— Да неужели?! Не готов? А когда засовывал свой член мне в задницу, и позволял мне делать тоже самое, ты был готов? — вставил свои пять копеек Харрисон.

— Пожалуйста, Рэнди! Мне и так нелегко все объяснить.

Блондин замолчал, а Гейл опять собрался с мыслями и продолжал:

— Знаешь, на съемках, все казалось таким правильным, таким понятным. Мы вместе на экране, вместе в жизни, хотя и прятались ото всех. Это было какое-то сумасшествие, эйфория, но я был счастлив. Я так был счастлив! И совершенно не задумывался о будущем, не задумывался, что будет потом, не думал о чувствах. Мы просто были вместе, и мне этого было достаточно.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Съемки закончились. Жизнь не стояла на месте, и нам тоже надо было двигаться дальше. Мне поступали предложения сниматься. Ты же понимаешь, как для меня важна была карьера, а наши отношения, они бы …просто… не дали возможности… тогда я не предавал значения…

— Ну, еще бы! Можно было удачно иметь меня, когда хочется, а если стал помехой, послать на хуй. Подумаешь, ну разнообразил свою сексуальную жизнь немного, — снова встрял блондин.

— Зачем ты так? Не в сексе же одном было дело, — возмутился Харольд.

— Разве нет? — вопрос прозвучал с вызовом.

Но Гейл не обратил на это внимание, он стал потихоньку развязывать веревку, освобождая Рэнди. он наделся, что самое главное успеет сказать, пока тот не надумает сбежать, но Харрисон не шевелился.

— Зачем ты мне все это рассказываешь. Я это знаю. Но почему же ты тогда не поделился со мной этими страхами? Нет, ты решил это обсудить с кем-то по телефону, так, между делом, посмеиваясь. А ведь это касалось нас двоих. А ты подумал, каково мне, что чувствовал я? Ты не знаешь, как я умирал и с трудом воскресал каждый раз, когда видел тебя и….

Голос Рэнди сорвался. Он сглотнул подступившие слезы, но справился.

— Что же изменилось, Гейл? Я по-прежнему гей, ты — натурал, у тебя карьера идет в гору, так к чему все усложнять? И что ты хочешь от меня?

— Я изменился, Рэнди! Я! И кое-что понял, — Харольд взял его ладони и поднес к губам.

— Прости! Я так обидел тебя.

Я понял, что не могу, да и не хочу жить без тебя. Я понял, что… что люблю тебя. Тогда я не сказал тебе этого, потому что не знал, не чувствовал, не понимал А вот, когда ты ушел….Вот тогда, какой-то части моей жизни, важной часть стало не хватать. Вот тогда я понял, что не хватает тебя. Ты стал частью моей души и моего сердца. Только вот понял я это поздно. А еще я понял, что все же карьера не самое главное в жизни. Ни один «Оскар» не сможет заменить любимого человека. Я хочу, быть с тобой, хочу быть частью твоей жизни, хочу любить тебя, засыпать и просыпаться рядом, хочу слышать твой смех, видеть твою солнечную улыбку и искрящиеся голубые глаза, радоваться твоим успехам и грустить над неудачами. Хочу, чтобы и ты стал частью моей жизни.

Гейл замолчал, с надеждой всматриваясь в лицо Рэнди, как приговоренный, ждущий решения своей участи. Тот сидел, совершенно отрешенный. Никаких эмоций, никаких порывов, ничего. Холодок пробежал у Гейла по позвоночнику, когда он увидел эту мертвую отрешенность в обычно теплых искрящихся глазах Рэнди. Несколько минут тишины. А потом блондин встал и просто ушел, мимолетом коснувшись волос Гейла.

