- Ну, как сказать... - почесал за ушами бурый, - Льдышка, как на луже, как на реках. Только большая и толстая, так что по ней можно спокойно ходить и возить сани.

- Ну, хорошо. Далее?

- Далее, от реки можно по течению проплыть до льдов, выйти туда и перетащить всё что нужно по льдам. А обратно к берегу пригонит ветром.

- Ну вроде нормально, пошли.

- Ы?! - припушнел Ивась, - Я думал вы так, впринципе.

- Мы впринципе. Сейчас возьмём плоты и впринципе, прямиком в Бурнинач.

Они и не шутили - трясина уже подтягивалась к городу, а по реке спускали припасы на плотах; припасов брали немного, дабы не тащить лишнего соразмерно общему плану. Помимо плотов, имелись уже несколько лодок, построенных в Кишиммаре и Листвянке местными умельцами - правда, Хема и Дару, как грызей привыкших мыслить категориями сотен и тысяч, они не вдохновили. Имевшиеся лодки были или похожи на "лайку" и предназначались исключительно для речного использования, ибо не переносили волн, или отличались невеликими размерами. Например, для длительных заплывов чаще всего делали "орехи" из колод - практически круглые плавсредства на одну пушу, главное достоинство коих заключалось в устойчивости к заливанию - хоть совсем под воду затаскивай, пуха с два зальёт. Эти лодочки, пользуясь парусным ходом, шныряли по морю в нужном районе, осматривая его на предмет наличия бурых.

- Мала, да, - цокала белка, похлопывая по "ореху", - Но вот на такой штуке наши вокруг Бурнинача зимой плавали, и нипуха, а ихние корыта и выйти в море не могли.

- Ну, для этого дела самое то, - кивнул Хем, - Но чтобы перевести гору всякой погрызени, нужно совсем другое корыто.

- Кстати, а там, южнее Бурнинача, что? - спросила Дара.

- Ну карты у меня нет, но там много, много всего. И через море земля, и дальше на юг уйма земли, острова, горы, уши не растянешь всё запомнить.

- До? - приподнял хохолок Хем, - И по всем этим землям, там грызи живут?

- Где как. Где-то попадаются посёлочки, отдельные семьи, но крупных цокалищ там не известно.

- И то орехи. А то я уже везде вижу страшные шняжества...

Пока же видеть предстояло тёмно-синюю воду северного моря; она перекатывалась тяжёлыми валами, с грохотом бившими по берегу. Проходимость водоёма тут прямо зависела от ветра и если сейчас волны были высокие, но ровные, то через килоцок уже могло быть совсем по другому - гребни цепляли плавсредство и норовили обрушить на него всю массу воды. Само собой, переправляться без подготовки никому и под уши не пришло. Подготавливались, устроив на плотах бортики в пол-роста для защиты от волн и чтобы было за что держаться. Более того, в центре каждого плота делали место для костра, дабы промокшие грызи могли согреться хотя бы изнутри. Для того чтобы плыть по течению, предполагалось спускать с плотов деревянные же щиты большой площади - так на них будет давить вода и плот пойдёт по течению. Затем их же предполагалось установить наверх в качестве парусов, дабы ловить уже ветер.

По сведениям рыбаков и разведчиков выходило, что от устья Большой льды отдалены на сто килошагов, к берегу Бурнинача они подходят и того ближе. Это было понятно, некоторую озабоченность вызывала необходимость тащить плоты и весь груз примерно триста килошагов на полозьях по льдам. А ведь льды мягко цокая не ровные - торосы, полыньи и прочие сюрпризы гарантированы. Тем не менее это не останавливало белок, хотя слегка и приостановило - решили посылать вперёд одну партию, дабы она в случае чего отсигналила остальным поворачивать обратно. Естественно, в этой партии пошли и Хем с Дарой, куда деваться.

