- Только, пожалуйста, от меня ни на шаг, хорошо? - повторяет он и так заученную истину, а я в сотый раз заверяю его, что никаких необдуманных действий предпринимать не стану. Добавляю в конце, что Руди похвалил мою отказоустойчивость, словно пытаясь свести на нет подозрения Гриона.

 - Кстати... - кивает каким-то своим мыслям муж. - Раз уж Исповедник тебя допустил до работы, неплохо бы и к Фреду заглянуть. Мы как раз нашли ему подходящий кабинет. Пойдем.

 Меня берут под руку и уверенно ведут к выходу из комнаты отдыха. В дверях мы сталкиваемся с парой, состоящей из Кири и Исповедника, который, очевидно, и со вторым сеансом решил не мешкать. Я улыбаюсь, глядя на измученный вид Валькери, но ничего не поделаешь - с распоряжениями начальника не шутят. А мы с Грионом идем туда, где теперь должен располагаться ее муж.

 - Можно? - открывая дверь после трехкратного стука, Грион заглядывает внутрь новых апартаментов Фреда.

 Оттуда слышится раскатистый смех переговорщика:

 - С каких пор ты стал спрашивать разрешения?

 - С тех самых, как начал обеспечивать тебя работой, - усмехается муж, и мы заходим внутрь, чтобы совершить второй шаг к допуску на задание.

 Комната небольшая, за свет в ней отвечают четыре небольших бра, висящие на противоположных боковых по отношению к входу стенах. Привычного стола не наблюдается - его место занимает широкий кожаный диван, через спинку которого перекинут уютный вязаный плед. В общем цветовом решении коричнево-серых тонов его светло-бежевый оттенок привлекает внимание и неожиданно расслабляет. На диване располагается Фред и смотрит на нас с любопытством в глазах. Сбоку я отмечаю небольшой журнальный столик, на котором стоит кувшин и стакан с водой.

 - Работа, говоришь? - уголки губ мужчины слегка приподнимаются. - Хотите обсудить произошедший на обеде семейный разлад?

 - Почти, - усмехается Грион, - пришли засвидетельствовать твое добро - или его отсутствие - на участие Виолы в операции.

 - Тогда попрошу посторонних на выход, - с намеком произносит Фред, чем вызывает крайнее недовольство мужа. - Что? Будешь рассказывать, как мне стоит проводить беседу?

 - Не буду, - хмуро отзывается Гри, глядя, почему-то, на меня. - Хотя тебе я доверяю безраздельно.

 - Вот и оставь жену хоть ненадолго без своей вездесущей опеки, - твердо произносит Фредерик. - Я все понимаю, но нам сейчас крайне важно именно ее рабочее состояние.

 - Она жертва, как и Кири, - не унимается Грион, поджав губы, и упрямая морщинка на лбу говорит о том, что муж ни за что отступать не станет.

 - Она переродившийся маг, который, судя по заключению Исповедника...

 - Двойному заключению Исповедника, - уточняю я, вызывая, как и раньше у Руди, почти детское негодование на лице Гриона.

 - ...двойному заключению Исповедника! - усугубляет ситуацию Фред, подмигивая. - Так вот, переродившийся маг в здравом уме и твердой памяти, который после повторного нападения маньяка сумел удержать себя в руках и даже спас мою жену. Грион? - вопросительно смотрит на друга Фред. - Она не маленькая и не беспомощная. Выметайся уже - я и так вижу все твои страхи по глазам.

 Грион бормочет что-то о жестоком обращении с начальством, но Фрост снова хохочет:

 - Мистер Траст, не вы ли сами решили обеспечить меня работой? Не беспокойся, Грион, надолго я Виолу не задержу.

 - До встречи, - я касаюсь руки мужа и ободряюще улыбаюсь.

 - Я буду у себя, - кивает он в ответ и выходит, а я провожаю его долгим взглядом.

 Мне почему-то трудно сейчас обернуться к Фреду. Знаю, он, кажется, не винит меня ни в чем, но я сама когда-то наложила на себя обязанности по несению этого груза, я сама определила, что такое хорошо и что такое плохо. Я видела, как больно было Кири без супруга...и я не знаю, смогу ли выдержать прощение от него.

