-- Цоррб как цоррб, красавец, что, не приведи Великие, на узкой дорожке повстречать. Я так скажу -- больно он мне ту бабу напоминает, что я перед отходом, по пьяни, обохотил, -- красовался гнилыми пеньками зубов Загиморка. -- Пока у меня один глаз другим любовался, она вроде ничего была, а нонеча утром глянул и чуть не опоносился -- такая, скажу вам, кхе-кхе, редкостная уродина попалась.

   -- Присказки твои у меня вот уже где, -- Чарэс махнул ладонью на уровне подбородка и потребовал: -- Обрисуй вкратце, как тварюга выглядит.

   -- Баба как баба. Сказал же, дура набитая, одна радость -- ухватить есть за что.

   -- Цоррба опиши, говорю, или цоррбиху, Хорбут их разбери, -- захлёбываясь смехом, потребовал Чарэс.

   -- А-а-а-а! Большой... или большая? -- похоже, мысль о том, что чудище может быть как мужского, так женского пола первый раз посетила голову Загиморка. -- А, неважно. Волосатый, короче, ноги две, руки две, одна красная. Ну, глазищи там, зубищи, лапищи, когти, все дела, в общем. Поговаривают ещё, чуть чего -- огнём зачинает дышать... и прочие, кхе-кхе, безобразия вытворяет. Мне один меноурец заезжий сказывал, что у них цоррбы энти, что у нас феа или там онталар -- обычное дело. Говорил, что живут они чуть ли на одних правах с людьми: разговаривать умеют, дома себе строят, детишек заводят, туда-сюда, в общем.

   -- Что, интересно мне, тогда твой цоррб здесь позабыл? Так и сидел бы в Меноуре своём, если в радость ему: детишек рожал, дома строил.

   -- Вот чего не знаю, того не знаю. Живёт тварь здесь -- людей пугает.

   -- Так что, он и взаправду колдовать может?

   -- Ага, вообще-то у цоррбов к магиям таланта нету. Наше чудище, надо думать, исключение -- поднабрался гад, кхе-кхе, где-то уму-разуму.

   "Везёт мне на "туда-сюда" и "кхе-кхе", спасибо Великим, не бросают в беде, одаривают помощничками, один другого краше", -- посетовал Чарэс, поинтересовавшись вслух:

   -- Сам-то ты много раз цоррба видел?

   -- Так это... три раза уже. Мы с ним, почитай, как родные, кхе-кхе. Первый раз, как сейчас помню, вышел я из перелеска -- и вот те нате. Нос к носу сошлись с ним, значит, как богатыри на ристалище, -- Загиморка поскрёб лысину, взъерошил куцые клочки волос за ушами. -- Ну как нос к носу; он на пне сидит одной рукой овце кишки перебирает, в другой мосёл с вертлюгом, тот, что грызёт, держит, я напротив стою, штаны щупаю -- нет ли прибытку интересуюсь.

   Чарэс резко остановил его и, поглядев в небо, сказал нарочито серьёзно:

   -- Дождь будет нешуточный, укрыться надо.

   -- Нет, не будет, -- авторитетно возразил Загиморка, -- посверкает, побумкает, и ни капли, тут всегда так. На, уважаемый, глотни для куражу. Про цоррба опосля доскажу, -- срифмовал он, -- напомни, а пока здесь обожди, я вниз слазаю -- осмотрюсь, как бы на карликов не нарваться. Корред -- он тварь хоть и мелкая, но уж больно приставучая.

   Некоторое время Чарэс размышлял о мистической твари -- цоррбе Красная Рука. О Кхарде, Истоке и сбежавшем скраме думать не хотелось. Но он всё равно думал и о них. И хотя судьба юноши оставалась неизвестной, Чарэс чувствовал свою вину -- перед Левиором, который доверил ему следить за парнишкой, и перед Кхардом, которого не без причины, но как бы то ни было, вынужден был оставить. Да как тот и мальчишку проворонил и людей всех потерял. Корил себя за то, что не пошел тогда со скрамником. Впрочем, Кхард и не думал его (Чарэса) осуждать и задерживать, а о скраме сбежавшем так говорил: "Оголодает немного, пробегается, жирок спустит и вернётся, первый раз, что ли. Вараш его быстро отыщет. А я пока людей новых попробую подобрать. Езжай. У тебя своих дел невпроворот".

   Гриф Вараш действительно второй день патрулировал окрестности. К сожалению, пока безрезультатно.

