-- Все мы для тебя, Ихольар! Прими нашу жертву!
Людское море задрожало от благостных стонов. Затряслись воздетые в небо веера пальцев, на головы страждущих посыпались, выдуваемые специальными мехами цветочные лепестки. Белые, черные и красные -- три цвета -- три сулойамские школы верных. Пучеглазая рыбья голова, грозно взирала на людскую толпу, угрюмо внимая стонам и мольбам страждущих.
-- Прими жертву, Ихольар! -- хриплый вопль Белого жреца парил над низким рокотом толпы.
-- Прими!
-- Великий!
-- Прими нашу жертву, Ихольар!!! -- тонко возопил жрец, задирая голову к пучеглазому божеству. -- Прими! О, Многосильный!
-- О-о!
Толпа затихла. Она безмолвствовала в ожидании ответа.
Неизвестно почему, но это напыщенное зрелище погрузило Левиора в изумление и смятение одновременно. "Что я здесь делаю? Я плыл через море, чтобы смотреть на это варварское мракобесие? -- В какой-то момент он проклял все на свете: палящий Лайс, духоту, жар толпы -- не спасал его даже высокий, по меркам центра Реммиара, третий этаж (дальше к середине города дома были выше). Но самые жуткие проклятия приберегал он для Венсора ра'Хона, толстого "мельника", встреченного им в библиотеке Хегеса, а главное собственного любопытства. Ведь, в сущности, это они -- глава Текантула и его разговоры о камнях Тор-Ахо, прозорливый толстяк со своими советами и его любопытство -- виноваты в том, что Левиор оказался здесь...
Мысли его перебил многоголосый рев толпы. Воздух задрожал от воплей фанатиков.
-- Прими нашу жертву, Ихольар!!!
-- Прими! -- заревела толпа.
-- Прими! Прими!
Первыми приветствовать толпу, доведённую звуками и благовониями до религиозного экстаза, вышли Огум -- жрецы из Артаранга, Парлава и подводной Кнэтирии, откуда, в сущности, и пошел культ Ихольара. Они хоть и не были хаггорратскими подданными, занимали в иерархии власти главенствующие роли, наравне с Сулойам и Высшим Советом. Кишащие у столпообразных ног твари люди казались в сравнении с ней муравьями. Снова захрипели ротраны. Дождь из лепестков рассыпался над рядами бритых наголо жрецов, оцепивших площадку у стен. Ротраны утихали, рев же толпы только нарастал, пока не начало казаться, что колонны Манерикома вот-вот треснут и затем рухнут вместе с гроздьями облепивших их людей.
"Что я здесь делаю? -- повторил навязчивую мысль Левиор. -- Точнее не так: что я делаю в Текантуле? Все, что дала моя мнимая покорность детям Света, -- это возможность выиграть немного времени. Только и всего. Я попросту трачу своё время. Теперь надо подумать, как обвести Венсора ра'Хона вокруг пальца и избежать его пресветлого возмездия".
Иллюзий на счет расположенности к нему Высшего кнура Левиор не питал. Ведь если бы он выполнил поручение кеэнтора, тот, не глядя, отдал бы Тэйда в руки Кьегро Тавуа. А для таких людей, как Кьегро, парнишка был просто колдуном, слугой тьмы, а слуга тьмы должен быть уничтожен -- это закон Светлых.
Левиора накрыла новая порция рёва с площади.
-- Прими нашу жертву, Ихольар!!!
-- Прими!
-- О-о-о! Великий!
-- Прими нашу жертву!
Площадь кипела и пенилась возбужденной толпой. Полны были и балконы всех домов, прилегающих к ней.
Левиор сощурился от яркого света Лайса, резанувшего в уголке глаза, опустил голову и уткнулся взглядом в возникшего на балконе дома напротив Венсора ра'Хона.
"Не может быть! -- остолбенел он от неожиданности. -- Как я мог быть таким идиотом?" Его рука уже шарила по приоконному столику в поисках Орлиного глаза.
Левиор нетерпеливо вытряхнул из кожаного чехла хитроумное приспособление, примерился, повращал всеми четырьмя шестерёнками, балансируя кристаллы феаских механик.
Зрение не подвело его -- на балконе напротив стоял Венсор ра'Хон. Кеэнтор был облачен в белоснежные с золотой каймой одеяния. На груди красовались несколько тяжелых перевитых между собой золотых и галиоровых цепей. Кнуры, окружившие кеэнтора, выглядели много скромнее -- все в сером, без каких-либо украшений и знаков различий. Левиору внезапно ужасно захотелось заглянуть ра'Хону в глаза, но их было не разглядеть: они прятались в тени кустистых бровей.
"Ах ты ж, как неудачно вышло. -- Он вспомнил об излишней мнительности и щепетильности кеэнтора. -- Как это я сразу не подумал, что Высший кнур почти что обязан присутствовать на церемонии провозглашения нового огетэрина Хаггоррата!"
