Контрнаступление Харконненов, предсказанное Хаватом, может оказаться не таким и опасным. Здесь всего два космопорта, один - в Картаге, другой - в Арракейне...

Айдахо знал главное правило межзвёздных десантных операций: сначала захватывается космопорт, потом в нём высаживают войска. Есть, правда, специально тренированные войска, способные десантироваться небольшими группами в гравипоплавках, но здесь, в этой пустыне с её бурями и ровной, как стол, поверхностью, им не создать достаточно мощные плацдармы для атаки на столичные города. Значит, достаточно будет сосредоточить основные силы в Картаге и Арракейне, а для отражения десантов в пустыне создать специальные подвижные отряды на топтерах.

Все-перевозчик поднимает в воздух огромную фабрику-краулер. Если оборудовать его щитом и транспортной кабиной соответствующих размеров, можно перебросить за раз целую полубригаду...

Айдахо встал и несколько раз прошёлся взад-вперёд по комнате. От молнией блеснувшей догадки он пришёл в крайнее возбуждение. Ведь здесь не просто ровная поверхность, не позволяющая зацепиться за пустыню, здесь всего два города, стоящие крупных гарнизонов. Основные силы можно будет сосредоточить для их обороны ! Харконнены будут безуспешно атаковать эти космопорты, раз за разом - и взлётно-посадочные полосы всегда можно привести в негодность.

Эта стратегия имела слабые места - ведь Харконнены вполне могли пожертвовать кораблями, посадив их "на брюхо", но это было не в духе барона - рисковать дорогостоящей техникой, а не людьми. Существовали ещё посадочные площадки в пустыне за скалами Барьера, пригодные для высадки войск с лихтеров, но расположение за Барьером делало этот ход весьма сомнительным с точки зрения тактики. Нет, барон предпочтёт классическую схему десантной операции, но хватит ли ему сил для вторжения? Хават, произведя подсчёты, пришёл к выводу, что правильно организованную оборону Атрейдесов можно будет преодолеть лишь двумя легионами десантников, то есть, сардаукаров, высаженных рядом с космопортами, но в то, что император пойдёт на такой риск ради Харконнена, верилось с трудом. Кроме десантников, должны были существовать и главные силы вторжения, высаживаемые посадочным способом - несколько легионов наёмников Харконнена и снабженческие грузы.

Как Харконнен может пойти на такие расходы?

Айдахо задумался: что сильнее в бароне - жадность или ненависть к Атрейдесам? Хават, проводя анализ войн Дома Харконненов, пришёл к выводам, что их кампании всегда, особенно при Владимире Харконнене, были ориентированы на получение прибыли, окупающей расходы. Правда, Дюна могла окупить любые расходы и оправдать любой риск.

Айдахо вновь почувствовал головную боль, преследовавшую его с самого первого дня на Арракисе. Тяжело вздохнув, он сел за письменный стол, оставшийся от прежних хозяев-контрабандистов, прикрывавших свой бизнес жиденькой ложью и огромными взятками, и открыл резную шкатулку из бивня цилосского мамонта, наполненную специей. Решив не отказывать себе в единственном, чего на Арракисе было в достаточном количестве, Айдахо уже успел пристраститься к специи. Она повышала настроение и улучшала работоспособность. Это было так приятно - употреблять десятки тысяч солари за раз в качестве маленького невинного развлечения. Айдахо воспользовался специальной костяной ложечкой для того, чтобы принять меланж, который был всё таким же чудесным на вкус. Айдахо проглотил вторую ложку и мечтательно уставился в стену. Через несколько минут, исполненных блаженства, он почувствует жажду, и тогда можно будет открыть потайной шкафчик в стене, скрывающий холодильник с ледяными инопланетными соками.

Он присмотрелся к резным фигуркам на стенке шкатулки внимательнее. Девушка, одна из многих пеонов, трудящихся на безвестной планете, показалась ему странно знакомой. Она была изображена разделывающей птицу, похожую на петуха, чью статую он имел возможность видеть на Кайтэн.

Айдахо вздрогнул, не веря своим глазам. У девушки были черты лица принцессы Руги.

"Я и мои сёстры испытывали к отцу смешанные чувства. Однако его мы обожали, а герцога Атрейдеса, столь на него похожего - ненавидели. Это так удобно - найти виновного, правда, мои дорогие?"