   Чарэс перевёл взгляд вниз и увидел, как островерхая шапка проводника то появляется, то исчезает среди огромных валунов. Загиморка вскоре вернулся: не найдя следов и вконец уверившись, что твари поблизости нет, он заметно приободрился и засвистел "Два топора", бодро зарысив вдоль узкого каменного карниза.

   -- Веселей, уважаемый, цоррба нонеча не увидим. Гуляет где-то, Хорбутов прыщ. -- Он остановился и подпрыгнул, касаясь кончиками пальцев подвешенных на ветви, связанных вместе маленьких звериных косточек. -- "Дыхание ветра", духи услышали нас, -- заговорчески сообщил он. -- Я дам вам хороший совет, уважаемый, будьте внимательны и, когда, где бы вы ни были, кхе-кхе, увидите "Дыхание ветра", коснитесь его, и духи станут вашими друзьями -- будут вас, кхе-кхе, защищать. Нам туда, -- указал он рукой на скопление высоких, будто привалившихся друг к дружке вершинами, валунов. -- Перемахнём на ту сторону, и считайте, что на месте.

   -- Что теперь? -- мрачно спросил Чарэс, когда они, оставив за спиной причудливое нагромождение камней, подошли к ущелью. Он, как смог, прикинул расстояние, что не добавило ему оптимизма. На память пришли многочисленные мосты Лиртапа и то, как он, не испытывая особой радости при переходе из одной башни в другую, старался проделывать этот путь в одиночку, не попадаясь на глаза острой на язычок Ильвее и не менее язвительному Бларку. Чарэс всегда знал, что не любит высоты и, как мог, избегал встречи с ней, но именно сейчас, стоя на краю неизбежности, отчётливо понял, насколько это серьёзно.

   -- А теперь мы пойдём на ту сторону, -- кивнул вправо неунывающий Загиморка.

   К стволам деревьев был привязан висячий мост, подобно паутине тянувшийся над провалом.

   "И это он называет мостом?"

   -- Кто его строил? -- голос Чарэса предательски скрипнул.

   От одной мысли о переходе его начало мутить.

   -- Люди или феа, может онталар, какая разница? Что совой об пень, что пнём об сову. Не люблю я этих сэрдо, впрочем, людей я, кхе-кхе, люблю ещё меньше. Мостишка старенький, поэтому у нас всего две попытки: первая и последняя. Прошу, -- подсуетился Загиморка, отступая в сторону.

   -- Что ж, дарёному коню в зубы не смотрят, -- сделав внушительный глоток из полупустого меха, Чарэс взял себя в руки и шагнул вперёд...

   Как он и ожидал, переправа оказалась не из лёгких и по ощущениям заняла чуть ли не целую вечность. Идти приходилось со всей возможной осторожностью -- верёвочные канаты были сплошь покрыты скользким мхом и вьющимися растениями. Вдобавок при малейшем ветерке или неосторожном движении мост начинало раскачивать самым зловещим образом. Ветер развевал плащ и неистово гудел в ушах, а "маленький мальчик Ляма", упорно избегая смотреть вниз, вцепившись посиневшими пальцами в верёвки-поручни, настырно шагал вперёд.

   -- Вот тебе, получи, -- только и смог прошептать он, когда ноги коснулись твёрдой земли.

   -- Бывает, -- ехидно захихикал Загиморка, -- портки сухие, и ладно.

   Меч в мгновение ока вылетел из ножен. "Пора поставить тебя на место!" Чарэс поддел остриём заросший седым волосом подбородок и легонько надавил, заставляя Загиморка поднять глаза и встать на цыпочки.

   -- Ещё что-то подобное, будет? -- спросил он.

   -- Т-т-только ц-цоррб. Не-не-невзнарок я, градд, простите, язык мой -- враг мой, -- уши бедолаги покраснели, голос дрожал, кадык дёрнулся вниз вверх, едва не пройдя под лезвием, -- умоляю, пощадите, -- просипел он.

   -- Чего лютуешь, Чарэс? -- из-за ближайшего камня выступил онталар Вейзо. Он скрестил руки на груди и привалился к валуну плечом.

   Короткое "ой" Загиморка сразу развеяло сомнения в его причастности.

   И без того холодные глаза Чарэса враз стали похожи на льдинки, левая рука обняла украшавшую навершие кинжала змеиную голову. Затылком почувствовав опасность, он повернулся и различил в кустах справа ещё одного къяльсо, но прежде чем смог понять, что тот ему незнаком, уловил мягкий басовитый шорох ахирского бумеранга та-хадду.