Трясина состояла из двух сотен пушей, так что размещалась на шести плотах весьма большого размера. Никаких бронеящиков и катапульт с собой не брали - трясы собрались и так натасканные, обойдутся. С раннего осеннего утра, когда серое небо еле-еле освещалось солнцем, трясина отчалила от берега в устье реки и пошла в открытое море. До этого наблюдатели всю ночь следили за огненными сигналами разведки, так что была уверенность, что путь свободен. Волны достигали высоты двух шагов, но ветер пока не разгонял их дальше, так что пугаться рано. Тем не менее, несмотря на слабость, ветер порядочно сносил и скорость движения оказывалась ниже мха; на этот случай было предусмотрено опускание деревянных щитов на глубину трёх шагов при помощи канатов, дабы лучше цепляло течение. С такими парусами дело пошло куда как лучше - несмотря на волны, плоты конкретно тащило на север. Теперь предстояло рулить таким образом, чтобы не выйти за пределы течения, созданного рекой - местные отлично знали, как это сделать, даже не видя уже ориентиров на берегу. Пуши немало взволновались, когда берег исчез в дымке - хотя их, само собой, об этом предупреждали.

- Через море, на плотах! Мы психи! - хохотала Дара.

- А потом ещё обратно, белка-пуш! - подтвердил Хем.

Пока плоты потихоньку тащило через море, грызи действительно ухитрялись использовать костры для просушки намокшего пуха и кипячения чая, что сильно способствовало. У одного, а затем и второго плота сорвало эти самые подводные крылья, пришлось подтягиваться к другим плавсредствам и тащиться связкой. В иные моменты волны так разгуливались, что грызи начинали сомневаться, стоило ли; особенно малоприятна была ночь, ибо за день переправиться не успели. С кромки льдов разведчики давали сигналы огнём, каковые кое-как, но различались - только это и напоминало о том, что плоты всё ещё дрейфуют в устье реки, а не унесены в просторы океана. К утру выяснилось что всю флотилию таки вынесло из течения, пришлось ставить паруса, сдавать назад и снова карабкаться по волнам при помощи силы подводного потока. Вдобавок, чем дальше от реки, тем слабее было это течение. Из-за этого до высадки на лёд добрались только на утро третьего дня - передовые группы на лодках разведали подходящее место, потому как далеко не всякое подходило - попробуй "высадиться" на крошево из льдин, тянущееся на несколько килошагов! Так же высадка и переход в походное положение занял ещё денёк...

- Туда денёк, сюда денёк... гусака мне в рот, - прыгала на месте Дара, пытаясь подсогреться.

- Зато, - пояснил Хем, - Да, видела что советовали? Сало на нос!

Грызь вытащил из сумки кусман моржового сала, какие раздавали в городе рыбаки; зачерпнув на палец, он намазал салом нос белке, а потом и себе.

- Ххх, сальный хрюн, - лизнула его в нос Дара.

- Но-но, хрюшка. А то сейчас поглажу тебя вот такими лапками, - показал сальные лапы Хем.

Сало было далеко не излишним - мороз накатывался нешуточный, и пух сдесь уже спасал маловато, тем более в сочетании с сильным ветром. Установленные на полозья плоты тянули примерно по пятнадцать грызей каждый, и этого оказывалось достаточно для движения с кое-какой скоростью. По рассчётам, с такой скоростью на дорогу потребуется не менее десяти суток - так примерно оно и вышло. Хотя грызо подобралось натасканное, и оно подопушнело от такого броска, когда что впереди, что позади - бесконечная ледяная пустыня, и непонятно сколько ещё это продлится. На стоянке щиты плотов ставили наклонно для защиты от ветра, составляли из них стенки, а сверху затягивали шкурами и полотнищами - так получалась палатка на всех пушей, которую грели костром и в ней и сурковали. Конечно, мягко цокая не лучшее место для белки, но всё же тепло и сухо, так что можно отдохнуть. Это ещё повезло, что разведовавшие дорогу рыбаки не завели трясину в полынью, как они часто делали по ошибке.

Спустя десять суток отряд достиг того места, откуда можно было стартовать к берегу Бурнинача; сдесь также загодя приготовили площадку для отчаливания, распихав лёд и проверив дорогу на провалы. Благодаря этому опять за один день управились со спуском плавсредств на воду и приведением их в полную готовность.

- У меня возник зацок, Хем-пуш, - спросил один грызь, - Если к примеру там будет очень густо и бурые припрут нас к горам, как мы убежим?