- Деньгами много платить будут? - снова кто то влез без разрешения.

- Столько, сколько будет получать квалифицированный рабочий. Ну и надбавки естественно будут, за звания и награды.

- Какие награды? Вот у меня дома, к примеру, медаль была "За спасение утопающего", это зачтётся? - спросили из строя.

- А меня дома к "Герою" представили - решил я схохмить - и чего мне теперь, тоже льготы полагаются?

Однако смеяться, как я ожидал, никто не стал. Наоборот, народ как то сразу затих, а кто то не выдержал и спросил:

- Что серьёзно?

- Ещё как? - решил я их окончательно добить, а не много выждав продолжил. - Награды у нас идут в зачёт только те, которые здесь получены. Так что служите хорошо, может и вам чего нибудь обломиться. Если вопросов нет, то даю вам час на обдумывание. В течении этого времени каждый может просто перейти в ту группу, которая находится с другой стороны поляны и будем считать, что свой выбор он сделал.

Сразу уйти мне не удалось, потому что меня буквально засыпали разными мелочами. На эти вопросы я тоже старался отвечать обстоятельно, так как жизнь наша в основном из мелочей и состоит. Когда я закончил, отведённый мной час на размышления, тоже закончился. Поэтому я, не став продлевать отведённое на раздумье время, заявил, глядя на часы:

- Для принятия окончательного решения у вас осталось ровно десять минут.

Прежде чем начать разговор с теми, кто уже перешёл в разряд гражданских лиц, решил ещё не много побеседовать с Никитиным. Мне нужен кто то, кто возьмёт на себя обязанности старшего в этом лагере и им должен быть непременно человек, которого здесь все знают, и хотя бы не много уважают.

- Иван Петрович, не могли бы вы кого нибудь посоветовать на должность временно исполняющего обязанности, коменданта вашего лагеря. Нужен такой человек, чтобы в наше с вами отсутствие мои люди могли с кем то одним решать все вопросы и чтобы он был способен адекватно реагировать на их просьбы, и пожелания.

- Моего начальника штаба поставьте. Мужик ответственный, ещё крепкий, хотя ему уже и за шестьдесят. Раньше начальником цеха работал, у него в подчинении не на много меньше людей было, справится.

- Зовите. Только сначала скажите, как его величать?

- Курочкин Сергей Иванович. Сейчас я его приведу и представлю, а то, наверное, вы и не запомнили, как он выглядит, во время нашей краткой беседы.

Курочкин действительно не тянул на свои года. Был он среднего роста, сухощавый, с обыкновенным, славянским лицом, а его русые волосы скрывали наличие седины в них, так что внешне он выглядел не старше Никитина. А что, пускай будет этот, выбирать мне всё равно особо не из кого, на первый взгляд мужик вроде не вредный, глаза умные, думаю за несколько дней не успеет дров наломать, даже если захочет.

Бывшего начальника, стать комендантом, долго уговаривать не пришлось. Так что краткое выступление, перед давно ожидавшей его публикой, я начал с совсем маленьким опозданием.

- Хочу сразу начать с главного. С сегодняшнего дня вы находитесь в запасе и больше не являетесь военнослужащими. Дальнейшая ваша судьба теперь полностью находится в ваших руках. Конечно мы не забудем вашу лояльность, во время принятия сегодняшнего решения о прекращении боевых действий, фамилии ваши у нас имеются. Так что если кому то покажется, что его не заслуженно обидели, при раздаче блатных должностей, то не стесняйтесь, напомните о том, что вы не стали проливать кровь своих соотечественников. А сейчас, чтобы мне не пересказывать одно и тоже несколько раз, прошу всех на общее собрание, которое состоится у палатки вашего бывшего руководителя.

Перед тем, как вместе с этой частью разоружившихся людей пойти на территорию лагеря, я уточнился у Ларса, нашлись ли отказники в выбранном им пополнении и получил от него отрицательный ответ. Теперь можно со спокойной душой отправляться на выступление, хотя бы одно дело доделано до конца.

На этот раз вокруг меня собралось почти всё население лагеря, правда ждать этого пришлось минут сорок, пока отправленные Курочкиным и Никитиным, бесплатные помощники, сгоняли людей на митинг. За это время я успел проконсультировать нового назначенца, чем ему в ближайшие дни придётся заниматься и ответил на некоторые его вопросы. А он, в свою очередь, нашёл помощников для себя, потому что работы у него будет много.

Это собрание решил провести не много в другом ключе, дело сделано, главари уничтожены, военные сложили оружие, поэтому теперь настало время пряника, для гражданского населения.

- Хочу всех вас поздравить! Сегодня и вы стали частью нашей дружной многонациональной семьи. А это значит, что в вашей жизни, на этой прекрасной земле, наступает новый этап, этап, когда каждый из вас сможет в полной мере проявить свои способности, на благо роста всеобщего благосостояния.

Что то подобное мне довилось читать, в одной странной книге, ещё во время службу в нашей славной армии и вот сейчас оно, как то само собой выплыло наружу. Я же всё таки человек из сороковых, а слушают меня в основном люди из двухтысячных, надо соответствовать, хотя бы в начале выступления, своему статусу.

Дальше я подробно рассказывал о тех вариантах, которые предлагаются для жителей лагеря, отвечал на вопросы, давал обещания и ставил условия, а в конце всё же не утерпел и не много припугнул, повеселевший было народ.

- А в конце нашего разговора я бы всё таки хотел предупредить тех, кто сейчас стоит здесь, смотрит на меня и усмехается. С теми, кто участвовал в разграблении нашего имущества и убийстве наших людей, разговор короткий и приговор всегда один, расстрел. Поэтому эти люди пускай даже не надеются на то, что мы про них забыли или на то, что мы их никогда не найдём. Найдём, можете не сомневаться. Это кстати касается и тех, кто не захочет жить рядом с нами, по нашим законам. Их перевоспитывать мы тоже не станем, а поступим также, очень просто и решительно. Поэтому предлагаю этим, настоящим и будущим нарушителям закона, не мешкая покинуть территорию лагеря и скрыться, пока на это у них есть ещё какое то время.

Честно говоря, сказал я это лишь для того, чтобы спровоцировать убийц на бегство, потому что засаду на дороге, в пяти километрах от лагеря, мы уже сделали и не хотелось, чтобы люди там зря просидели.

Следом за мной на стол взобрался Курочкин, которого я представил, как коменданта лагеря, умышленно не добавив к его должности слово временный. Присмотрюсь к мужику, может он и на место старосты местной общины подойдёт. Она тут в любом случае образуется, а как конкретно этого старосту станут называть мне без разницы, пускай останется комендантом, если ему так больше нравиться будет. Бывший начальник штаба сходу взял быка за рога, тут же объявил, что у народа два дня на всё про всё, за это время люди должны будут определиться, где они хотят дальше жить и кем могут работать. Эти два дня, по нашей с ним договорённости, мы всех кормим за свой счёт, а потом всё лавочка закрывается. Хочешь кушать, придётся заработать пайку, причём не как получиться, а с полной отдачей. Дармоедов мы за сотый километр отправим, прямо как при товарище Сталине.

Курочкин сразу же после своей зажигательной речи открыл пункт регистрации. За стол, по которому мы только что топали своими грязными ботинками, уселись три мужика, с тетрадками и ручками, и открыли приём. Желающие записаться и обозначить свою принадлежность к той или иной профессии нашлись сразу же, правда в основном это были женщины среднего и бальзаковского возраста. Помнят ещё, наверное, как дома толкались по очередям, вот и торопятся оказаться в первых рядах, по привычке. Я не сомневаюсь, что именно таким ответственным людям мы дело всегда найдём и постараемся найти им применение в том месте, где они пожелают.