- А вот и еще один родник пробился, - радостно сообщила кикимора, любившая воду, как никто из собравшихся, выглянув из-за плеча лешего. Антипка поспешил опять рот ей заткнуть, ставшим уже проверенным способом, и ведь всего на секунду от губ Ульяны оторвался воздуха глотнуть!
- Мурр, - потерся о ногу яги один лазурный котик.
- Мурр, - потерся о другую - второй.
- Не подлизывайтесь. Нет, я сказала! - впрочем, уже не так уверенно произнесла яга и метлой не стучала, кому охота холодной водой умываться второй раз к ряду. Да к тому же Ядвига Яниновна котов обожала и мечтала своего завести, только черного, но пока и одного лазурного им с Лесей на всю избушку хватало, пожалуй даже преизбыток вездесущего Мини наблюдался.
- Леся все равно учиться хотела, и ты ее отпустила. Так почему бы ей не поступить в Академию Мерлона?
- Пусть лучше Оле в Тридевятом царстве остается, вместе они быстрее с работой по дому справятся и учиться смогут, - ответила баба-яга, не собираясь сдаваться без боя.
И понеслось. Крик, шум, гам. И ножками ведьмочки топали, и ручками от яги отмахивались, а к общему знаменателю все никак прийти не могли.
Вечерело. Уже давно ушли к лешему в избушку Антипка с Ульяной, метлы сами в сарай улетели и встали у стены по стойке смирно, лягушки распевали на все голоса где-то недалеко в болоте, черти на мельнице всю муку смололи, а спор все не утихал.
- Спать пора, спать пора, - не то пропел, не то прокричал перепел прямо над спорщиками.
- Может, на сегодня закончим?! - муркнули оба кота одновременно дурным голосом, - ты бы Ядвига Яниновна гостей покормила что ли для разнообразия, да спать уложила.
- И то верно, Леся лапок лягушачьих натушила, - пойдемте гости дорогие, залетные, в дом.
- А нормальной еды у вас не водится? - поинтересовалась Оле.
- Как не быть, но все известно, что вы в своем Забугорье за деликатес их держите.
- Если какие ведьмы такое и едят, то разве что на шабашах и то, если вискаря перепьют, - дал информацию к размышлению Вениамин, - а мы думали, вы этим сами питаетесь.
- Нет. Не люблю я их, даже после самогону Апполоныча, а уж у него черти на это мастаки. Другое дело - картошечка, да с селедочкой, да с грибочками! - выдохнула яга, успевшая и сама проголодаться.
- А грибочки - не мухоморы часом? - муркнул Ваниамин.
- Они родимые, самый смак. У нас в лесу их косой коси, Антипка - леший местный из-за красоты их разводит, ценитель прекрасного, чтоб его кикимора полюбила.
И не знала яга, что Ульяна Антипку давно уже полюбила, да только тот до сегодняшнего дня внимания на нее не обращал, а все по Лесе грустил, да на мухоморы с тоски любовался.
Ужин все же состоялся и никаких лягушачьих лапок, и мухоморов маринованных, на нем замечено не было, как и споров о будущем девочек, не до того всем было, слишком проголодались.
Сытых ведьмочек отправили спать в комнату к Лесе, Ядвига Яниновна, на правах хозяйки, на печь улеглась, а девушки пошли ночевать на стог сена. Погода стояла теплая, ночь ясная. Оле с Лесей не спалось. Так они и лежали, держась за руки и любуясь звездным небом да полной луной.
- Ты вспоминаешь о нем? - вдруг спросила одна из них.
Ответа и не требовалось, сердца девушек бились в унисон, и в каждом до сих пор жил образ любимого, но так обидевшего когда-то их мужчины. И надо бы забыть, да не выходит.
- Но я ни о чем не жалею и снова сбежала бы от него, если вдруг вернуть все обратно, - произнесли они одновременно и вздохнули.
Несмотря на магию зеркал, странным образом разъединившую одного человека на две такие одинаковые, но в то же время разные половинки - неунывающую, в меру вредную, любящую авантюры и приключения Оле и спокойную, слишком добрую и ранимую Лесю, думали и чувствовали они в унисон. Две половинки одного целого, уравновешивающие друг друга.
- Как ты думаешь, каким он стал, спустя десять лет? - произнесла Леся, словно и не было долгого молчания, после неожиданно заданного ей вопроса о бывшем женихе.
