об этом способе скептично, можно было поклясться Рогами Великой Матери, что они производили невероятное впечатление, управляя этим гигантским существом так легко и по-хозяйски. Средний червь давал до шестидесяти километров в час по пустыне, однако выдыхался уже через полчаса движения или же останавливался, достигнув границ своего участка. Резкие изгибающиеся движения туловища червя, достигавшего длиной до более чем километра, грозили падением мелким существам, возомнившим, что вселенная принадлежит исключительно им.

Червь остановился; с его спины начали соскальзывать люди, торопливо взбиравшиеся на каменные уступы. Шелеххериб опустил бинокль и одел солнцезащитные очки. К счастью, те на солнце темнеют, пряча их глаза, ещё не знакомые со специей. Чтобы скрыть их непривычно низкий рост, неестественный для уроженцев Арракиса, Эндидуш заставил Туека сесть на подножку топтера, а сардаукаров расставил в стороне, приказав выпрямиться во весь рост. При виде фрименов контрабандист должен был снять лицевую маску и защитные очки, чтобы его опознали, и поприветствовать Стилгара. О легендарном наибе Вольного Народа было известно только то, что он уже объединил под своей властью несколько стойбищ, создав своеобразный племенной союз.

Фримены, двигаясь по извилистой тропе, поднимались вверх. Первоначальный план предполагал сценарий, чем-то похожий на уничтожение контрабандистов - мятежникам следовало позволить подняться на вершину плато и тут же расстрелять сосредоточенным огнём из лазеружей, пока те не подошли слишком близко и не разгадали их обман. Однако план этот показался Шелеххерибу неудачным, видимо, Эндидуш думал о чём-то другом, когда решил повторить схему, принесшую победу над Туеком. Фримены ведь не носят щитов ! Они шли гуськом, след в след, и до первого из них было всего двадцать шагов.

Действительно, Эндидуш не знал или забыл, что из себя представляет лазеружьё. Недолго думая, Шелеххериб, вместо того, чтобы приветственно взмахнуть рукой и отступить вглубь плато, вскинул лазеружьё. Долгая практика с прицелом сделала его весьма неплохим стрелком, благо лазер не давал отдачи; его луч прожигал тончайшую, диаметром около фемтометра, дырочку, зачастую не представлявшую для здоровья человека ни малейшего вреда, так как края раны прижигались, и кровотечение не возникало. Поэтому после первого попадания следовало сделать лёгкое горизонтальное движение, будто рисуя букву "T" или расписываясь.

Фримен, возглавлявший колонну, успел лишь потянуться рукой к рукояти криса, прежде чем умер. Лазер снёс ему полголовы. За первым фрименом упало ещё несколько, поражённых тем же лучом, работающим на максимальную мощность. Так как первоначальный приказ Эндидуша запрещал стрелять в туловище, чтобы не повредить специю, которая должна была быть в наплечных мешках, Шелеххериб присел на одно колено и выстрелил во второй раз, отсекая фрименам ноги. Горы огласились криками боли, гулким эхом отражавшимися от каменных стен.

Шелеххериб двинулся вдоль колонны, добивая раненых и уничтожая уцелевших фрименов, ранее скрытых изгибом горного склона. Убивать было легко и приятно. Крики и стоны раненых действовали на него, как хоровые песнопения, создавая приподнятое настроение. Всего за пятнадцать секунд он в одиночку покончил со всем отрядом. Плевать на Эндидуша! Сардаукар должен убивать!

Щит Шелеххериба дважды отражал какие-то метательные снаряды, выпущенные, видимо, из станнеров. Присмотревшись, Шелеххериб понял, что это - пружинные самострелы, наподобие детских игрушек, только с очень мощными пружинами, и, наверняка, с отравленными иглами. Пружинные пистолеты ! Фенринг хорошо вооружил их, в этом нет никакого сомнения.

- А вот острые предметы детям не нужны, - смеясь, сказал Шелеххериб, аккуратно отрезав лазером руку, замахнувшуюся на него крисом.

Ещё несколько фрименов пытались бежать, но их настигли лучи, пущенные сверху - это успели подбежать его подчинённые. Его, не Эндидуша. Шелеххериб стоял там, на узком каменном карнизе посреди кровавых потоков, бьющих из рассечённых лазером тел, и смеялся, пьяный от зрелища кричащих фрименов, расстающихся с жизнью. Более всего его рассмешил фримен, героически пытавшийся встать на единственную оставшуюся ногу, чтобы принять бой на ножах.

- Давай, иномирянин, покажи, кто ты против фримена ! - прорычал он сквозь дыхательную маску.

Лазер перерезал его руку пониже локтевого сгиба, и он упал на колени, схватившись за рану.

Исполнившись злобой против мятежника, Шелеххериб подошёл к нему вплотную, несколькими движениями разделав ещё живого фримена на куски.