Принцесса Ирулан. "В доме моего отца"

Герцог Атрейдес, запретив охране следовать за ним, покинул замок, чтобы иметь возможность побыть наедине с самим собой. Конечно, он пошёл к морю, чтобы полюбоваться им, вероятно, в последний раз - в тот вечер оно было неспокойным, бурля в унисон с его душой.

Шагая по песчаной дорожке, хорошо видной во тьме, он, как ни старался, не мог обнаружить охраны, но был уверен, что за ним наблюдают и следят. Так или иначе, официально он здесь один. И если с ним что-то случится, винить будет некого. Испытывая неуверенность и сомнения, герцог вышел погулять в одиночестве, отчасти для того, чтобы дать себе и своим близким убедиться в том, что Дом поддерживает его в последних начинаниях. Этот переломный момент утвердит колеблющихся в принятых решениях.

Остров Бириам, расположенный во Внутреннем море, был вулканического происхождения. Жерло потухшего вулкана, именуемое Гнездом Ястреба, периодически, раз в полвека, дымилось, что считалось дурным предзнаменованием. Ничего удивительного, что на днях из него поднялся высокий столб дыма, а на остров несколько дней сыпался пепел.

Лето Атрейдес оглянулся на гору, покрытую низкорослыми деревьями, у подножия которой был возведён родовой замок, чьи семь башен вздымались в небо. Их острые шпили были покрыты чёрным обсидианом, сверкающем на солнце в погожие дни, контрастируя с розовато-серым гранитом, из которого были сложены стены. Выкрашенный в красное огромный каменный ястреб, символ рода Атрейдесов, сидел, сложив крыла, на внутренней башне, будто высматривая что-то во дворе замка. На новобранцев, часто устремлявших взор в небеса, лишь бы отдохнуть от придирок строгих капралов, взгляд ястреба, уставившегося вниз, должен был производить большое впечатление. Порой и герцог выглядывал из окна своих покоев, глядя вниз столь же пронзительно, как ястреб.

Лето улыбнулся. Так были воспитаны множество поколений храбрых и преданных солдат Дома Атрейдесов.

Он шёл вдоль берега, ощущая, как под ногами оседает мокрый песок. Выйдя на волнорез, он долго смотрел в море, обдающее его лицо солёными брызгами.

Лето улыбался, глядя на волны, бессильные сокрушить волнорез, возведённый Атрейдесами. На Арракисе не будет моря, там идут песчаные дожди, а в котловинах бывают песчаные приливы и отливы. Может, человек, привыкший к морю, даже найдёт что-то общее с водами Каладана.

Герцог предался воспоминаниям, накатывавшим, как волны Внутреннего моря, и листал их, словно страницы дешёвой книги из бумаги.

Перед ним предстало лицо Хавата, куда более молодого и решительного.

- Ему нельзя доверять, милорд ! Этот Холлек куплен на Гайеди Прим. Харконнены никогда не уступают ничего, что не успели отравить !

Лето в те времена был молод и по-настоящему резок:

- Он нужен мне сейчас, Сафир! - Взгляд его молча убеждал Хавата: "Кто ещё возьмётся за такое?". - Гинац выкупили его, когда он уже умирал после раны, полученной от Твари Раббана !

Хават скривился:

- Он - гладиатор, а эти люди не имеют чести. Чтобы сохранить жизнь и возбудить публику, они порой идут и не на такое. К тому же его рана, хоть и болезненная, не была смертельной.

- Сафир ! - одёрнул его Лето. - Некоторые старые офицеры моего отца поговаривают о тебе разные отвратительные вещи. Холлек о тебе, наоборот, высокого мнения, и отлично владеет клинком....

Хават подскочил, как ужаленный.

- Я и сам владею клинком, сир !

Это был мой отец, Сафир, а я должен тебя убеждать.

Он сказал только с горечью:

- Сейчас трудное время, Сафир, и нам всем нужны верные друзья.

Он снова стоял на берегу, смотря в море и надеясь увидеть там что-то сокровенное. Море в ответ лишь колыхалось чёрными волнами, разделёнными полосками белой пены, и гулко билось о волнорез.