Остудив пыл и поняв, что кеэнтор откровенно скучает и ему нет никакого дела до зевак в окнах дома напротив, Левиор успокоился и принялся осматривать его свиту. Орлиный глаз скользил по кнурам и перескакивал с балкона на балкон -- Текантул занял целый этаж. И тут... "О боги!" -- Левиор вздрогнул. Оглядывая один из балконов, он уткнулся взглядом в посверкивающий яркими лучиками света такой же, как и у него, Орлиный глаз... и тот был направлен прямо на него.
-- Вот это я влип! -- прошептал Левиор, как только признал в смотревшем на него человеке Кьегро Тавуа.
Главный же экзекутор Текантула, поняв, что Левиор увидел его, отвёл трубку Дамохиора в сторону и премило улыбнулся во всю ширину своей белозубой улыбки. Стоявший рядом кнур склонил голову и что-то прошептал экзекутору на ухо. Кьегро Тавуа, не глядя, отдал ему Орлиный глаз, повернул голову и с интересом посмотрел туда, куда указывал ему кнур. Левиор проследил направление их взоров и упёрся в гневный взгляд кеэнтора. Ошеломленный, он видел, как округлились глаза ра'Хона, как тот вскинул брови, узнавая его. Даже густо набеленное (согласно церемониала) лицо Венсора ра'Хона покраснело -- трудно было представить, насколько своим безразличием к порученному заданию Левиор оскорбил излишне щепетильного кеэнтора. Не успел молодой человек опомниться, как к поднявшему палец Венсору кинулись Теор и Оинит. Телохранители склонили бритые головы и тут же вскинули их -- щурясь, выискивали взглядами непокорного кнура, дерзнувшего не подчиниться приказу их хозяина.
Левиору стало не по себе. Он уже дважды успел пожалеть, что приехал в Реммиар, да ещё и вздумал посмотреть на церемонию Сулойам. Первый раз, когда нуйарец Роор Эмжу, к которому его направил корпулентный "мельник", не дал на его вопросы ни одного вразумительного ответа, а лишь определил новую точку его странствий -- Сур-Дабрил -- маленький городок на стыке Венетерских гор и пустошей Тлафира. И второй (скорее всего не последний), когда почувствовал на себе полный ненависти взгляд Венсора ра'Хона.
Словно спущенные с цепей рэктифы Теор и Оинит сорвались со своих мест.
Левиор с трудом сглотнул. Дорога, которую он выбирал, сулила множество опасностей... но возможности тоже.
"Ну вот и закончилась спокойная жизнь. Пора! -- С неестественной отчетливостью он представил людей, приближающихся к его дверям, в тот самый момент, когда из коридора послышался шум. -- Не иначе как Кьегро Тавуа кнуры... быстро они!"
В дверь неистово забарабанили.
Не медля больше ни секунды, Левиор кинулся к двери в соседнюю комнату. Его интересовали всего три вещи, которые нужно было взять с собой: меч, кожаная средних размеров дорожная сумка (её он всегда держал собранной) и бир-хорат Текантула, лежащий в ней. Без остального при сложившихся обстоятельствах он мог и обойтись.
Перебросив ремешок сумы через плечо, Левиор вынул меч и встал в позицию.
С треском отлетела в сторону сорванная с петель дверь.
"Семеро, -- сосчитал он вошедших. -- Терпимо. Лишь бы старушке удаче не надоело возиться с сумасшедшим иллиондцем!"
Он, конечно, мог применить магию, но это только в древних легендах о могущественных экриал (когда очарованный рассказом слушатель не обращает никакого внимания на мелочи) магию применяют все и вся, не обременяя себя заботой об окружающих: главное для них -- добиться поставленной цели и уберечь мир от зла. Герой такой саги непременно побеждает злодея, при этом не чураясь снести городок-другой и походя похоронить тысячу, а то и две, ни в чем не повинных "людишек", тех самых, которых и призван был защищать. При этом он не думает ни о милой подавальщице, принесшей ему сегодня завтрак, ни о торговке творогом, с которой разговорился, спросив дорогу к храму, ни о мальчишках, что копошились в придорожной грязи... Помимо всего прочего, существовало (как же иначе) и очень простое, прагматическое объяснение -- городское табу на магию: любая, самая простенькая волшба оставит после себя четкий уиновый след, по которому найти сотворившего её не составит труда даже весьма посредственному магу, не говоря уже о Кьегро Тавуа и местных жрецах Сулойам, как зеницу ока оберегавших чистоту реммиарского эфира. Короче, если Левиор не желал быть пойманным в течение ближайших суток, (а он не желал!) колдовать ему можно было где угодно, но только не в столице Хаггоррата.