 - Виола? - в голосе сквозит участие, но первый контакт наедине дается мне нелегко. - Все в порядке, Виола. Грион, может, и тот еще упрямец, но для пользы дела согласится со всем, что будет необходимо. Присаживайся. Нам ведь стоит поговорить, правда?

 Я наконец-то оборачиваюсь и нерешительно смотрю на него. Фред уверенно указывает рукой на место рядом с собой. Но я не делаю ни единого шага к темно-коричневой коже.

 - В чем дело? - Фред улыбается, и часть моих страхов отступает на задний план, а сама я понимаю, что сейчас он включает дар по максимуму. - Позвать его обратно? Неуютно себя чувствуешь?

 Я отрицательно мотаю головой, после чего медленно приближаюсь. Фред продолжает ненавязчиво выведывать у меня информацию:

 - Тогда, возможно, у тебя есть что-то, что ты хотела бы со мной обсудить? Или что-то, что жизненно необходимо сказать?

 Я осторожно киваю и, собравшись с духом, тихо выдыхаю:

 - Фред...прости меня.

 Он склоняет голову набок, изучающе глядя на меня, и молчит некоторое время. Затем, кивнув собственным мыслям, с расстановкой произносит:

 - Присаживайся, Ви. Кажется, нам стоит поговорить о твоих страхах.

 Наверное, он прав. Только вот ума не приложу, о чем и как именно нужно разговаривать. Все, что я знаю и помню, заключается в одном-единственном прикосновении к виску сидящего рядом мужчины, которое убило его мозг, а сознание погрузило в глубокую кому на целый год. Сейчас, когда мы с Фредом остались вдвоем, воспоминания появляются перед глазами, словно наяву. Они душат меня и не дают жить в полную силу.

 - Виола? - вырывает из пучины набирающего обороты отчаяния спокойный голос мага. - Я вижу страх в твоих глазах. О чем ты думаешь? Не волнуйся, - в подтверждении слов на губах появляется мягкая улыбка, - говори обо всем, что считаешь нужным. Хотя, мне кажется, я знаю, с чего стоит начать, так ведь? Это преследует тебя с...того самого момента, да?

 Я наконец-то решаюсь посмотреть открыто и вижу бездну понимания и сочувствия в его глазах. И это, как ни странно, дает полную свободу языку. Слова начинают вылетать сами собой, мне даже не приходится пытаться складывать их в осмысленные предложения. Спокойствие, волнами расходящееся от Фреда, постепенно передается и мне. И к концу своего рассказа я ощущаю, как распрямляется пружина, сковавшая в тот момент, когда я осознала, что придется столкнуться с последним из оставшихся страхов.

 - Ви? - все так же мягко, как и в начале разговора, привлекает мое внимание Фред. - Дай мне свою руку, Ви.

 - Зачем? - я бросаю взгляд сначала на мага, потом на свою кисть. Выражение лица ожившего мужа Валькери советует не задаваться этим вопросом, а просто исполнить просьбу. С осторожностью протягиваю ладонь, которую Фред принимает и медленно подносит к виску.

 - Смотри, Виола, - не отпуская меня даже после того, как я инстинктивно вздрагиваю и пытаюсь отнять руку, говорит Фредерик. - Твоя сила не направлена на разрушение. Ты вернула меня обратно. Ты смогла. И все твои проблемы идут лишь оттого, что ты сама запуталась в собственных ощущениях. Помнишь, ты сказала "прости меня", когда только-только ушел Грион? Это неправильная постановка вопроса. "Прости себя", - вот как она должна звучать. Та ситуация, в которой ты оказалась год назад, должна была сделать из тебя животное, опирающееся лишь на собственные инстинкты. Тебе как никому другому должно быть известно, какие желания преобладают в наших головах, стоит оказаться в опасный для выживания момент. А ты смогла устоять и даже защитила находящихся вокруг людей. Затем еще и собрала по кусочкам раздробленную личность. Влилась в коллектив и даже стала приносить ему пользу. Ты - сложившийся человек без единого греха за душой, Виола. Но ты просто не можешь принять себя такой, какой стала.

 - Я...не знаю, как это сделать, - кажется, я начинаю понимать смысл слов, который пытается донести до меня Фред.

 - Ты потерялась. Тебе нужен маяк, - улыбается в ответ мужчина. - И я знаю - он у тебя есть. Вот и плыви на его свет.

 Он медлит некоторое время, давая мне возможность переварить услышанное, после чего дает заключение: