Сдружилась Елена с крыской одной, прикормила, а обозвала Крохоткой. И крыска та повадилась в город малявы таскать. Так что Ленин папа по крайней мере знал, что дочь покамест не пропала пропадом. Вроде бы и жаль дочку, да есть надежда, что под Спрутом Елене, может и неплохо будет. Кто ж из градоначальников не мечтает с Хозяином Жизни породниться, даже ежели таковой -- Князь Тьмы?
И как-то во время очередного неудачного визита спросила Елена вскользь у злодея: есть ли на свете человек такой, которого Спрут опасается? И сознался атаман: живет в городе парень один, Вася-качок. Всем он хорош, да вот дурачок. Вот коли ума сыскал бы -- нашел бы управу на банду Спрутову. Но где такому обалдую умишка добыть...
Пишет Елена маляву, в зубки Крохотке сует -- та и несет весточку Голове городскому. Прочел Голова послание и приказал Васю-качка сыскать. Чиновники нашли парня в подвале каменном, в атлетическом клубе самодеятельном. Там много таких, крепких да маслатых, и все, кажется, интеллектом не блещут. Железо звенит, богатыри стонут, дух русский в спертом воздухе витает... Вскричал первый зам Головы:
- Который из вас Вася-качок!?
Вася аккурат штангу тягал, а, испугамшись, на стопу свою сорок девятого размеру обронил. Говорит Вася:
- Пошто страху нагоняете, уважаемый? Я наверное из-за вас травму спортивную получил.
Объяснил зам ситуацию. Ну, что Вася-качок город от разбойников Спрутовых спасти должен, да и Елену прекрасную ослобонить.
- Не буду я этого делать. - Ломается Вася. - У меня режим и все такое. Да и вообще я умом не вышел, идиот, можно сказать, ибо в вашу эту политику не лезу. Сами там разберитесь в верхах. Идите уж себе, пока совсем не расстроился.
Посмотрели чиновники на богатырей с лицами имбецильными, головами покачали -- и молчаливо удалились. Доложили они Голове ситуацию. И тот придумал такой прием: приходят как-то к подвалу качковому триста детишек малых. Встали -- и молчат. Сам Голова к богатырям заходит и приглашает на свет Божий выйти. Вышли бугаи, смотрят на малышню и понять не могут.
- Перед вами сироты малые. - Поясняет Голова. - Их родители, сестры, тети -- пропали. И вы знаете, кто всех забрал-загубил. Подумайте: ведь мы до того допрыгались, что даже боимся произносить имя супостата...
- Ладно. - Говорит Вася-качок: - Но што ж я без ума сделаю...
Меж тем Голова получил новую весточку от Крохотки... то есть, от дочки, конечно. Елена прекрасная смогла еще кой-чего у Спрута выведать. Оказывается, ум Васин украла Баба Яга, живущая по ту сторону разбойничьей горы. Та похвалилась о том на пьянке, которую Спрут устроил по поводу большой добычи и всю нечисть к себе зазвал.
Другой богатырь бы сказал: "Что я со своего подвига иметь буду? Заспасибо на масло не положишь". Вася другого покрою: истомился он без ума, достало железки тягать. Говорит Вася:
- Хорошо. За ум я и на подвиги готов.
В те времена Баба Яга не была еще столь страшной и скрюченной, я была она женщиной-ягодкой -- только колдуньей, имеющей сношения с загробным миром. Того Васю она еще ребеночком приметила, ума и лишила. Почему -- чуть позже мы от ней самой разузнаем.
Идет Вася-качок лесом, гору разбойничью огибает, встречается ему горбун. Вася ума лишен, не догадывается, что это и есть сам Спрут, тот же спрашивает:
- Куда путь держишь, добрый молодец?
- Да вот, за гору. - Чистосердечно отвечает Вася. - Хочу у Бабы Яги выведать, куды она ум мой запропастила.
- Так ты разве плохо без ума живешь? На што он тебе теперь...
- Хочу, добрый человек, с умом злодея одного загубить. Чтоб не шалил. Ну, и девчонку одну ослобонить.
- Ты вот, что, крепчавый... - Спрут на самом деле, расплылся в удовольствии ? никто еще не обзывал его "добрым человеком": - А коли тебе тот злодей предложит соединиться: его ум -- твоя сила. Вы ж тогда не только городом владеть будете, а цельной губернией.
- На што мне губерния...
- Ну, знаешь... сходи на гору, спроси у самого. Он дядька с умом.
- Не. Я свой хочу.