- Горбатого могила исправит, - хохотнула Оле, - скорее всего, он остался все таким же заносчивым и самовлюбленным снобом.
- А еще он бабник, - добавила Леся и покраснела, хорошо, что ночь была достаточно темной.
- Да ловеласом был, да и остался, наверное, - согласилась с ней ее половинка.
- Как много на свете красивых кошек,
Как мало меня по отношению к ним,
Хочется объять необъятное, - промурлыкал лазурный котяра, появившийся рядом с девушками, как всегда внезапно.
- Веня, вот сейчас это ты зря, - вскочила Оле и скинула лазурного кота со стога.
- Восточная мудрость, между прочим, а стих - хайку называется, недообразованная ты моя. А ты сразу руки распускать. Поэта всяк норовит обидеть. Уйду я от тебя. К Лесе, - произнес обиженным голосом фамильяр, оказавшийся в одно магическое мгновение опять на самом верху.
- Да скатертью дорожка,- хмыкнула Оле, выуживая из сена второго кота и прижимая к себе.
- Я ее, можно сказать, два раза с малолетства воспитывал, магии обучал, а она другого меня предпочла. Леся, я твой навеки, - промурлыкал Вениамин, подставляя свою голову под ласковые руки девушки.
- Махнемся, не глядя, - не осталась в долгу Оле.
- Ты мне все кости сдавила, - мякнул Миня, - нет уж, я привык к твоей адекватной половинке, пусть Веня страдает от твоей неуемной любви, он поэт, ему страдать положено.
Вениамин возмущенно муркнул, сел на свой хвост, прижал лапу к сердцу и продекламировал очередной 'шедевр':
- Да я поэт и тем горжусь,
Ты мне в подметки не годишься, - обратился он в сторону своей фамилирьярной половинки:
- Моя любовь границ не знает,
Там у сарая кошечка страдает.
И одного не понимает,
Чего я с вами тут торчу,
Когда она меня там ожидает?
И трах... - тут его пасть зажали лапой, не дав закончить.
- Ты бы думал, какие стихи можно декламировать в присутствии невинных девушек, а какие - на ушко своей очередной хвостатой пассии. Но и от Муськи понимания не жди, она только последнюю неоконченную сточку уразумеет и то в действии, - недовольно произнес Миня.
- Ну, так я пошел искать вдохновения, счастливо оставаться - муркнул Веня, и исчез в известном направлении, к сараю, где светились во тьме два глаза местной усатой красотки.
- Вот же прохвост, нигде своего не упустит, - улыбнулась Оле, а Леся опять покраснела.
Спать никому из оставшихся на стогу не хотелось. Девушки делились, как они жили друг без друга, фамильяр изредка вставлял свои реплики в их разговор. Расстаться друг с другом они уже не мыслили, а потому решили, что Леся улетит с ведьмочками в Забугорье, а Оле останется на некоторое время Ядвигу Яниновну укрощать, пока та сама ее к теткам не отправит. Решив главный вопрос, они тут же уснули. Леся одной рукой прижала к себе Миню, а другую ее руку - Оле так из своей и не выпустила. Счастливые улыбки застыли у обеих на губах, а сон им снился один на двоих о прекрасном принце из Зазеркалья, не оценившего 10 лет назад своего счастья.
Царство - государство Забугорье.
Ни свет, ни заря потянулись в Академию Мерлона абитуриенты. Само знаменитое учебно-волшебное заведение находилось не далеко от столичного града Зацблуга на возвышенности и словно парило над городом, упираясь шпилями в облака. Чтобы попасть в Академию надо было не только выйти из городских ворот, пройти лесом да полем, перепрыгнуть через ручеек и взобраться на высокий холм, но и обладать магией, а еще лучше перед этим закончить магическую школу. Брали и неученых с сильным магическим потенциалом, который обнаруживался у несчастных слишком поздно. Не надо и говорить, что учиться таким адептам приходилось нелегко.
В пестрой толпе людей и нелюдей по дороге в академию выделялись двое. Оба красивые, статные, одного роста со стального цвета глазами, очень похожие друг на друга. Старший из них, с волосами цвета вороньего крыла, больше походил на преподавателя, а младший блондин едва дотягивал до абитуриента. Оба притягивали к себе внимание, угрюмый брюнет - мрачной загадочностью, а травивший всю дорогу анекдоты светлоголовый юноша - веселым нравом.