***

Было уже за полночь, когда кто-то тихонько поскребся в дверь номера. Гейл и ухом не повел. После их разговора с Рэнди, внутри у него было пусто и тихо, как будто он вынул и отдал свое сердце, а взамен не получил ничего, лишь молчание. Рэнди выслушал его, и, не проронив ни слова, ушел, вот так без объяснений и сожалений. А чего он, собственно, ждал, что Рэнди кинется ему в объятия, и заживут они долго и счастливо?

В дверь опять поскреблись, более настойчиво. Харольд продолжал лежать и лениво пускать дым в потолок. Пепельница была наполнена окурками. Звуки продолжались. Он соскочил с кровати и распахнул дверь с намерением послать, кого бы то ни было очень далеко и надолго, но замер на полуслове. Рэнди с порога, можно сказать, прыгнул ему на шею и приник горячими губами к нежной гладкой коже. Руки Харольда автоматически сомкнулись на талии блондина.

— Рэнди, я не ожидал, что ты…., — начал, было, мужчина, приходя в себя от неожиданности.

— Ничего не говори. Я выслушал тебя. А теперь хочу, чтобы ты меня послушал. Пожалуйста!

Гейл кивнул, а Рэнди, продолжая целовать его шею, тихонько подталкивал к кровати. Они упали, так и не разорвав объятий. Рэнди приподнялся над Гейлом, с жадностью всматриваясь в его лицо.

— Я хотел забыть тебя, но не смог. Хотел возненавидеть тебя, но опять не смог, — начал Рэнди. — Я мог только любить тебя. И я так скучал!

Его губы скользнули по губам мужчины. Он начал играть с ними, облизывая и посасывая. Потом настойчивый язычок по-хозяйски потребовал впустить его в бархатистую жаркую глубину. Он утягивал Гейла в поцелуй, сплетая языки. Они исступленно целовались несколько минут, иногда прерываясь, чтобы глотнуть воздуха. С трудом оторвавшись от губ, Рэнди прошелся языком по его шее, оставляя широкий влажный след. Гейл застонал и почувствовал, как по венам разлилось возбуждающее тепло, разогревая и будоража сознание. Он сильнее вцепился в плечи блондина. Как же он изголодался по нему!

Ловкие тонкие пальчики начали расстегивать пуговицы рубашки, а губы скользили по коже, оставляя на ней жгучие поцелуи. Гейл быстро сорвал футболку с Харрисона и прошелся руками по спине, прижимая ближе к себе хрупкую фигурку. Рэнди же прихватил сосок, пососал немного этот сладкий комочек, потом осторожно прикусил, затем перешел ко второму. Гейл выгибался навстречу умелому рту и стонал не переставая. Харольд запустил руки в блондинистую шевелюру, расчесывая шелковистые пряди пальцами, прихватывая, крепко сжимая и чуть потягивая. Оставшаяся одежда полетела на пол. Рэнди, по-кошачьи, грациозно скользнул вниз и лизнул живот, едва касаясь кожи, и продолжил медленно подбираться к подрагивающему, наливающемуся твердостью члену. Гейл шумно выдохнул, когда Харрисон вобрал его целиком в рот. Он мягко скользил по стволу, глубоко заглатывая член. В тоже время, поглаживал и ласкал ладонью яички, нежно пожимая их. От этих ласк у Гейла звезды мелькали перед глазами. Ему казалось, что он в раю.

Вдруг Харольд вздрогнул, и у него расширились глаза, а в зрачках вспыхнули развратные огоньки, когда он почувствовал, как палец Рэнди обвел его тугую дырочку.

— Гейл, перевернись, — услышал он горячий шепот.

Совершенно ничего не соображая, полностью доверяя партнеру, он перевернулся на живот, а блондин заботливо подсунул ему под бедра подушку. А потом был горячий язык, вылизывающий дырочку, проникающий в жаркую тесноту, стараясь не просто растянуть, а доставить удовольствие. Стоны наполняли комнату.

Первый палец в смазке вошел довольно легко, второй принес немного дискомфорта, сказывалось долгое отсутствие секса.