- Это же не голуби, - ахнула Надя, увидев перед собой двух упитанных белых чаек с розовыми лапами, смотрящими на нее какими-то подозрительными глазами.

- Извини, - погладил ее по руке Женя. - Да, каюсь, моей творческой натуре захотелось повыделываться и удивить тебя.

- Тебе это удалось, - покачала головой Надя, рассматривая недовольных птиц.

Она оторвалась от их созерцания и подняла глаза на мужа:

- И что это будет значить?! Голубь, я понимаю, символ мира и согласия. А чайка?! Она же только кричит и гадит.

- Ну, дорогая моя, обнял ее за плечи Женя, - это уже зависит от нас, будем ли мы кричать и гадить или жить в мире и согласии. А чайка, для меня как внука моряка... ну и возможно сына, хотя истории это доподлинно неизвестно, символ надежды и дома. Ведь любому моряку известно, что там, где чайка - там берег, а где берег - там дом, а где дом - там и счастье. А мое счастье - это ты, Надежда.

Надя с любовью посмотрела на него, поцеловала в щеку и сказала:

- Я тебе верю. Только, давай вот этот "символ надежды", - показала она пальцем на больших сердитых чаек, - в руки брать не станем, откроем клетку и пусть себе летят.

Она открыла клетку, похлопала по прутьям, направляя птиц к пустой стенке, те засуетились, недовольно перекрикиваясь, ринулись наружу и, подпрыгнув, вылетели на свободу. Что-то возмущенно прокричав напоследок, две белые птицы исчезли за горизонтом.

Надя подошла к Жене, обняла его, поцеловала и, опустив голову на его плечо, прошептала:

- Я люблю тебя, мой удивительный и восхитительный муж!

- Я люблю тебя, моя долгожданная и обожаемая жена! - отозвался Женя.

- А теперь, - громко объявил Женя гостям, - едем на праздник! Вас ждет незабываемое представление и волшебное угощение!

Все снова расселись по машинам и направились загород, к веселью, радости и ярким впечатлениям.