- Ну, ладно, иди себе... красавчик...
- И тебе не хворать!
И пошел Вася дальше. А Спрут, сплюнув, прошипел:
- Да ты, кажется, молодчик, и не такой дурак вовсе...
Выбрел Вася к избушке Бабяговой, кричит:
- А нут-ка, изба: повернись к лесу задом, ко мне передом!
- Это ты в кому, мужчинка, обращаешься? - Спрашивает Яга, из чащобы выйдя, при этом Баба кралю из себя строит.
- Да вот, к домику этому, пардон мадам.
- А-а-а... та то в сказках избушки на курьих ногах. Моя же -- на сваях лиственных.
- О! Так это ваше что ль жилище?
- А то. - Зажеманилась колдунья, разрумянилась.
- Миль пардон, Яга-душенька, по вашу я, значит, личность. Отдайте мне, мерси боку, ум мой. - Вася и сам не знает, с чего это он по-французски заговорил.
- Шарман. А выполни-то мы у меня, дружок, мужскую службу. Печку переложи, дымить стала.
- За ум?
- Уи.
- А чего ж не уи. А ля гер ком а ля гер...
Заходит в избушку -- а печь в ней на полгорницы. Другая половина -- сплошь колдовское гнездо с травами приворотными на стенах да с зельями магическими в горшках. Что же: разобрал он печь по кирпичику, а как сложить -- не знает. Вася только железки тягать мастак, а по другим рукомеслам -- дундук. В то время Яга на парня мяснистого странно как-то глядит, с туманом во взоре.
Нет уж, думает себе Вася-качок, лучше хоть как-нибудь печку сложу, чем с Бабою Ягою сношаться... И сложил он печь. Глины добыл знатной, намешал с солью и дерьмом конским. А как растопил, не задымила, печка, жаром дышит, зноем исходит.
- Принимайте работу, мадам-хозяйка!
Посмотрела Яга, принюхалась и говорит:
- Ладно.
- Да што ладно? Вы бы что ли, тужур-бонжур, умишко-то мой вернули... а?
- Да ты и не заметил, дружок. Ум твой в печи лежал. Сам себе ты его на место и водрузил.
Причувствовался Вася к себя: кажись и впрямь с умом он теперь! По крайней мере, ветру в башке уже не ощущается.
- Аревуар. А на что вам мой ум был?
- Старая история. Родители твои покойные уж очень друг дружку кохали, прям как голубки парувались. Мне завидно стало, и я наказала их тем, что у чада ихнего -- у тебя, то есть -- умишко и умыкнула. Мечтали они, чтоб стал ты прохфессором, а ты рос дуб дубом. Вот печаль их и съела. Все думают: от ума горе, а по жизни выходит -- горе от обезумения...
...Меж тем прекрасная Елена включила свое тысячелетиями испытанное оружие: способность лишать рассудка мужчин. Среди банды Спрутовой нашлись такие, кто глаз на красавицу положил. И стали самцы промеж собою соперничать, токовища устраивать, до разлада и драчки дошло, короче, полный шерше ля фам. Очень плохое дело, когда в мужском коллективе женщина: к примеру, моряки это слишком знают, а что уж тут говорить о разбойниках. Спрут уж не в силах предотвратить разложение коллективово, думает: то ли погубить Елену, то ли взад отпустить, а может и насильно на себе оженить. Короче, красота -- страшная силища...
...Прощается Вася-качок с Бабой Ягою. Та напоследок шепчет томно:
- Да ты хотя б поцелуй меня напоследок, молодец-красавец...
- Можно, напоследок -- не грех.
И слился Вася-качок с Бабою Ягой во французском поцелуе...
Попрощавшись с Ягой, двинулся Вася на гору разбойничью. К тому времени подтянулись из города его друзья-качки. Вида все внушительного, с дубинами, кастетами да нунчаками. Навстречу им с горы бандиты спускаются -- тоже облика свирепого, да еще и с арсеналом. Чует вся тварь земная, небесная и водная: битва грядет -- и разбежались-разлетелись-расплылись по дуплам да норам. Во главе двух войск -- командиры. Спрут уже знает, что Вася ум себе вернул, отчего нервничает.
Узнал Вася-качок в Спруте того горбуна, что предлагал ему соединить ум Спрутов с силою Васиной. Не удивился, ибо теперь умным стал, только мысль шальная пролетела: а ведь два ума -- лучше одного! Тем более что силу можно соединить еще и с коварством... Но погасил Вася в себе искушение, к атаману подходит и говорит:
